Доброволец / Как я провел лето - Александр Васильевич Архипов

– Ну, як вин?

– Зараз у свидомости. Одного разу видключывся, марыв… Звав якогось Ярыка, – ответил мужчина, бросив бороться с ящиком.

– Це сын его молодший, Ярослав. Вэсэушныки на звьязок выходылы? Зи штабу новыны булы? – играя желваками на худых скулах, поинтересовался Петрик.

– Выходылы. Кажуть, типу, чекайте. Говорять, сепаривски дроны литають, можуть на санитарный транспорт артылерию навесты, – усталым голосом пояснил мужчина в очках.

– От суки! – взорвался Петрик, грохнув кулаком по двери кабинета. – Вы, братыкы, руськие танки палить, а мы на вас у бинокли подывымося. Шакалы!

– Шакалы, – тяжело вздохнув, как-то грустно согласился очкарик.

– Петрыку, а це хто така? – аж присев на корточки от восторга, спросил вывалившийся из школьного туалета здоровенный хлопец с автоматом на шее.

– Ликарка! Ликарка, я сказав! – пробуя заслонить собой Ксюшу, громко крикнул командир.

Но крик помог мало. Здоровяк криво улыбнулся, пытаясь отодвинуть Петрика и всё-таки попробовать на ощупь такого красивого доктора. Неожиданно пришёл на помощь солдат в очках, замахнувшись на парня ломиком, которым только что пытался вскрыть ящик.

– Руки видломаю, Цыгане! – жёстко сказал мужчина, держа ломик наготове перед самым носом любвеобильного боевика.

– А вона в мене прыщык на жопе подывыться? Мени вже можно роздягатыся? – попробовал перевести инцидент в шутку юмора здоровый весельчак, демонстративно расстёгивая ширинку брюк.

– Давай я подывлюся! – незаметно убирая палец со спусковой скобы автомата, предложил Петрик. – Иды, Цыгане, Кроля пидмины…

Цыган попытался изобразить чечётку, но получилось плохо и наигранно. Парень зло плюнул под ноги мужчины в очках и молча пошёл на выход из школы. Петрик забросил АКС за спину и, пропуская вперёд Ксению, толкнул дверь в учительскую. Там на составленных по два столах лежали двое раненых, а третий, стоя на одной ноге, курил в открытое окно.

– Слава Украине! – негромко сказал Петрик.

– Героям… – кивнул парень у окна, держась за подоконник и поджимая небрежно перевязанную ногу.

Несмотря на распахнутое настежь окно, в небольшой комнате стоял спёртый, тяжёлый воздух. Неприятно пахло давно нестираным бельём, фекалиями и гнойными бинтами. Увидев женщину, со второго лежака приподнялся на локтях раненый с перевязанными ногами и удивлённо цокнул языком.

– Ликарь! И ставытыся до неи, як до ликоря. Якщо щось не зрозумило, автомат у рукы та в окоп, – ни на кого не глядя, зло предупредил присутствующих Петрик.

– А таки ж, але не ликари е? – усмехнувшись, спросил мужик с перебитыми ногами.

Проходя мимо него, Петрик шутя стукнул раненого по лбу, и тот, смеясь, рухнул на подушку. Подошли к лежащему мужчине с седой щетиной на матово-бледных щеках. У него было перевязано туловище и рука. Он тяжело дышал и молча наблюдал за происходящим в комнате.

– Як ты, Миха? – наклонившись, спросил Петрик, взяв мужчину за руку.

– Та ты знаеш, що вже менше болыть. Напевно кышкы до осколкив звыкають, – тяжело ворочая языком, сипло ответил раненый.

– Я ось тоби справжнёго ликаря прывив. Зараз тебе поды-выться. Я ж казав, що все буде горазд, брате, – стараясь говорить бодрым голосом, чтобы поддержать старшего, обратился к Михе его младший брат.

– Ликар це добре. А то Медик и перевьязаты до ладу не вмие, – насмешливо подмигнув Медику, пошутил Миха. – Петре, а вертушка?

– Вертушка вночи буде. Вже узгодылы зи штабом, – уверенно ответил Петрик, чем вызвал одобрительное оживление среди раненых бойцов.

– Добре… – тихо выдохнул Миха и закрыл глаза.

Петрик отошёл от лежанки брата, жёстко взял под руку Ксению и отвёл их с Медиком в сторону.

На русский перешёл сразу, не стесняясь слышавших всё раненых:

– Это Медик. Он тебе будет помогать, хотя помощник из него ликарский так себе… Но зато знает где что лежит по медицинской части. И защитить тебя сможет. Каждый день будет тебя провожать до дома, а утром встречать. Понятно? Но если нужно будет, то и ночевать здесь придётся.

– Вы и правда медик? – обернувшись к Медику, спросила Ксюша.

– Нет… санитар я тут, а по профессии биолог. Преподавал в университете в Луцке. Медик – это мой позывной, – смущаясь, ответил мужчина на русском языке.

Выходя из импровизированной палаты, Петрик грубо притянул к себе Ксению и, почти касаясь губами её уха, тихо сказал:

– И помни наш с тобой уговор… Твоя задача – чтобы Мишка дожил до санитарного конвоя.

– Я с вами не договаривалась… – пытаясь освободиться из крепких рук Петрика, испуганно ответила Ксения.

– Хорошо. Просто помни всё, что я тебе сказал про твою семью! – почти по буквам жёстко произнёс Петрик, для наглядности похлопав ладонью по цевью автомата.

* * *

Дядя Вася третий час делал вид, что ковыряется под капотом своей «пятёрки». Снял карбюратор, отсоединил крышку трамблёра с проводами, разложил вокруг инструменты, ветошь, банки со смазкой. Было видно, что Чалый в машинах вообще «фишку не рубит». Безразлично смотрел сначала, как дядька крутит гайки, потом сорвал и съел червивую грушу и, протяжно зевнув, спросил сонным безразличным голосом, запустив огрызком в лобовое стекло машины:

– Зробыш?

И, не дождавшись ответа, прилёг в тени старой корявой груши, обхватив двумя руками свой «калашников».

– Сделаю, сынок, сделаю, – тихо прошептал дядя Вася, злорадно поглядывая на своё «противоугонное устройство».

А устройство было нехитрым. Просто, когда приходилось оставлять машину в незнакомом месте, он подкладывал под плюсовую клемму аккумулятора пластмассовое кольцо. Контакт исчезал, и машина «засыпала». Но откуда об этой хитрости было знать этому вооружённому до зубов козлопасу из маленького карпатского села?

Взяв для маскировки ведро, дядька подошёл к багажнику и переложил в него целлофановый свёрток, что положила ему в дорогу жена. Потом отнёс всё это Тамаре и, отдавая свой суточный сухой паёк, сказал:

– Там котлеты жена положила, а ты из них Серёге бульону свари, пусть подкрепится.

«Нужно обратно в Донецк прорываться и наших на подмогу звать. Ксюху этот фашист не зря забрал, так просто не отпустят девку. Им врач нужен. Видно, раненые есть, – быстро соображал дядя Вася. – И Серёгу пока не забирают потому, что знают, что никуда сам двинуться не может. Видишь ли, машина ему моя нужна. Пути отхода ищешь, сучонок. А хренушки тебе!»

– Диду, ты де? – неожиданно послышалось с улицы.

«Вот же чёрт лопоухий, – раздражённо подумал дядя Вася. – И чего тебе в тенёчке не лежится?»

– Так я по воду… – грохоча пустым ведром, крикнул сообразительный дядька, направляясь к колодцу.

Упрямый конвоир почесал затылок через камуфляжную кепку, тяжело вздохнул и поплёлся за дядей Васей. У колодца Чалый снял с гвоздя ведро, сам,