«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

занимая старые землянки Зуйского отряда, также находились Оперативный центр (ОЦ – члены секретари обкома партии – П.Р. Ямпольский и Р.Ш. Мустафаев), Областной подпольный партийный центр (ОППЦ), штаб 2‑го сектора (командир сектора – капитан И.Г. Кураков)). В ряде мест бой приобрел характер позиционного. Стрельба шла на юге, на востоке, по всей линии обороны от Бурульчи до Суата, и только в районе КП сектора выстрелов не было. На интенсивный огонь противника, из-за острой нехватки боеприпасов, партизаны отвечали только одиночными прицельными выстрелами. Вторые номера остатками патронов снаряжали пулеметные магазины[658].

Особую ожесточенность бой принял на участке 4‑го отряда, партизаны несколько раз отбивали атаки румын, и сами неоднократно переходили в контратаки, пополнив себя захваченным трофейным оружием и боеприпасами. Большую роль сыграл маневр группы автоматчиков лейтенанта Н.К. Котельникова – их прислал И. Кураков, забрав из 6‑го отряда, на участке которого наступило временное затишье. По приказу Федоренко группа по засыпанному снегом руслу Суата зашла к румынам в тыл и с началом последней контратаки 4‑го отряда обстреляла их плотным огнем с фланга, вызвав панику в рядах атакующих[659].

С наступлением сумерек румыны и добровольцы не ушли с позиций, закрепились, разожгли костры, обставились заставами и остались ночевать на морозе. На Караби-яйле и на Орта-сырте также загорелись многочисленные костры горных стрелков. Из Баксана до поздней ночи вело беспокоящий неприцельный огонь горное орудие. Стало ясно, что противник с утра повторит свои действия.

На КП 2‑го сектора Кураков срочно собрал командиров и замполитов. Подсчитали свои потери: были убиты 17 и ранены 27 партизан, при этом только отряд Федоренко потерял 7 бойцов убитыми и восемь ранеными[660]. У бойцов осталось по несколько патронов на винтовку, по десятку – на автомат и по дюжине – полторы патронов на пулемет, ручных гранат практически не осталось. Исходя из тактических возможностей и обстановки И. Кураковым было принято единоличное решение (при молчаливом согласии секретарей обкома) о переходе всех партизан в леса Крымского заповедника, где, как было известно, советские самолеты сбросили 23 грузовых парашюта с боеприпасами и продовольствием. При этом, учитывая расстояние и сложность ночного перехода по горам, было предложено тяжелораненых с собой не брать, а укрыть на определенное время в скалах Яман-Таша. С первой частью плана все согласились, но вопрос о раненых привел всех в замешательство, ибо никогда ранее партизаны не бросали раненных бойцов, а перетаскивали их с собой до последней возможности, при этом все хорошо понимали, что ночью нести около 50 км по заснеженному лесу – значит подвергнуть их нечеловеческим испытаниям, при этом же на марше выбиваясь из последних собственных сил голодным партизанам.

Замполит сектора Н.Д. Луговой, обращаясь больше к П. Ямпольскому, чем к И.Куракову, заметил, что за ночь до заповедника не дойти. Десятичасовой бой измотал голодных бойцов, поэтому нужно вместе с ранеными уйти в Тыркинский лес, остановиться на дневку, а там будет видно, что делать дальше. Ямпольский и Мустафаев снова отмолчались, а Кураков, утвердившись в своем решении, скомандовал: «Война есть война. Иногда приходится жертвовать малым количеством людей, чтобы спасти всех… Приказываю подготовиться к движению. В двадцать два часа выступаем…»[661]. Из доклада разведчиков было известно, что по реке Бурульче противника нет.

Раненные просили забрать их с собой, но узнав о решении командования, двое из них застрелились. Базировал раненых и больных, которым переход был не под силу, замполит 3‑го отряда С.В. Кузнецов. Примерно 27 бойцов спрятали по скальным полостям и развалам каменных глыб правого берега Бурульчи, оставили немного продовольствия – мешок муки и пристрелили одну лошадь. В 22.00 отряды скрытно покинули Яман-Таш.

Успешно пройдя по извилистому руслу Бурульчи линии охранения румын и добровольцев, партизаны перевалили через Бурминский хребет, и по Долгоруковской яйле вдоль русла реки Суботхан вышли к перемычке между горами Тырке и Замана, где в лесистой балке остановились на дневку[662]. Вообще, скрытно уйти из зуйских лесов партизанам помог начавшийся снегопад (и оставленным раненным также, занеся все следы), а дневать – сильный утренний туман на Долгоруковской яйле. К полудню туман рассеялся. Стало слышно взрывы и видно столбы дымов над Яман-Ташем. Каратели, захватившие без боя лагерь, жгли шалаши и подрывали землянки. Всех беспокоила судьба оставленных раненых и больных партизан. Кураков приказал Виноградову с двумя разведчиками из комендантского взвода скрытно выйти к лагерю, дождаться ухода карателей и установить судьбу раненых.

Виноградов с разведчиками возвратился к вечеру. По его докладу, все оставались живы, каратели их не нашли, но нападавшие разгромили лагерь, ничего не стали искать и ушли в Баксан. Кураков приказал командиру группы А.М. Джалагания с 19 бойцами 3‑го отряда уйти на Яман-Таш и обеспечить охрану раненых. Начштаба 2‑го сектора Виноградов показал Джалагания тайник с остатками продовольствия, и группа двинулась назад, в зуйский лес[663].

В ночь на 19 декабря окрестности снова заволокло туманом. Отряды спустились в овраг Курлюк-Су, пройдя по которому в окрестности Сосновки, между двумя румынскими заставами быстро пересекли шоссе Симферополь – Алушта и через четыре часа тяжелого подъема вышли на нижнее плато нагорья Чатыр-Даг. Наверху снова попали в пургу. В сложных условиях все же вышли к западному борту плато. На рассвете оказалось, что в 7‑м отряде отстали и потерялись два бойца. Искать не стали – ни у кого не было на это сил. Утреннее солнце осветило огромную лесистую котловину заповедника. Как вспоминали зуйские партизаны, боровшиеся с противником больше года на относительно небольших пятачках окрестных лесов, у многих промелькнули слова: «Вот это лес! Есть где скрыться, здесь можно воевать!»[664]. Отряды спустились на дорогу, ведущую в с. Корбек, разожгли костры. Позже, обсушившись и передохнув, партизаны отрядов 2‑го сектора продолжили движение по заповеднику. Почти сразу они нашли партизан из 1‑го сектора. Командование и партизаны 1 и 2‑го отрядов встретили 2‑й сектор по-братски: выделили 10000 патронов, три десятка индивидуальных пакетов, парашюты для наружных бинтов и немного продовольствия, а в ближайшие дни планировали ознакомить командиров с окружающей местностью[665].

В воспоминаниях партизан эти декабрьские бои и переход из зуйских лесов в заповедник – весьма примечательный эпизод. «Противник 17 декабря пошёл на прочёс. Мы два дня держали оборону на горе Яманташ. Мы за речкой Суат держали бой два часа, потом командир района Кураков приказал отступать на Яманташ и занять оборону. Мы два дня здесь продержались, боеприпасы кончаются, раненых много, решили отступать. Противник заблокировал кругом, и нет хода. Во время прочёса я всё время