Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков

и политических деятелей, как Сванидзе, предложить стране собственную альтернативную информационную повестку дня, помешать российской армии выполнять свои задачи, как это было в первую чеченскую войну, поддержка общественного мнения больше не была на их стороне. Пожалуй, «пятидневная война» – это первая информационная война, выигранная современной Российской Федерацией не только на своем поле, но и в международном медиапространстве.

В течение пяти дней грузинская армия как реальный силовой фактор в регионе перестала существовать. Только по официальным данным, скорее всего заниженным Тбилиси, грузинская сторона потеряла 146 человек убитыми, 1408 ранеными, 70 пропавшими без вести и около 200 пленными. Грузинский флот был полностью уничтожен, было сбито от 30 до 40 единиц бронетехники. Еще 65 танков различных модификаций, 85 единиц другой бронетехники, пять систем ПВО, три самоходные установки «Дана», большое количество артиллерийских установок, минометов и военной техники достались российской армии в качестве трофеев. Российские потери составили 64 человека убитыми и 323 ранеными. 7 российских танков и около 20 единиц другой бронетехники были выведены из строя[72].

Результатом очередной ошибки, допущенной Вашингтоном, стало появление на политической карте мира двух новых государств – Южной Осетии и Абхазии. Мы также должны согласиться с мнением участников конфликта о том, что ответственность за нарушение территориальной целостности Грузии лежит на ее руководстве. Своим нападением на Цхинвал Грузия сама поставила крест на возможности возвращения Южной Осетии и Абхазии в свой состав даже в отдаленном будущем. И если раньше переговоры о широкой автономии двух народов в составе грузинского государства были теоретически возможны, то теперь о них пришлось забыть.

«Полоса признания» Южной Осетии и Абхазии не стала очень широкой – республики были признаны лишь несколькими государствами – членами ООН. Но главным для судьбы этих республик было то, что их независимость была признана Россией.

В то же время одним из юридических инцидентов, оправдывающих действия Москвы, был именно «косовский прецедент». Причины, по которым Российская Федерация не могла не взять Южную Осетию и Абхазию под защиту, были очень хорошо показаны в его выступлении Дмитрием Медведевым: «В ночь на 8 августа 2008 года Тбилиси сделал свой выбор. Саакашвили выбрал геноцид для решения своих политических задач. Этим он лично разрушил все надежды на мирное существование осетин, абхазов и грузин в одном государстве». Через пять лет, когда Путин снова станет президентом Российской Федерации, он подтвердит, что решения, принятые в 2008 году, были непростыми, но единственно правильными, и что Российская Федерация не изменит своей позиции.

Конечно, было бы правильно не переоценивать успехи российской стороны в грузино-осетинском конфликте – если бы у США было твердое намерение «исправить» свою косовскую ошибку и предотвратить военное поражение режима Саакашвили, то Москве в тот момент нечего было противопоставить американцам. Но, поскольку Запад не оказал эффективной помощи своим тбилисским клиентам, у Москвы есть возможность использовать весь арсенал современных гибридных локальных операций, включая переход от угроз применения силы к их реализации. В то же время Москва также не стремилась создать прецедент насильственного свержения какого-либо режима извне на постсоветском пространстве и остановила продвижение российской армии. Казалось предпочтительным, чтобы стороны решали вопросы обычным способом и договаривались.

В то же время не следует сбрасывать со счетов тот факт, что, по крайней мере формально, замешательство западных политиков было вызвано политической волей, проявленной российской стороной. Согласно выводам наблюдателей, дипломатические действия, предпринятые тогдашним президентом, не были напрасными. В результате Москва юридически закрепит свое присутствие во всей зоне конфликта в декларации шести принципов урегулирования президентов Российской Федерации Д.А. Медведева и Франции (в то время председательствовавшей в Европейском союзе) Н. Саркози, и Тбилиси будет вынужден в целом принять новый статус-кво, навязанный ему консолидированным решением Российской Федерации и Запада.

В любом случае, события войны 08.08.08 сыграли чрезвычайно значительную роль в современной российской истории. Его результаты – ожидаемые или нет – имели очевидные последствия: патриотическое пробуждение российского общества, хотя и временное, а также четкая демонстрация способности и готовности Российской Федерации в особых случаях реагировать на самые разрушительные атаки против нее. Известный украинский аналитик Р.Н. Василишин еще в 2011 году отметил: «Пускай Россия еще не может соперничать с Америкой на просторах Мирового океана, но вблизи собственных границ, используя тактические и стратегические выгоды своего положения, нанести катастрофический ущерб США уже способна»[73]. Ясно, что для России нанесение ущерба Соединенным Штатам не может быть приоритетом. Но способность защищать наши национальные интересы в зоне нашей исторической ответственности – это цель, которая не нуждается ни в объяснении, ни в обосновании.

В то же время события в Закавказье показали, что не все представители российского политического класса готовы к вызову, с которым сталкивается наша страна. Аналогичную ситуацию в 1968 году в Чехословакии С.Г. Кара-Мурза назвал емким термином – «историческая ловушка». В переводе на язык шахмат российское общество попало в положение цугцванга. Любое решение может принести как мир, так и жестокое поражение. Но мы также знаем еще одну концепцию из шахмат – давление времени. Нельзя вечно откладывать ответственный ход, иначе поражение наступит из-за перерасхода времени. Время становится одним из главных стратегических ресурсов в условиях возвращения противостояния глобальных игроков на геостратегическую шахматную доску. Есть ли у России этот ресурс? Как от них следует избавиться? Это будет показано в самом ближайшем будущем: сегодня кажется, что время не просто бежит быстро, а летит – так быстро меняется современный мир.

7. «На границе тучи ходят хмуро…»

Многим патриотическим деятелям представлялось, что победа в деле защиты наших друзей и принуждения к миру наших врагов в Закавказье станет точкой отсчёта в возрождении Исторической России. Было желание увидеть решительный перелом в сторону цивилизационной самостоятельности и своей собственной линии развития во всём: не только в военной и дипломатической сферах, но и в экономике, культуре, социальной сфере. Но жизнь, как всегда, оказалась сложнее. Рождение новых, позитивных черт нашего национального бытия не означало исчезновение негатива. Победа русского оружия в Закавказье не означала, что внутренние враги вдруг прозреют и покаются, что они перестанут разрушать страну и превращать её руины в придаток глобальных корпораций Запада и Востока. Борьба разноплановых тенденций продолжилась в российском обществе и в последующие после победы в войне 08.08.08 годы.

На данный момент причин для оптимизма пока не так много. За полтора десятилетия были и победы, и поражения. В любом случае, вслед за Прибалтикой солдаты НАТО оказались в другой части российского исторического пространства – на Южном Кавказе.

Ситуация усложнилась в нескольких