Белый легион в Парагвае. Русские герои Южной Америки - Дмитрий Михайлович Абрамов

замаскировано – укрыто ветвями пальм и какими-то травами. Враг явно не видел его. Николай сейчас не думал о том, что ждёт его через полчаса, через час или два. Нет, он вспоминал, как прощался со своей Верой, уходя на войну, вспоминал, как расставался со своими сослуживцами-однополчанами, приказав им идти в прорыв из окружения. Он тогда успел поручить своему другу – начштаба полка Педро Кобреро передать письмо жене. Николай внимательно следил за приближающимся противником, но представлял, как Вера получит письмо, обрадуется, развернёт его и прочтёт в самом начале, написанные им, слова любви…Далее его фантазия словно окутывалась туманом. Но на душе у Николая было спокойно, торжественно, бесконечно высоко…

Опытный глаз военного человека чётко различал границу, за которой поражение противника огнём пулемёта ещё малоэффективно. Он почти интуитивно определял тот рубеж жизни и смерти, с которого нужно жать на спусковой крючок.

И вот этот момент наступил. Пришёл неотвратимо, навсегда, жёстко и просто. Правый указательный плавно надавил курок. Железная машина, сеющая смерть, забилась в его руках. Короткие очереди хлёстко стеганули свинцовыми гроздьями по цепи противника. Там не ожидали. Кто-то залёг, кто-то открыл огонь, кто-то упал и уже корчился в предсмертных судорогах.

Через тридцать секунд Николай сменил позицию – пули боливийцев стали ложиться совсем рядом. Ещё одна короткая очередь, затем ещё одна… Пули врага содрали кору с кебрачо в нижней части ствола. Николай залёг.

Рядом ударил ещё один пулемёт – это бил по врагу его ординарец-метис, прикрывавший командира. Слава Богу, однополчане, уходя в прорыв, оставили им два пулемёта и несколько цинков с патронами.

Николай поднял голову, увидел, как бесшумные стрелы гуарани разят боливийцев с флангов. Те в ответ открывают огонь из винтовок и автоматов по невидимому врагу, скрывавшемуся в джунглях. Словно мощным мачете пули срубают ветви пальм и кустарника. Птицы разлетаясь во все стороны с криками и кружат над лесом.

Николай ещё раз устроился за поваленным деревом, прицелился, дал две коротких очереди. Словно ударами кирки на стволе дерева вновь выдрало щепу… Николай понял, что по нему прицельно бьёт вражеский пулемёт.

– Неплохо бьют, суки, – подумал про себя майор. – Посмотрим кто-кого перебьёт!

С этим он перекрестился и дал ещё очередь. Пулемёт противника захлебнулся. И тут в середину груди толкнуло что-то огненное. В голове закружилось, в глазах померкло. Последнее, что он запомнил, как два разведчика-гуарани тащат его в глубь леса, закинув его руки к себе на плечи…

* * *

Сражение при Каньяда Стронгест – длилось с 10-го по 25-е мая 1934 года. Это сражение считается крупной победой боливийской армии за всё время той войны. Боливийцам эта победа далась дорого. Они потеряли до пятисот солдат и офицеров убитыми и ранеными.

Да, целой дивизии парагвайской армии удалось прорвать окружение, но всё же это была крупнейшая победа боливийцев. Потери парагвайских дивизий составили более 400 человек убитыми, более 1500 пленными. Несколько сотен парагвайцев пропало без вести. Трофеи, захваченные боливийцами в ходе этого сражения, не могли возместить им ущерба от катастрофы Кампо-Виа, но захваченный автотранспорт, артиллерия, стрелковое и лёгкое вооружение, боеприпасы и провиант стали не только моральным удовлетворением победителям. На войне любой трофей оказывается к месту, если только он не ведёт к дезорганизации и разложению личного состава.

Командир 3-го кавалерийского полка майор Николай Иосифович Гольдшмит погиб близ Каньяда-Строгест 20-го (возможно 22-го) мая 1934-го года. Имя его запечатлено на памятнике русским воинам, что стоит на перекрестке у площади «Federación Rusa» в Асунсьоне.

Белый генерал Беляев

Белой позёмкой, а местами и лёгким снежным покровом укрыло степи и перелески в верховьях Оскола, Тихой Сосны и Северского Донца. Холодный степной ветер нагонял тяжёлые облака с северо-запада и рвал последнюю листву с вековых дубов в небольших дубравах, оседлавших глубокие лога. Только сосны зеленели на серо-белом ковре замерзающей и уходящей в зимний сон южнорусской степи. Уже давно не пели птицы, не стрекотали кузнечики, не слышно было шелеста трав. Только гром орудий и пулемётные очереди своими раскатами тревожили округу. Топот кованных копыт, ржание коней, да воинские команды и матерная ругань вторили им. Десятки тысяч стрелков и пехотинцев, тысячи верховых, сотни артиллерийских упряжек и тачанок, шли, бежали, неслись, колесили по степи во всех направлениях, совершая манёвры, окружая, выходя из окружения, прорываясь, устремляясь то на юг, то на запад, то на восток.

Под Воронежем Конно-кавалерийский корпус Семёна Буденного[67] к 24-му октября[68] разгромил конно-кавалерийские корпуса Белой армии, генералов Шкуро[69] и Мамонтова[70]. Ожесточенное сражение за железнодорожный узел Касторное продолжалось почти месяц, и закончился победой красных. 15-го ноября Красная Армия отбила у белых Курск. Эти успехи открыли РККА путь для продвижения на юг – к Харькову. 23-го ноября части РККА заняли линию Рыльск-Льгов-Курск-Тим-Касторное и развили общее наступление на Харьков и Купянск. Главный удар в направлении Харькова нанесли 14-я армия под командованием Уборевича[71] и 13-я армия под командованием Геккера[72]. 13-й армии также была поручена задача захвата Купянска во взаимодействии теперь уже с 1-й Конной армией Буденного, сформированной на основе Конно-кавалерийского корпуса. 8-й армии РККА была поставлена задача наступать в направлении Старобельска.

Белые предприняли попытку контрудара на стыке 13-й армии и 1-й Конной. Они сосредоточили конно-кавалерийские корпуса генералов Мамонтова и Улагая[73] в районе Волчанска и Валуйков. Однако 28-го ноября красные перешли в контрнаступление, заняв линию Сумы-Обоянь-Старый Оскол-Острогожск-Лиски-Бобров, в то время как 1-я Конармия и 13-я армия Уборевича продвинулись далеко вперед, захватив Новый Оскол. Ожесточенное кавалерийское сражение завязалось и продолжалось четыре дня – с 3-го до 7-го декабря. Но 1-я Конармия имела явный перевес в численности, в подготовке, в вооружении и потеснила белых.

Командование РККА, не упуская инициативу, действовало быстро и смело. К 9-му декабря 13-я армия захватила Волчанск, 1-я Конная заняла Волоконовку и Валуйки. 8-я армия взяла Бирюч. Тем временем 14-я армия прорвала оборону белых между Ахтыркой и Грайвороном, захватив Белгород, Богодухов и Валки. К утру 11-го декабря 14-я армия заняла Мерефу и отрезала белым пути отхода на юго-запад. В то же время 13-я армия обошла Харьков и захватила Купянск, расположенный к востоку от него.

* * *

В те судьбоносные для России дни инспектор артиллерии Вооружённых сил Юга России генерал Иван Тимофеевич Беляев получил приказ командующего армией генерала Май-Маевского прикрыть отступление корпусов Белой армии от Харькова. Частям Добрармии предстояло с боями прорываться на юг между двумя группировками красных. С юго-востока Харьков обошла 13-я армия красных под началом Геккера. С юго-запада под Меферой путь к отступлению белым перекрывала 14-я армия Уборевича. Надо было не допустить, чтобы части РККА сжали