«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

боя. На основном месте оставалась группа под командованием Л. Вихмана, которой удалось по счастливой случайности добыть план прочеса. Как об этом вспоминал непосредственный участник событий Н.И. Дементьев: «Маневрируя, партизаны заманили гитлеровцев вглубь леса. У реки Тескура наша группа моряков, находясь в скрытой засаде, хорошо подготовившись, почти в упор гранатами и автоматическими очередями встретила противника. Фашисты сразу, бросив убитых и раненных, стали бежать, но подходящая другая колонна гитлеровцев, развернувшись, стала обходить и уже нас окружать. С боем мы отошли на другую высоту, продержав немцев до наступления темноты. В этом же бою мы сняли с убитого гитлеровского офицера планшет, в котором оказался подробный, тщательно разработанный план гитлеровского прочеса. В наших руках оказались ценные сведения, зная точный замысел врага, мы смогли легко маневрировать и одновременно наносить удары противнику. Таким образом, партизанские отряды вышли из этого прочеса с небольшими потерями…»[561]. Остальные партизаны удачно сманеврировали, зашли в тыл первой волны противника и стали перемещаться вслед за ней на расстоянии зрительной связи, в точности повторяя график движения и отдыха прочесывающих. Ночью, используя положение, когда каратели сгруппировались вокруг костров, партизаны нашли разрыв между подразделениями врага и вышли из окружения. На следующие дни они также не приняли боя, и вскоре войска ушли из лесу[562]. Но c 20 июля прочес продолжился против партизан 2‑го района в зуйских лесах, которых здесь было около 700 человек. Оккупантам удалось плотно окружить район, перейти в наступление утром 24 июля и навязать бой партизанским заставам. Партизаны упорно дрались, была задействована даже единственная пушка, в целом начальник района И.Г. Кураков, комиссар Н.Д. Луговой, командиры отрядов И.И. Юрьев, И.Е. Мотяхин, Ф.C. Соловей и другие не теряли управления боем. За два дня ожесточенных боев противник понес существенные потери, отряды, хотя и потеряли часть партизан, но получили большой боевой опыт[563]. В отчете за 26 июля в штаб 11‑й армии каратели отчитались об уничтожении 252 партизан и пленении 31 человека, захвате 239 винтовок, 5 станковых и 6 ручных пулеметов, 1 зенитного пулемета, 3 автоматов, 2 противотанковых ружей, 1 противотанкового орудия, 10000 патронов и 13 гранат[564]. Не уничтожив партизанские формирования, с первых чисел августа немецко-румынские войска ушли на прочес лесов 1‑го района. Начальник района М.И. Чуб, зная о предстоящем наступлении, cосредоточил отряды в районе горы Сахарная Головка, заняв удобный для обороны рубеж. Была создана ударная группа с пулеметами, автоматами и гранатами, сыгравшая позитивную роль в отражении атак противника. Умело маневрируя и нападая на тылы врага, за два дня партизаны нанесли ощутимый урон оккупантам. Имея много убитых и раненых, каратели отошли[565]. После завершения прочеса командование всех районов делало все возможное, чтобы приостановить начавшиеся случаи дезертирства, восстановить и сохранить боеспособность отрядов, обеспечив их продовольствием.

Как пример действий крымчан, можно привести обширный эпизод из партизанского дневника и воспоминаний командира И.И. Юрьева[566]. «Подготовку июльской операции гитлеровцы начали идеологической «обработкой»: с самолетов засыпали лес листовками, призывающими партизан сдаться, устанавливали сроки сдачи- 10 июля, потом 20 июля, но конечно, никто не явился… Наша разведка доносила, что немецкое командование начало переброску в Керчь 2-х дивизий и горнострелковой бригады с задачей «попутно» прочесать лес от Севастополя до Феодосии. Такой прочес немецкое командование провело в первой половине июля против партизанских отрядов 3‑го района, которые дислоцировались в заповедных лесах. Разведка доносила и о том, что в предгорных деревнях Ангара, Барановка, Улу-Узень, Баксан и других накапливались крупные войсковые части противника.

23 июля в три часа дня до 100 гитлеровцев появились на участке отряда Барановского. Это была разведка боем. Перестрелка продолжалась около часа. Оставив 13 убитых, немцы ушли. Вечером со стороны деревни Барановки показалась новая группа немецких кавалеристов. Было ясно, что готовится крупное наступление противника на расположение наших отрядов и не позднее чем через 24 июля. Необходимо было встретиться с командованием соседнего Биюк-Онларского отряда Ф.С.Соловьем и согласовать наши действия. Я знал т. Соловья еще до войны, служил с ним в погранвойсках Черноморского округа. Мы обменялись информацией о положении дел на участке и договорились о взаимодействии наших отрядов.

Прикинули, чем же располагают партизаны 2‑го района? На шесть партизанских отрядов, общей численностью до 700 активных бойцов было 2 крупнокалиберных пулемета, снятых с самолета Т.Б. 22 июля, четыре станковых пулемета «Максим», один батальонный миномет, к нему 65 мин, 4–5 ротных миномета, к ним 3–4 десятка мин, до десятка легких пулеметов «Дегтярева» с ограниченным боекомплектом патронов, винтовки, автоматы, гранаты, одна 45-ти миллиметровая пушка и одна трехдюймовая пушка. В свое время были подобраны вместе с другим оружием, оставленным при отступлении частей 184‑й пограндивизии. Вот все, что было в арсенале партизанских отрядов. Мы знали, что немцы и румыны будут превосходить нас в живой силе и технике. Однако мы все-таки не предполагали тогда, что силы эти будут настолько велики. Как после стало известно, фашистское командование бросило против партизан 20 тысяч горных стрелков и 18 полицейских батальонов с пушками, танками, самолетами.

Вернувшись в отряд после встречи с Ф.С. Соловьем, я отдал распоряжение начальнику штаба Жигареву привести в боевую готовность, перекрыть тропы, идущие в расположение отряда, усилить заставы, выставить дополнительные наблюдательные посты, а начальнику боепитания отряда, бывшему горвоенкому Карасубазара подполковнику Щелкову раздать часть резервного запаса гранат и патронов, проверить исправность пулеметов и минометов, спрятать и замаскировать хозяйственный инвентарь.

…Утро 24 июля было таким тихим и ясным. Как только рассвело, мы снова встретились с Ф.С.Соловьем. Связные отрядов докладывали о движении противника с разных сторон. Мы, поднялись на высоту с юга, где над обрывом был КП Ички-Колайского отряда. Сверху хорошо просматривалась гора Тирке (Долгая), Улу-Узенский хребет и Караби-Яйла. Было ясно, что генеральное наступление немцев началось. На участке Биюк-Онларского и Зуйского отрядов, на Улу-Узенском хребте, где базировался наш отряд, слышалась стрельба: там уже шел бой. Со стороны Тирке и метеостанции двигались немецкие колонны. Медлить было нельзя, мы уже простились с Соловьем, и каждый поспешил в свой отряд. Ход дальнейших событий был записан мною в походном дневнике.

Вот как они складывались:

В 4.30 на высоте Тирке со стороны родника Суллах-Оба было видно движение небольших групп противника. Скоро можно было ожидать главные силы, но застава молчит.

В 4.40 показались главные силы. Двигаются тремя колонами в составе батальона каждая. Колонны развертываются в цепь, с лошадей снимают минометы. Бьет артиллерия, снаряды рвутся по всему лесу. На КП пришли командующий партизанским движением полковник Лобов и комиссар Луговой. Просят доложить обстановку.