Имя раздора. Политическое использование понятия «гражданская война» (1917–1918) - Борис Иванович Колоницкий

Таким образом, уже накануне Демократического совещания наметился серьезный раскол по вопросу о реорганизации власти. Ход дискуссии сжато описала главная газета социалистов-революционеров: «Одни усматривают в решениях „совещания“ единственно возможный выход из создавшегося положения, другие видят в нем пролог к неминуемой гражданской войне»[1179]. Все политические силы рассматривали лишь свой собственный сценарий преодоления кризиса как единственную альтернативу гражданской войне.

Всероссийское демократическое совещание открылось в Петрограде 14 сентября. На нем присутствовало более 1200 делегатов. В ходе обсуждения способов выхода из политического кризиса вновь и неоднократно звучали предостережения о грозящей гражданской войне. Тон задали члены первого коалиционного правительства, напомнившие, что сама идея коалиции родилась, чтобы предотвратить гражданскую войну в ситуации Апрельского кризиса. Для того чтобы избегать внутреннего конфликта и в дальнейшем, требовалось продолжение сотрудничества «демократии», то есть социалистов, с либеральными партиями[1180].

О гражданской войне рассуждали противники «диктатуры пролетариата». Бывший министр, член меньшевистской партии М. И. Скобелев заявил, что рабочие, взяв в свои руки власть, столкнутся с интересами крестьянства и гражданская война между ними будет неизбежной[1181]. Другой видный меньшевик, Ф. И. Дан, оппонируя планам формирования социалистического кабинета, утверждал, что любые альтернативы коалиции могут привести лишь к усилению разрухи, росту недовольства населения, распаду армии, к «новым поражениям на фронте и гражданской войне внутри»[1182].

В свою очередь, и противники восстановления коалиции с «буржуазией» ссылались на опасность возникновения ожесточенного внутреннего конфликта в том случае, если такой сценарий будет реализован. По мнению Л. Д. Троцкого, создание новой подобной коалиции привело бы к изоляции социалистов от «народных масс». В конечном итоге «имущие классы» не преминули бы использовать это положение, чтобы утопить народ в его собственной крови[1183].

Официальная позиция большевиков была изложена в их декларации, зачитанной на Демократическом совещании. В ней утверждалось, что продолжение политики коалиции приведет к репрессиям против рабочих, солдат и крестьян, после чего неизбежно последует «грандиозное столкновение, каких немного было в истории»[1184]. Партия заявляла, что лишь тот, кто целенаправленно стремится вызвать гражданскую войну, может предложить новый союз с «контрреволюционной буржуазией». В декларации также содержались обвинения Временного правительства в прямом пособничестве «корниловщине», а существующая политическая система в целом характеризовалась как «личный режим Керенского»[1185]. В другом выступлении Троцкий подчеркнул, что обострение классовых противоречий достигло такого уровня, что «переход власти к имущим классам означает неизбежно гражданскую войну»[1186].

В ответ И. Г. Церетели объявил, что воспринимает слова большевиков не как предостережение, а как открытую угрозу: «…или ты пойдешь со мной таким путем, который неприемлем для очень значительной части организованной демократии, или ты будешь иметь гражданскую войну»[1187].

Внефракционный социал-демократ, ставший впоследствии коммунистом, Ю. М. Стеклов расценил высказывания противников плана создания однородного социалистического правительства как попытку запугать гражданской войной. Оратор при этом подчеркивал, что его единомышленников не страшит подобная угроза, потому что на их стороне «90/100 русского народа»[1188].

Тема гражданской войны поднималась во время дискуссии о правительстве даже в тех случаях, когда само это словосочетание не произносилось. Проблема же коалиции связывалась с темой «единения всех классов» или «всех живых сил» страны, то есть с идеей гражданского мира. Как указывали многие ораторы, без воссоздания такой коалиции страну нельзя было спасти[1189]. Они подчеркивали, что только объединение всех слоев общества позволит предотвратить распад государства. Идея гражданского мира включала в себя не только прекращение внутренних конфликтов, но и совместные усилия по восстановлению экономики и укреплению обороны страны, что было особенно важно в условиях продолжающейся мировой войны.

Вечером 19 сентября Демократическое совещание приступило к голосованию. Незначительным большинством в 78 голосов был поддержан принцип коалиции с «цензовыми элементами». После этого были предложены две поправки: «За пределами коалиции остаются те элементы как кадетов, так и других партий, которые причастны к корниловскому заговору» и «За пределами коалиции остается вся партия кадетов». Выступая по мотивам голосования, Л. Д. Троцкий сказал: «Мы голосуем и призываем всех наших единомышленников голосовать за формулу, означающую, что корниловцам, уличенным и не уличенным, и кадетской партии в целом не может быть места в правительстве революции»[1190].

Первая поправка была принята подавляющим большинством, а вторая — с перевесом в 100 голосов. В итоге за резолюцию в целом, с включенными поправками, высказалось 183 человека, против нее — 813 и 80 воздержались. Таким образом, громадным большинством голосов резолюция о коалиции с «цензовыми элементами», но без партии кадетов в целом была отклонена[1191]. Против нее голосовали по разным причинам и те, кто не принимал никакой коалиции с «буржуазией», и те, кто считал коалицию без кадетов невозможной.

Итоги голосования большинство политических групп восприняло как глубокий раскол внутри «демократии», которая не смогла найти выход из кризиса демократическим путем. Сотрудник газеты «День» С. О. Португейс предрекал в скором времени «братоубийственную войну» между социалистами, «ибо уже вспыхивают зарницы грядущей междоусобицы, ибо уже накопилось на обоих флангах демократии много ненависти и ожесточения»[1192]. В той же газете В. А. Канторович описал сложность положения для умеренных социалистов, так как опасность гражданской войны подстерегала их сразу с нескольких сторон. «Цензовики» в сложившихся условиях пытались оказать давление на социалистические партии, что могло их вынудить начать гражданскую войну. Одновременно, писал Канторович, внутри «демократии» шла борьба с «подстрекателями к гражданской войне»[1193]. Под последними явно понимались прежде всего большевики. Как и прежде, авторы влиятельной газеты, выражавшей взгляды меньшевиков-оборонцев, видели сразу несколько опасных сценариев гражданской войны.

«Рабочая газета» смотрела на ситуацию с классовой точки зрения, однако приходила к схожим выводам. По мнению редакции главного меньшевистского издания, после оглашения итогов голосования формирование любого предложенного варианта правительства могло повлечь гражданскую войну, поскольку за большевиками шло большинство рабочих. Формирование же «советского правительства» привело бы к борьбе рабочего класса не только против «буржуазии», но и против большинства других слоев населения. В сложившейся ситуации «Рабочая газета» призывала противостоящие стороны искать компромиссы[1194].

В. А. Базаров в «Новой жизни» (газета вернула прежнее название 9 сентября) обозначил дилемму Демократического совещания следующим образом:

Предотвратив путем демократической коалиции гражданскую войну слева, мы пойдем навстречу гражданской войне справа; успокоив буржуазной коалицией правых контрреволюционеров, развяжем революционные выступления слева.

И та и другая сторона, по мнению автора, готовы пойти на открытый конфликт при неблагоприятном для себя исходе правительственного кризиса. Отказ от коалиции повел бы к разрыву только с кадетской партией, представлявшей «буржуазию». Это, по мнению Базарова, с меньшей вероятностью привело бы к гражданской войне, чем при формировании нового