19 ноября 1942. Сталинград от наших и ненаших - Николай Николаевич Яковлев

Когда нажим Берлина приобрел неприличный характер, 6 марта 1943 года Осима передал официальный ответ:

«Японское правительство полностью сознает опасность, которая исходит из России, и прекрасно понимает желание своего союзника – Германии, чтобы Япония также вступила в войну против России. Однако ввиду сложившейся в настоящее время военной обстановки Япония не может вступить в войну».

Посол дополнительно пояснил: «С давних пор Япония имела намерение обратить свои силы против России. Но она не чувствует себя достаточно сильной, чтобы сделать это».

Разгром гитлеровских полчищ на Волге круто изменил стратегическую обстановку и в войне на Тихом океане, где США и Англия сражались с Японией. В Токио по достоинству оценили последствия катастрофы, постигшей вермахт под Сталинградом.

Японские штабы с начала 1943 года стали помышлять только об обороне. Хотя Советский Союз не принимал участия в войне на Тихом океане, японские политики видели, что Объединенные Нации едины в целях войны. Отсюда вывод в распределении военных сил и средств Японии – на Тихий океан отправлялось ограниченное количество войск, японские милитаристы продолжали усиленно укреплять Квантунскую армию. Все это значительно облегчило США и Англии ведение боевых действий против Империи восходящего солнца.

Победа на Волге резко ухудшила стратегическое положение всех держав фашистской «оси».

Во имя всего человечества

Сталинградская битва решала судьбы всего мира. Мы сражались за свободу всех, над кем нависла страшная угроза фашистского порабощения. Война против Германии и европейских держав фашистской «оси» была коалиционной. Москва звала к объединению усилий противников фашизма, что приблизило бы победу. Но усилия эти не достигали цели. Тому свидетельство – отношения между СССР, США и Англией на высшем уровне.

В те месяцы, когда Красная Армия добивала окруженную группировку Паулюса, переписка Сталина с Рузвельтом и Черчиллем приобрела беспримерный характер. Американский президент и британский премьер звонким эхом вторили советским успехам, безудержно восторгались Красной Армией. Они шли по уже испытанному пути – направлять в Москву самые теплые послания с пожеланиями всех и всяческих успехов, а что касается обещанного (теперь на 1943 год) второго фронта – помалкивать. 24 ноября Черчилль пишет Сталину: «К нам поступают славные вести о Вашем наступлении. Мы следим за наступлением затаив дыхание. Всяческие добрые пожелания». 26 ноября Рузвельт добавил: «Вести из района Сталинграда самые обнадеживающие, и я шлю Вам свои самые горячие поздравления». 27 ноября Сталин пишет Черчиллю, что с «большим вниманием прочитал Ваше сообщение» о намерениях англичан и американцев сковывать силы врага в районе Па-де-Кале. «Надеюсь, – заключил Сталин, – что это не означает отказа от Вашего обещания в Москве устроить второй фронт в Западной Европе весной 1943 года».

Еще и еще послания от Черчилля. 6 декабря Сталин напоминает ему: «Жду от Вас ответа на мое предыдущее послание в части, касающейся открытия второго фронта в Западной Европе весной 1943 года». 12 декабря Черчилль выдавливает из себя: «Я не в состоянии ответить на этот вопрос иначе как совместно с президентом Соединенных Штатов». Тогда 14 декабря Сталин пишет Рузвельту: «Разрешите выразить уверенность, что время не проходит зря и обещания насчет открытия второго фронта в Европе, которые были даны Вами, г. Президент, и г. Черчиллем в отношении 1942 года и уже, во всяком случае, в отношении весны 1943 года, будут выполнены и второй фронт в Европе действительно будет открыт общими силами Великобритании и США весной будущего года».

Вместо ответа на точный вопрос поток славословия. 20 декабря, Черчилль: «Мы все с восхищением следим за великолепными наступательными операциями, которые проводит Красная Армия». 28 декабря, Ф. Рузвельт: «С глубоким и вечным чувством благодарности конгресс Соединенных Штатов в совместной резолюции просил меня передать от имени народа Соединенных Штатов Вооруженным Силам и вспомогательным частям наших союзников на суше, на море и в воздухе наилучшие пожелания и приветствия к праздникам…» 30 декабря Черчилль пишет: «Мы глубоко ободрены растущими размерами Ваших побед». 8 января 1943 года Рузвельт вторит ему: «Выражаю мою высокую оценку продолжающегося наступления Ваших армий. Принцип постепенного перемалывания сил противника на всех фронтах начинает давать свои результаты «.

Какие же силы в то время США ввели в действие после начала операции «Торч»? В Северной Африке в начале 1943 года было 227 тысяч американских солдат и офицеров. Эти войска совместно с английскими дивизиями никак не могли изгнать очень ограниченные по масштабам сражений на советско-германском фронте силы врага.

13 января Сталин поинтересовался у Рузвельта: «Мои коллеги смущены тем обстоятельством, что операции в Северной Африке затормозились, причем затормозились они, как говорят, не на короткий срок, а на долгое время. Нельзя ли получить от Вас какое-нибудь разъяснение по этому вопросу?»

Президент США имел возможность дать исчерпывающее разъяснение – на следующий день в африканском городе Касабланке началось его совещание с Черчиллем, которое продолжалось до 27 января. Руководители США и Англии рассмотрели основные стратегические проблемы с участием начальников штабов. Все они высоко оценили победы Советского Союза и сошлись на том, что можно смело доверить нашей стране и дальше нести основное бремя войны и неизбежных потерь. В Касабланке решили по завершении операций в Северной Африке провести высадку на Сицилию. О вторжении во Францию в 1943 году в этих условиях и говорить не приходилось. Следовательно, в дальнейшем практически снова бездействие со стороны западных союзников в отношении Германии. Но как оправдать этот курс в глазах широких народных масс в тех же Соединенных Штатах и Англии?

Рузвельт нашелся. 24 января 1943 года Рузвельт и Черчилль выступили в густом лесу микрофонов перед строем газетчиков и фотокорреспондентов. Они возгласили, что США и Англия будут добиваться «безоговорочной капитуляции» врагов Объединенных Наций. То был рассчитанный пропагандистский ход: Советская Армия громила десятки вражеских дивизий, лидеры США и Англии произносили звучные тирады. Англо-американская пропаганда подняла страшный шум по поводу лозунга «безоговорочной капитуляции». Так во время Сталинградского сражения, в котором решались судьбы человечества, США и Англия с железной настойчивостью проводили свой курс: слова вместо дел в борьбе против держав фашистской «оси». Они провозглашали морально-безупречные принципы, претворение которых в жизнь должно было лечь на плечи советского солдата.

27 января Рузвельт и Черчилль вместе написали Сталину: «Мы хотим немедленно сообщить Вам о наших намерениях. Мы полагаем, что эти операции, вместе с Вашим мощным наступлением, могут, наверное, заставить Германию встать на колени в 1943 году. Нужно приложить все усилия, чтобы достигнуть этой цели». Далее шло довольно расплывчатое перечисление предстоявших операций. 30 января 1943 года Сталин, поблагодарив обоих за «дружеское совместное послание», писал: «Я был бы Вам признателен за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области и намечаемых сроках их осуществления. Что касается Советского Союза, то я могу Вас заверить, что Вооруженные Силы СССР сделают все от них зависящее для продолжения наступления против Германии и ее союзников на советско-германском фронте. Мы думаем закончить нашу зимнюю кампанию, если обстоятельства позволят, в первой половине февраля сего года. Войска наши устали, они нуждаются в отдыхе…»[13]

Спустя несколько месяцев США и Англия сообщили, что второй фронт не будет открыт и в 1943 году. Советский Союз, как и раньше, сражался почти в единоборстве с Германией и ее сателлитами. Но до этого еще должно было пройти время, а в начале февраля 1943 года в СССР праздновали свою победу.

На 4 февраля в Сталинграде был назначен митинг по случаю великой Победы. Секретарь Сталинградского обкома А. С. Чуянов пригласил на него К. К. Рокоссовского и Н. Н. Воронова. Они не смогли принять участия в торжестве, были вызваны в Москву. «К. К. Рокоссовскому и мне, – писал член Военного совета Донского фронта генерал-лейтенант К. Ф. Телегин, – очень хотелось быть на этом торжестве, поздравить героических борцов и трудящихся города с великой Победой. Но уже в ночь на 4 февраля мы получили приказ Ставки: штабу Донского фронта со всеми фронтовыми управлениями срочно приступить к погрузке в эшелоны и следовать в район Курска для формирования нового, Центрального фронта». Время не ждало…

4 февраля Рокоссовский и Воронов прилетели в Москву. «Когда машина