Имя раздора. Политическое использование понятия «гражданская война» (1917–1918) - Борис Иванович Колоницкий

справедливо по отношению ко всем членам этой партии[1152]. В то же время ВЦИК обратился к представителям большевиков для совместных действий против Корнилова, обвиняемого в развязывании гражданской войны. Создавалась возможность восстановления «единого социалистического фронта» против «врагов революции» (на это Ленин и делал тогда расчет). Некоторые историки даже называли это время периодом «единого сентябрьского фронта»[1153].

«Свободная жизнь» писала, что с «клевретами Корнилова», «соратниками Гучкова», «господами из „Речи“», то есть с кадетами и политическими группами правее их, ведется и должна продолжаться «открытая и беспощадная война»[1154].

Эсеровское «Дело народа» прямо указывало, что поражение на фронте и «гражданская война, которую открыли контрреволюционеры» сделали необходимым создание «сильной революционной власти», состоящей только из членов социалистических партий. Автор публикации призывал не идти ни на какие компромиссы с «контрреволюционными цензовыми элементами»[1155]. Впрочем, партия социалистов-революционеров была в это время расколота, представители и левого, и правого крыла критиковали партийный центр, но даже среди центристов, преобладавших в ее руководстве, существовали серьезные разногласия. Хотя статья и отражала мнение В. М. Чернова, наиболее известного партийного лидера, но его атаковали и слева, и справа. Исследователь истории социалистов-революционеров даже отмечает, что накануне Демократического совещания отношения разных партийных групп были близки к состоянию внутрипартийной гражданской войны[1156].

По мнению меньшевистской «Рабочей газеты», смысл Демократического совещания состоял в том, чтобы объединить большинство народа. Как утверждала редакция, этой цели соответствовала резолюция ВЦИК, объединявшая «все демократические силы» и изолирующая «контрреволюционные элементы общества». Радикальные же группы, и слева, и справа, делал вывод автор публикации, «не способны объединить огромное большинство народа, а толкают страну в пропасть такой гражданской войны, в которой погибнет и революция, и страна»[1157]. Упоминание о «радикальных группах слева», которые вносят свой вклад в подготовку гражданской войны, могло наводить на мысль о том, что большевики не должны быть включены в новую коалицию социалистов.

Для значительной части умеренных социалистов следствием агитации против сотрудничества с «цензовыми элементами» стало предложение о создании социалистического правительства. В то же время правые социалисты, и ранее постоянно выступавшие за коалицию с «буржуазией», накануне Демократического совещания развернули большую кампанию против планов создания правительства, состоящего из одних только социалистов, критикуя партийные центры меньшевиков и эсеров. Нередко звучали предостережения, что такая власть приведет к расколу в обществе и к гражданской войне[1158]. Сотрудник газеты «Единство», например, считал, что отстранение от власти «торгово-промышленного класса и его идеологов» неизбежно повлечет за собой гражданскую войну. Конфликт этот, по мнению автора, окончится поражением социалистов, поскольку за ними «не идет еще вся российская многомиллионная демократия»[1159].

В те же дни меньшевики-оборонцы выпустили специальное воззвание, в котором утверждали, что без коалиции с частью «цензовых элементов» нельзя будет организовать оборону страны, спасти ее от экономического развала и гражданской войны. Виной тому был обострившийся классовой антагонизм. Создание правительства из одних только социалистов, по мнению авторов воззвания, «обратит ярость господствующих и средних классов не только против демократии, но и против самих основ нашей свободы»[1160]. Иначе говоря, речь шла о таком опасном сценарии внутреннего конфликта, при котором не только «господствующие», но и «средние» классы будут противостоять «демократии».

Таким образом, в публикациях «Единства» и «Дня» речь шла как о перспективе гражданской войны, так и о неизбежном поражении социалистов в случае такого конфликта. Этот контекст важен для понимания текстов Ленина, в которых лидер большевиков рассуждал о шансах «пролетариата» на победу в гражданской войне.

Статьи «Воли народа» отличались в этот период особенно активной поддержкой А. Ф. Керенского, популярность которого между тем стремительно падала. Для газеты правых эсеров-оборонцев, связанной с окружением министра-председателя, глава правительства оставался олицетворением коалиции и гражданского мира. С его именем авторы «Воли народа» связывали спасение страны от внешнего врага и гражданской войны[1161]. Такая кампания сопровождалась острой критикой Керенского, развернувшейся в прессе после корниловского выступления. Главу Временного правительства яростно атаковали и слева, и справа, и даже из центра: статьи, обличающие Керенского, появились даже в «Деле народа», главной газете той партии, к которой он принадлежал. С другой стороны, кампания прославления министра-председателя правыми эсерами велась в то время, когда обсуждалась возможность сформировать правительство без учета мнения Демократического совещания. Возможно, опасаясь результатов голосования, в ходе которого большинство могли получить сторонники однородного социалистического правительства, «Воля народа» призывала своих читателей доверить создание кабинета лично Керенскому.

8 сентября А. Н. Потресов, виднейший представитель правых социал-демократов, опубликовал статью, полную мрачных предсказаний. Назревающий конфликт политик видел в трех измерениях. Во-первых, он предсказывал проявление классовой борьбы на Демократическом совещании, даже назвав ее гражданской войной: «Мы идем к конфликту демократии, все более пропитывающейся большевистским ядом, с буржуазией, становящейся тоже все больше озлобленной. Мы идем к гражданской войне». Во-вторых, Потресов предвидел столкновение ВЦИК с правительством, «могущее стать роковым». В-третьих, особую опасность представляли большевики: по мнению политика, «корниловская опасность ничто по сравнению с опасностью ленинской»[1162]. Таким образом, представитель меньшевиков-оборонцев видел три возможных сценария скатывания страны к масштабной внутренней борьбе, которые, впрочем, не исключали друг друга.

Кульминацией кампании правых социалистов стал митинг социалистической печати 12 сентября, в котором приняли участие члены редакций периодических изданий правого крыла умеренных социалистов: «Единства», «Дня», «Воли народа», «Народного слова», «Общего дела», «Рабочей мысли». Среди прочих выступил А. Н. Потресов, который определеннее других высказался по поводу опасности гражданской войны. На этот раз он упомянул только один сценарий возникновения гражданской войны, который считал, по-видимому, наиболее опасным, но вероятным. Политик призывал не допустить «пагубного раскола» между «цензовой Россией» и «демократией», раскола, означавшего гражданскую войну[1163].

Как видим, резко против однородного социалистического правительства выступали правые эсеры и меньшевики-оборонцы, но и иные силы раздумывали о новом соглашении с частью «цензовых» элементов. После длительных дебатов за коалицию высказался ЦК меньшевиков. Продолжение коалиционной политики поддержали и некоторые демократически избранные городские думы (в том числе и Московская), а также Чрезвычайный съезд кооператоров[1164]. Таким образом, за время обсуждений стало ясно, что идея «диктатуры революционной демократии» даже среди некоторых групп, приглашенных на Демократическое совещание, является непопулярной, что не могло не влиять на позицию руководства меньшевиков и эсеров.

Важной для агитации сторонников коалиции стали ссылки на мнение кооператоров. Руководство кооперативным движением определенно связывало разруху и возможный внутренний конфликт с тем, что Советы не справятся с управлением страной, в отличие от коалиционного правительства, которое якобы будет включать компетентных профессионалов[1165]. Об этом говорил на Чрезвычайном кооперативном съезде бывший министр торговли и промышленности С. Н.