Дневники украинской смуты - Сергей Егорович Михеенков

служащих нашего бата создали N-й отдельный мотострелковый батальон (легкий). Функций было немало. Изначально мы, как олухи, ходили друг за другом, потому что не понимали, куда попали и что делать. После каждый начал получать опыт, становился более индивидуальным. Я и парни нередко доставали раненых, держали позиции и многое другое. Все, как у всех. Ближе к концу все стало гораздо труднее, ведь по бумагам меня назначили командиром взвода, а по факту – замом командира роты. Это было трудно. Мне 22 года, мужикам – по 40 и больше. Чтобы заслужить доверие и уважение необходимо быть жестким, сильным и при этом справедливым. Тяжело, когда каждый хочет с тобой посоветоваться, а в случае непредвиденной ситуации в рации только и слышно мой позывной.

– В освобождении каких населенных пунктов вы принимали участие?

– В освобождении ряда населенных пунктов ЛНР. А если честно, то в большинстве своем освобождением занимались контрактники и бойцы ЧВК «Вагнер». Считаю, что помог в освобождении Трехизбенки в феврале 2022-го, ведь там мы взяли в плен девять человек…

– Каким образом вы получали знания и опыт ведения боевых действий?

– На ошибках учатся, мне везло, что некоторые парни совершали ошибки раньше, чем я. Все приходит исключительно с опытом, необходимо время и ужасные условия – научится любой, если успеет.

– Что было самым сложным во время участия в спецоперации?

–Я уже предугадываю, что большинство таких же парней, как и я, отвечая на этот вопрос, будут писать о том, что им было страшно, холодно, голодно и т.д. Безусловно, холод подкосил многих, голод еще больше. Отсутствие возможности позвонить домой, нормально поесть, даже покурить делали свое дело. Сложно стрелять. Не просто в небо или по банкам. Сложно стрелять, когда ты видишь цель, лицо, а после выражение лица. Это непередаваемое ощущение, в плохом смысле слова. Но это только сначала так, потом привыкаешь, и становится все равно. Как-то на блокпосте в городе Счастье нас остановили «ахматовцы»[6]. Разговор шел не очень хорошо, мой сослуживец «Пух» спросил у одного из них: «Что чувствуешь, когда стреляешь в человека?», а после вопроса чеченца ответил: «Отдачу автомата, дурень». Артобстрелы тоже ничего хорошего не несли, постоянный страх, тяжеловато уворачиваться от 120-х и 150-х калибров. Танк вообще стреляет моментально, выхода не слышно, моментальный прилет. «Полька»[7] – ужасная штука, снаряд керамический, попадая в тело, разрывает, режет, а после для врачей целая дилемма возникает, как же достать проклятый осколок, ведь он не магнитится. Сложно врать раненому, бинтовать его, успокаивать, говорить, что все хорошо, когда видно, что осталось ему минут десять. Очень страшно, когда ты не можешь достать раненого, а он кричит. Мой начальник штаба с позывным «Монах» был ранен в бедро, пулевое. Он лежал в двухстах метрах от нас. Просил по рации помочь ему. Мы пробовали пробиться боем, я косил посадку из ДШК и РПГ-7, парни подключились с АГС, но безрезультатно. Только пытаешься вылезти – тебя обстреливает пулемет и танк. Мы пробовали пройти к нему больше двух часов, но он истек кровью и погиб. Достать смогли ночью, на палатке мы его тело тащили больше трех километров – уважение к человеку осталось даже после его смерти. Но самое сложное то, что не сравнится ни с чем из вышеперечисленного, – это звонить. Звонить матери или жене погибшего. Говорить ей о том, что ее мужчина домой приедет в гробу. Неописуемо трудно слышать в ответ крики: «А почему ты тогда жив? Вы же вместе были!»

– Можете ли вы вспомнить и описать героические поступки, совершенные вашими однополчанами?

– Парень со мной был, позывной «Че Гевара», Дима Ковалев. Когда мне голову чуть не оторвало прилетевшим куском стены от снаряда, оттянул меня, отстреливался один, пока я в себя не пришел. Мог бы убежать, но не сделал этого. «Аслан» – мой командир роты. Русланом зовут, как папу моего, реально отцом был для нас. Никогда не бросал, в штабе штаны не просиживал. Куда мы, туда и он, ну и наоборот. Бегал, как угорелый. Когда прорыв со стороны хохлов начался, сам патроны подносил, не убежал, держал точку, ранение получил пулевое в ногу, но еще держал. У него пять ножевых. Чистили погреба и дома, а один из ВСУ остался, кинулся на него, истыкал тело, но командир успел, застрелил. Детям в Горском тушенку ящиками отдавали, конфеты им покупали. Я нашивки свои дарил. Людям продукты, деньги, сигареты – все отдавали. Жалко мирных.

– Вы получали ранения, контузии во время боевых действий?

– Ранений нет, контузия – трусость, как нам говорили бойцы батальона «Ахмат».

– Что стало для вас основной мотивацией для того, чтобы участвовать в военных действиях?

– Забрали отца, он герой, дважды ранен и до сих пор в строю. Он принимал участие в боях под Новотошковкой, Лисичанском. Участвовал в пяти штурмах поселка Спорное, где и был ранен. Он вытаскивал уже третьего бойца, больше никто не хотел туда идти (на сам «передок»). Факт: вынося парня (позывной «Черный»), папа получил гранату под ноги, две руки и нога в осколках, так еще и раненому бойцу досталось. По сути, два ранения за один день. Рассказывать о своем отце я могу долго, так получилось, что пути наших батальонов порой пересекались, и о его поступках мне говорил его командир роты «Куля». И в отличие от псевдовоинов, которые с геморроями и кашлем уже по году дома сидят, никогда не сдавал назад. И я не сдал. И мысли крутят, бросить все и рвануть назад, без денег, без официального оформления, просто собрать вещи и уехать к отцу, автоматов там на всех хватит.

– Имеете ли вы боевые награды?

– Не заслужил, плохо воевал.

– Повлияло ли участие в спецоперации на вашу дальнейшую судьбу?

– Конечно, я злее стал, теперь мне вообще ничего не страшно. Свою мысль могу любому сказать, вне зависимости от чина и должности. Сила в правде, жаль, что кругом много лжецов.

Примечания

1

Именно так, с ударением на последний слог, называют здесь бойцов ЧВК «Вагнер».

2

Попасную и окрестности обороняла 24-я омбр ВСУ.

3

«Тапик» – сокращенный вариант названия военно-полевого телефона.

4

«Кошка» – саперный стандартный инструмент, предназначенный для проделывания проходов на пересеченной местности, где могут быть установлены изделия с натяжными или нитяными датчиками, для сталкивания с места установки.

5

БОН –