Белый легион в Парагвае. Русские герои Южной Америки - Дмитрий Михайлович Абрамов

жены. Он знал, что его Татьяны не всё в порядке с сердцем, и что у неё бывали сердечные приступы. Однако, она наблюдалась у врача, пила лекарства, соблюдала режим. И всё же смерть его ещё молодой, любимой им женщины, которой не исполнилось и 25 лет, стала для него личной трагедией. Иван долго не мог оправиться от случившегося. В минуты отчаяния в голову стали приходить мысли об эмиграции в далёкий, но желанный Парагвай, ну хотя бы военным инструктором. Однако чувство долга удержало его на Родине.

* * *

Вновь он вновь женился только через семь лет – в 1913-м году. Знакомство его со второй женой Александрой произошло на Всероссийской кустарной выставке устроенной Главным управлением землеустройства и земледелия в Санкт-Петербурге. Это случилось в марте 1913-го года. Выставка расположилась в здании гербария Ботанического сада на Аптекарском острове. Организаторами был издан уникальный каталог с изображениями экспонатов выставки, краткими пояснениями к ним и обзорными очерками по пятнадцати направлениям кустарной промышленности. Места участникам выставки предоставлялись бесплатно. На выставке были представлены русские костюмы различных губерний, орудия труда и быта, русские игры и забавы. Ивана, конечно, более всего интересовала сельская земледельческая техника, новые плуги, с регулируемым сошником, облегчённые бороны, землемерные инструменты: отвесы, линейки, циркули, ватерпасы[77] нескольких типов. Но один из разделов выставки был посвящен игрушечным промыслам. Каких только игрушек тут не было: деревянные игрушки и игрушки из папье-маше, картонажные и глиняные, из фарфора и мастики, елочные украшения и погремушки, мягкие игрушки из плюша, куклы из эластичной массы, оборудование для подвижных игр, кегли, крокет, обручи и прочее. Вот среди этих экспонатов Иван и увидел милую девушку, которая с удивлением и улыбкой на лице рассматривала все эти диковины. Голубые глаза её светились и излучали удовольствие. Пышные русые волосы были красиво и аккуратно убраны и покрыты шляпой с широкими полями. Короткая шубка была распахнута. А под шубой на ней красовалось великолепное синее, приталенное платье, закрывавшее ноги до самых каблуков. Иван набрался смелости, подошёл и представился ей. Она с улыбкой любезно и благосклонно назвала себя и подала ему руку в чёрной лайковой перчатке. Иван склонился и поцеловал поданное ему. Она ещё раз улыбнулась. Далее они пошли вместе, живо обсуждая всё, что попадалось им на глаза.

Александре Александровне Захаровой он сделал предложение уже в мае, спустя два месяца после их знакомства. Она дала согласие, а её родители благословили их. Они венчались в храме Смоле́нской иконы Божией Матери на Васильевском острове. Вторая женитьба вернула Ивану надежду на семейное счастье. Но она же поставила Крест на военной карьере в гвардии. Его супруга происходила из купеческого сословия. Это вынудило Ивана оставить Лейб-гвардии Павловский полк, где строго соблюдались законы «чистоты дворянской крови».

* * *

Накануне Первой Мировой Беляев поступил на службу в 1-й Кавказский стрелково-артиллерийский дивизион. Судьба его на фронте Первой мировой не особо отличалась от судеб большинства кадровых, верных присяге офицеров старой Русской армии. За сражение в Карпатах в 1915-м году он был представлен к ордену Святого Георгия. В резолюции было указано, что орден и Крест были получены «за спасение батареи и личное руководство атакой». Вскоре он был ранен…

Вот подлинные, живые, рождённые войной, наполненные вдохновением и горечью строки фронтовых переживаний и воспоминаний Беляева о событиях 1915-го года:

«…Телефонисты, всем немедленно занимать оставленные позиции – сейчас начнется атака! Вызвать мне начальника штаба корпуса. Вы слышите? Ну да, сейчас нас атакуют, я остаюсь на месте!..

– В оружие! Ротам занять боевые участки!

– Орудия к бою.

Ружейная и пулеметная трескотня заглушают последние слова.

Австрийцы уже под гребнем. Коркашвили слева. Шихлинский справа присоединяются своими выстрелами к общему концерту. Там, как слышно, уже бьют на картечь. Потом вдруг все затихает, но лишь на мгновенье… Весь ад просыпается вновь, но в нем уже не слышно более знакомого рева наших орудий…

– Ваше высокоблагородие! Честь имею представить вам замок 2-го орудия. Оно осталось в руках у неприятеля!

Передо мною наводчик с затвором в руках…

– Разведчики, ко мне!.. Передай замок поручику Коркашвили, а сам веди меня на место! Петро, дай несколько выстрелов во фланг австрийцам против 1-го взвода и скатывай орудия на тыловую позицию. Здесь им не место в цепи. Господин полковник, иду выручать своих.

– Далеко?

– Будет шагов шестьдесят.

Мы нагоняем редкую цепь – это 13-я рота Курского полка.

– Братцы! Австрийцы ворвались на нашу батарею… Не дадим ее врагу… Вперед, за мной!

– Вперед, вперед, ребята! – повторяют мою команду два бравых черноусых унтера. – Не задерживайтесь, молодцы, вперед, вперед!

Над нашей головой, разрываясь и вспыхивая голубым пламенем, как град сыплются австрийские пули. Проклятые, вопреки всем договорам и конвенциям, стреляют разрывными (пулями). Где-то внизу, правее, слышится осипший голос Шихлинского, который уговаривает пехотных солдат: “Братцы, дело общее”!

– Близко?

– Двадцать шагов.

– Братцы! Наша пушка в руках у врага. Вырвем ее у австрийцев! В штыки, ура!

– Ура!.. Ура!..

Мы залегли сейчас же за гребнем. Впереди нас, вверх колесом и с сорванным щитом лежит мое орудие и, перекинувшись через лафет, тела его защитников…

Противник не выдержал натиска. Австрийцы уже в мертвом пространстве, на своей опушке… Нельзя терять ни секунды.

– Разведчики, вперед, к орудию!

Кириленко и наводчик бросаются под лафет. За ними еще двое и еще… Они расшатывают орудие, стараясь поднять его на колесо. Австрийцы проснулись и сыплют в них пулями… Они прикрываются щитом… Поднимают пушку… и скатывают ее по круче…

Орудие спасено…

– Скатывай орудие на тыловую позицию. Я пойду доложить командиру полка.

– А там, на правом фланге, как будто намечается успех, – встречает меня полковник Панфилов. – Вы слышали «ура»?

– Простите, это мы нашумели… Оба орудия уже на тыловой позиции. Указывайте цели!

– Теперь бейте по их батареям. По той, горной, впереди, и по гаубицам, что в направлении на скалу. Здесь австрийцы засели в мертвом пространстве с фронта, мы будем бить их ружейным и пулеметным огнем, были бы патроны. Можете помочь нам доставлять их из парка? Иначе не продержимся.

– В моем распоряжении парки всего дивизиона. Я эшелонирую их до местного парка, они галопом будут доставлять вам все, без перерыва. Пойду распорядиться.

Генерал И. Беляев (в центре) в окружении офицеров парагвайской армии

– А потери? Моих два нижних чина убиты и один ранен, по-видимому, смертельно. Но я в отчаянии: убит мой младший офицер, почти ребенок – князь Церетели… Что я скажу его матери?

– Я его представлю к Георгию… вместе с командиром 13-й роты. Он тоже убит – четвертый сын командира дивизиона Кавказской гренадерской бригады… все они убиты. Он ездил