Белый легион в Парагвае. Русские герои Южной Америки - Дмитрий Михайлович Абрамов

Единственная дорога, по которой можно было прорваться из Харькова – дорога, ведущая на юг – юго-восток – на Чугуев, а далее на Изюм. Это генерал Беляев понимал хорошо. Он тут же приказал сформировать четыре артдивизиона из наиболее боеспособных батарей. По его приказу в эти дивизионы отгрузили десять подвод со снарядами. Лучшие лошади были отобраны в упряжки.

Первым делом утром 11-го декабря (по Григорианскому календарю) Беляев приказал первому артиллерийскому дивизиону (числом 8 орудийных стволов), под прикрытием двух стрелковых батальонов дроздовцев выдвинуться на левый берег реки Уды между Роганью и Чугуевом, по возможности окопаться и укрепить позицию близ моста через реку. Второму артдивизиону (числом 8 орудий), под прикрытием одного стрелкового батальона был дан приказ занять позицию в устье Уды, при впадении её в Донец. Третьему и четвёртому дивизионам (числом 14 орудийных стволов) был приказ выдвинуться и занять позиции восточнее Чугуева, у села Печенеги на правом берегу Северского Донца. Эти дивизионы прикрывали два наиболее боеспособных эскадрона сводной кавалерийской дивизии. Всё остальное должны были совершить сами отступающие части Добрармии. Отдельные её наиболее боеспособные батальоны вышли к Чугуеву и Малиновке и заняли там оборонительные позиции.

Генерал И. Беляев (в цетре) в окружении офицеров и солдат

Белые оставляли Харьков. Сам Беляев решил принять бой на берегу Северского Донца. Он не знал, удастся ли ему выжить в том бою, но знал точно, что со стороны 13-й армии ему придётся сдерживать более серьёзный удар. Он понимал какой манёвр предпримет красный командарм 13-й. Беляев правильно и вовремя угадал, что Геккер пошлёт свою ударную группу на Малиновку, а свой правый фланг прикроет Северским Донцом и небольшими силами пехоты. Вот здесь генерал и намечал прорыв белых по окольной дороге на Шевченково. Его артиллерия должна была прикрыть отступление основных частей. Прорваться к Чугуеву по берегу Уды частям 14-й армии Уборевича вряд ли бы удалось. Там второй артдивизион был хорошо прикрыт устьем Уды и Донцом. Уже рано утром 12-го декабря Иван Тимофеевич прибыл на артпозицию на берегу Северского Донца близ моста. Восточнее располагалось большое село Печенеги. Там дымились печные трубы, слышны были пенье петухов и лай собак.

Дивизионы занимали береговую линию протяжённостью в версту. В промежутках между орудиями разместили десять пулемётных расчётов и спешенных стрелков-кавалеристов. На правобережье Донца всё было тихо. Разжигать огонь, громко разговаривать было запрещено. Даже лошадям храпы завязали полотенцами и шарфами. Орудия укрыли ветвями деревьев или скрыли в низинах. Беляев устроился с биноклем около высокого пирамидального тополя, стоявшего на прибрежном холме. Ствол дерева увивал хмель, увядшие листья которого медленно осыпались. В этих зарослях генерала было практически не видно.

Около 9 часов утра по левому берегу реки ближе к дороге Купянск-Чугуев началось движение крупных пеших и кавалерийских масс. Артиллерии красных пока видно не было. Генерал, сняв пенсне, внимательно следил в бинокль за противником.

– Поручик, ещё раз напомните командирам батарей. Без моего приказа огонь не открывать. Пусть красные вклинятся и глубже увязнут в бою на подступах к Малиновке – приказал он негромко адъютанту.

– Будет исполнено, ваше превосходительство, – столь же тихо отвечал поручик, приложив руку к козырьку фуражки, и тут же быстро ушёл исполнять приказание.

Прошло ещё три четверти часа. Вдали на западе уже вовсю слышен был гул нарастающего боя, и генерал увидел в бинокль движение артиллерии противника. Четвёрки лошадей тянули передки и орудия. Тут же на возах и телегах везли ящики с боеприпасами.

– Поручик, – негромко позвал генерал. – Прикажите немедленно открыть прицельный огонь по колоннам противника за рекой. Они подтягивают артиллерию. Огонь, немедленно огонь! Дать пять залпов один за другим, – уже громче приказал Беляев.

Поручик развернулся, поднял руку и махнул белым платком. Не прошло и минуты, как 14 орудийных стволов извергли огонь с правого берега реки, нанося удар по войскам противника, двигавшимся по дороге, лежавшей верстах в трёх от них на левобережье. Адъютант махнул вновь, затем вновь и вновь. Орудия продолжали греметь…

Когда стрельба прекратилась и дым начал рассеиваться, генерал стал внимательно всматриваться в бинокль. Вражеский дивизион был разгромлен. Передки орудий, да и сами орудия были разворочены, на некоторых были разбиты лафеты, другие потеряли колёса. Но разрывы продолжались, хотя артиллерия белых замолчала. Вероятно, рвались снаряды боекомплекта. Однако, через четверть часа красные стали подтягивать к левому берегу несколько батальонов пехоты.

Ещё через четверть часа послышались ружейные выстрелы и пулемётные очереди с левого берега Северского Донца. Беляев вновь приказал открыть орудийный огонь. Пулемёты также включились в дело. В течении часа через реку шла жаркая перестрелка и грохотала артиллерия Беляева. Вскоре и красные подтянули две артбатареи. Разрывы снарядов рушили берег реки, рвали и ломали ветви и стволы деревьев. Свистели осколки и пули. Среди артиллеристов и солдат охранения было уже несколько десятков убитых и раненых.

Ещё через час батареи красных были подавлены, но и в дивизионах белых из 14 орудий осталось только 9. Вся округа сотрясалась от грохота. Видимо под Малиновкой и на берегах Уды шла жестокая схватка. Явно, ни частям 13-й, ни частям 14-й армий не удалось сомкнуть кольцо южнее Харькова. И тут кубанская конница прорвалась по окольной дороге на юг – на Шевченково, а оттуда двинулась на Волохов Яр. Части сводной кавалерийской дивизии также потеснили красных 14-й армии и прорвались к Волохову Яру. Путь на Изюм был открыт. В полдень красные отступили к Купянску. Генерал Беляев приказал впрягать коней в передки, цеплять орудия и везти их к мосту через Донец. Из 14 пушек лишь 7 были годны для боя. Разбитые орудия генерал приказал оставить. Раненых и убитых положили на лафеты и на возы. Вскоре колонна Беляева двинулась через место прорыва на юг. В двух дивизионах, прикрывавших дорогу отступления с запада – на берегах Уды, из 16 осталось лишь 11 орудий, годных для боя. Но человеческие потери там исчислялись десятками убитых и раненых. Западные дивизионы отошли с берегов Уды вслед за сводно-кавалерийской дивизией. Последними из-под Чугуева и Харькова отходили обескровленные, лишённые организации полки донских казаков и хорошо слаженная и боеспособная Дроздовская дивизия. Дроздовцы сдерживали напуски красной конницы, атаки их пехоты и смело контратаковали.

* * *

К вечеру 12-го декабря Харьков был взят 14-й армией Уборевича. 1-я Конармия отошла в направлении Сватово и заняла его 17-го декабря, стремясь перекрыть белым отход от Харькова. Но Будённому это не удалось. Вступление большевиков в Харьков было воспринято местными жителями