Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков

не только сохранение американской базы и транзит в Афганистан. Республика, как и весь регион, стала зоной распространения радикальных течений ислама. Поэтому, чрезмерно увлекшись традиционной для англосаксонской дипломатии «большой игрой» в Центральной Азии, Соединенные Штаты могут получить геополитическую катастрофу во всем регионе, подобную иранской.

В результате всех этих факторов Кыргызстан не стал еще одной страной, попавшей под удары «оранжевых технологий» гибридного давления. Когда после «тюльпановой революции» наступила некоторая стабилизация, конфигурация нового правительства оказалась еще менее приемлемой для Запада, чем раньше. Новые лидеры республики не сразу изменили свой внешнеполитический курс, продемонстрировав готовность сотрудничать со всеми основными игроками в регионе – то есть не только с Соединенными Штатами, но и с Российской Федерацией и Китаем, как заявила Р. Отунбаева, которая вновь стала главой МИД Кыргызстана. А некоторое время спустя, после президентских выборов, к власти пришел откровенно пророссийский политик Курманбек Бакиев. Некоторые наблюдатели назвали режим Бакиева гибридным. Однако этот термин означал не то, что новый режим в Кыргызстане стал результатом гибридных столкновений между Соединенными Штатами, Российской Федерацией, Китаем, Казахстаном и радикальным исламом в этой республике, а то, что Бакиев использовал сложные методы для консолидации правящей элиты и общества после прошлой цветной квазиреволюции, объединил формальные и неформальные институты, авторитарные и демократические тенденции. Но, поскольку киргизский режим 2005–2010 годов действительно возник как одно из последствий гибридных войн, ведущихся в регионе, термин приобретает более широкое значение, чем казалось автору, который его предложил.

В пользу американских позиций в Кыргызстане в 2005 году сыграл тот факт, что ни Кремль, ни, соответственно, его местные партнеры не были заинтересованы в полном и бесповоротном вытеснении американцев из республики. Поэтому для них был сохранен статус американской базы и транзит в Афганистан. Сохраняя свое присутствие в Кыргызстане, Соединенные Штаты попытались воспользоваться ошибками Кремля после 2005 года и повторить сценарий цветной квазиреволюции через пять лет. Но факторы, на которые опирался Кремль в борьбе за свое влияние в Кыргызстане, носили стабильный и долгосрочный характер. Поэтому даже позже, в апреле 2010 года, очередной виток борьбы за власть в республике не привел к изменению пророссийского курса Киргизии[66].

К миру через усмирение: 2008 год и кулинарные особенности галстуков

События 2008 года вокруг Косово стали еще одним испытанием для российской стороны в горячих точках. В конце концов, отказавшись прикрывать своим авторитетом политику НАТО в отношении Сербии, Российская Федерация вернула наших миротворцев, находившихся в бывшей Югославии, на родину в 2003 году. И когда НАТО устами своего генерального секретаря Яапа Де Хооп Схеффера предложило российским миротворцам вернуться, министр иностранных дел Иванов дал понять, что Москва в этом не заинтересована. Он назвал ситуацию в Косово провалом миссии НАТО. В то же время было подчеркнуто, что в нынешней ситуации просто нет смысла возвращать российских миротворцев[67].

На этот раз российская сторона была права. Запад очень быстро довел дело до полного отделения Косово от Сербии. 17 февраля 2008 года, вопреки существующим соглашениям, Косово провозгласило свою независимость. Сербия не признала независимость своей автономной области. Москва сочла эти действия незаконными, поскольку они были предприняты в обход санкций Совета Безопасности ООН и противоречили резолюции 1244 (1999) ООН. Сербское руководство пыталось использовать международное право и традиционные международные институты для сохранения целостности страны. В частности, она обратилась в Международный суд по установлению истины с жалобой на законность самопровозглашения независимости Косово. Однако 22 июля 2010 года Международный суд постановил, что провозглашение независимости Косово и провозглашение независимости края не нарушили норм международного права.

Нет смысла рассматривать косовский инцидент 2008 года как изолированный эпизод, поскольку произошедшее можно считать серьезным ударом по российским интересам не только в Югославии, но и в целом. Но хотя Москва из-за ошибок, допущенных в прошлом, проиграла гибридное противостояние на Балканах и не смогла предотвратить крах своего союзника, она смогла использовать косовский прецедент в других конфликтных ситуациях. Косово 2008 года является важным прецедентом, важным обоснованием действий по обновлению некоторых проблемных толкований международного права. В результате победа США в косовском вопросе превратилась для них в бомбу замедленного действия.

Первый ответ на отказ российской стороны от Косово со стороны Сербии был сделан на Кавказе. Здесь уже давно обсуждается решение о признании Россией независимости Южной Осетии и Абхазии. Это, наконец, оказалось осуществленным, причем в очень сложных внешнеполитических условиях для Российской Федерации.

Стремясь развить свой успех в Косово и упредить признание Москвой двух отколовшихся от Грузии государств, Соединенные Штаты спровоцировали режим Саакашвили на военную авантюру против них. Соединенные Штаты не учли, что конфликт между грузинами и осетинами имеет очень давнюю историю, он обострился, как только союзное государство при Горбачеве дало первые трещины, и осетины полны решимости защитить свою независимость любой ценой. Те, кто остался в Южной Осетии, по словам М. Блиева, начиная с 90‑х годов прошлого, XX века решительно не собирались отступать, были полны решимости бороться до конца[68]. В таких обстоятельствах необходимо было отказаться от внешнего вмешательства и не подталкивать сменявшие друг друга тбилисские режимы к военным авантюрам, а призвать их к мирному урегулированию отношений с народом, провозгласившим свою независимость. Именно в таком духе пыталась действовать Москва. Однако в то время в Белом доме не было достаточно сильных специалистов по Кавказу, которые смогли бы предложить эту простую идею тогдашнему президенту Дж. Бушу-младшему.

Агрессия фактически началась в день старта Пекинской олимпиады – на Дальнем Востоке это было уже 8 августа 2008 года. В России это расценили как очередное свидетельство цинизма американцев и их тбилисских сателлитов – ведь известно, что в Древней Греции все войны и конфликты прекращались во время Олимпийских игр. В 23.30 7 августа 2008 года по местному времени, когда спортсмены из разных стран уже заканчивали подготовку к торжественному открытию Олимпийских игр в Китае, прозвучали первые выстрелы войны. Она вошла в историю как «пятидневная война» или «война 08.08.08».

Первоначально регулярная грузинская армия, которой противостояли плохо вооруженные осетинские ополченцы, добилась успеха. Но вскоре добровольческие отряды Южной Осетии смогли организовать отпор.

Российские миротворцы также подверглись нападению. Как и мирные жители Цхинвала, они стали первыми заложниками войны. И первые жертвы. На захваченных блокпостах пленных уничтожали выстрелами в упор, выжившие подвергались жестокому обращению. По словам очевидцев, когда шестнадцать тяжелораненых российских миротворцев были доставлены в городскую больницу Цхинвала, у всех у них были разорваны мошонки, у одного были серьезные повреждения от выстрела в глаз, сделанного в упор.

Подобной участи