«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

Управление партизанскими силами на полуострове со стороны Уполномоченного ЦШПД по Крымской АССР и командующего партизанскими отрядами полностью зависело от надежности радиосвязи, которая обеспечивалась своим узлом связи (начальник – инженер‑майор А. И. Евцихевич), имевшим на вооружении радиостанции РАФ-1, А-19, два приемника «Чайка», 45-ПК (или УС-3). Радисты узла связи в начале периода были подготовлены недостаточно, что вызывало многочисленные нарекания. Со временем квалификация радистов повысилась, и связь стала достаточно устойчивой. Основным недостатком была невозможность прямой взаимной радиосвязи между секторами и 6‑м отрядом, которая осуществлялась только транзитом через узел Евцихевича. Значительная помощь партизанскому командованию была оказана спецгруппой РО ЧФ «Антона», имевшей свою радиостанцию и радиста высокой квалификации. Всего в Крыму на обеспечении партизанских сил имелось шесть радиостанций «Север» и одна «Белка» (шесть из них работали постоянно). Связь между отрядами, секторами и подпольем была только пешая – группы связи и ходоки-связники. Разведчики-черноморцы самостоятельно устанавливали связь с переданной им агентурой весь январь и февраль и систематически вместе с партизанами ходили на поиски парашютов, отбиваясь от карателей, пытавшихся их перехватить: с 10 по 17 января фронтовая и флотская авиация сбросила в заповедник 118 парашютов, однако партизаны успели собрать только 71, остальные попали в руки добровольцев[691].

Противник. Добровольцы из батальонов вспомогательной полиции и органы спецслужб оккупантов не оставляли партизан в покое и зимой. 25 февраля по отработанной схеме, но с применением авиации румыны и каратели, несмотря на сильный снегопад и туман, начавшийся через час после начала нападения, снова провели прочес всего лесного массива г. Черная и ее северных отрогов. На возможных тропах отхода партизан были выставлены усиленные заставы с пулеметами. От Черной по всем хребтам шли сплошные цепи добровольцев, за ними – румын. На этот раз добровольцам удалось на переходе из оврага в овраг перехватить две группы партизан, тащивших на себе раненых и слабосильных. В ходе короткой стычки семь партизан были убиты, один ранен и восемь пропали без вести, т. е. общие потери составили 16 человек. После прочеса и похорон погибших начальник штаба 2‑го отряда И.И. Купреев записал в своем дневнике: «Гады… Нельзя забыть их издевательства над нашими больными. Пухов – радист и еще один грузин: выкололи глаза, изуродовали тела, отрезали уши…»[692].

Организационные моменты. Не все гладко было и на Большой земле. 24 января 1943 г. по распоряжению Ставки Верховного Главнокомандования ЧГВ была выделена из состава Закавказского фронта и реорганизована в Северо-Кавказский фронт. ЧГВ ЗКФ с октября 1942 г. возглавлял генерал И.Е. Петров, хорошо относившийся к крымским партизанам еще с обороны Севастополя. Командующим же СКФ стал генерал И.И. Масленников, пришедший в армию из НКВД и далекий от понимания партизанских нужд. Смена руководства разведотдела штаба СКФ и органов снабжения вызвала дополнительные проблемы в обеспечении продовольствием и боеприпасами партизанских формирований в Крыму[693].

Партизаны. В феврале 1943 г. и без того непростые обстоятельства cо снабжением усугубились не только штатными преобразованиями, но и сильными морозами. Обильные снегопады сделали невозможным проведение продопераций. Из-за сложных метеоусловий прекратила полеты в Крым и авиация. Это прямо повлияло на морально-психологический климат в партизанских отрядах. 7 февраля радист разведгруппы разведотдела ЧФ П. Толстиченко передал в Сочи телеграмму П. Ямпольского и P. Мустафаева: «…вашим телеграммам не верят. Положение такое, что никаких боевых и оперативных задач решать не можем…»[694].

9 февраля радиограмма примерно такого же содержания была передана на имя секретарей Крымского обкома ВКП(б), СНК и ВC Крымской АCCP. В этот же день ушла еще одна радиограмма в адрес Л. Кагановича, И. Петрова (в лесу не знали, что он уже не командует ЧГВ) и Ф.C. Октябрьского. И наконец, 10 февраля П. Ямпольский, P. Мустафаев и Д. Ермаков, понимая, что голодные и потерявшие перспективу партизаны вот-вот выйдут из повиновения, поставили свои подписи под «молнией» в Ставку ВГК.[695] Вот ее текст: ««Молния, т. Сталину, № 53. Крымские партизаны 15 месяцев ведут жестокую борьбу с немецкими оккупантами. За последние 2 месяца партизаны, полуголодные, раздетые, уничтожили до 600 гитлеровцев и пустили под откос три воинских эшелона. Сейчас боевая деятельность крымских партизан прекратилась. Партизаны вымирают от голода. Обстановка такая, что на месте добыть продовольствие невозможно, а неоднократные просьбы и обращения в Крымский ОК СНК, результата не дали. Нас обещаниями обнадеживают, но не принимают мер к заброске продовольствия. Обращаемся к Вам, товарищ Сталин, за срочной помощью, чтобы спасти партизан. Последние могли бы и дальше принимать активное участие в окончательном разгроме гитлеровцев и изгнании их из нашей Родины. Секретари Крымского ОК ВКП(б) Ямпольский, Мустафаев. И. о. командующего партизанскими отрядами Крыма Ермаков»».

Ответы И. Сталина и ЦШПД на радиограммы из Крыма остались неизвестными. Зато известна (еще до отправки радиограммы И. Сталину) реакция адмирала Ф.C. Октябрьского: «Булатову – Сочи. Копия – Ермаченкову. Срочно посылать помощь. Требую ежедневно посылать самолеты, продовольствие партизанам. Выполнение доложите. Особо требую хорошо бросать, чтобы попадало партизанам. 9.02.43 г. Октябрьский»[696]. И самолетами ВВС ЧФ c 10 по 12 февраля в лес очень удачно было доставлено 45 грузовых парашютов, что позволило даже сделать запас муки. Продукты и боеприпасы партизанам и разведгруппе были сброшены своевременно: 12 февраля румыны и сводный отряд добровольцев из окрестных сел пытались окружить и уничтожить партизан. Оба сектора от боя уклонились и перешли еще выше в горы, под самую вершину г. Черной. Днем 13 февраля в помощь «Антону» были десантированы радисты Мурыгин и Жаров. Поисковые группы отыскали Мурыгина в тот же день. Жаров приземлился на острую скалу, прикрытую сугробом. Его труп в глубоком заснеженном овраге нашли только 17 февраля[697].

В радиограмме П. Ямпольского В. Булатову сообщено: «Наличие людей на 17 февраля – 266 человек, из них в дальних разведках – 32, небоеспособных – 20. Наши потери c 25 октября 1942 г. – 167 человек, из них: в боях 37, диверсиях – 1, разведках – 3, продоперациях – 59, умерших от голода – 57, расстрелянных – 10»[698].

Населенные пункты, окружавшие партизанскую зону, за редким исключением, никакой помощи отрядам не оказывали. В селах с татарским населением в границах 1‑го сектора: Бешуй, Корбек, Коуш, Авджикой, Улу-Сала, Тавель, Биюк-Янкой с первых дней оккупации были созданы отряды и группы самообороны, которые при появлении партизан с целью приобретения продуктов оказывали ожесточенное вооруженное сопротивление, из-за чего в ходе вылазок за продовольствием погибло более 50 партизан. Боевые группы были вынуждены ни с чем возвращаться «в застывшие от