Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

ему, что у Германии нет агрессивных намерений в отношении Советского Союза. Раньше разговоры в аусамте обычно за рамки обсуждения непосредственных практических вопросов не выходили. В то же время они носят исключительно поверхностный характер, ни к чему Германию не обязывающий. Печать может в любой момент изменить свой тон в обратную сторону, так как никакого принципиального отхода от прежней линии она не продемонстрировала, а стала проявлять лишь несколько большую сдержанность и корректность по отношению к Советскому Союзу. Восстановить Прикарпатскую Украину при нынешних почти вассальных отношениях Германии и Венгрии будет тоже не сложно.

Астахов в заключение писал: «Я думаю поэтому, Вы не станете возражать, что я в ответ на некоторые заигрывания со стороны немцев […] отвечаю, что у нас нет пока оснований доверять серьезности этого «сдвига», хотя мы всегда готовы идти навстречу улучшению отношений. Турецкому послу настойчиво (и, вероятно, не без инструкции со стороны немцев) развивающему мысль о том, что немцы ищут посредника для улучшения отношений с нами, я ответил, что для этого посредники не нужны, так как немцы могут всегда использовать нормальные дипломатические каналы»384.

По отношению к Германии Кремль проводил точно такую же политику, как к Англии и Франции: сначала отвечал на сигнал, давал понять, что готов пойти на улучшение отношений, а потом останавливался в ожидании еще больших уступок от партнера. Но уступки не могли быть бесконечными, поэтому партнер, не видя дальнейшей ответной реакции со стороны Советского Союза, сам замораживал начавшийся процесс, отвечая на недоверие Москвы недоверием со своей стороны. При таких, с позволения сказать, партнерских отношениях нелепо было ожидать создания сколько-нибудь действенной и прочной системы коллективной безопасности в Европе. Впрочем, Германия в полной мере пока еще не почувствовала на себе непостоянство и коварство советской внешней политики.

12 мая ТАСС сообщило о положении в Данциге. По данным польских газет, в кругах, близких к МИД Германии, в Берлине активно муссируются слухи о предстоящем якобы «плебисците» в вольном городе Данциге. Инсценировкой этого «плебисцита» должен якобы заниматься фашистский сенат Данцига. Германия, очевидно, намерена путем комедии «плебисцита» создать впечатление, будто присоединение Данцига к Германии является желанием большинства жителей горда. В своих наивных и неуклюжих действиях Берлин забывает о том, что всякая попытка одностороннего разрешения данцигского вопроса заранее обречена на провал385.

Польские власти продолжили выселение из приграничных с Германией районов Польши немцев и германских подданных по обвинению в антипольской деятельности. В Новом Томысле (Познанское воеводство) выселено 10 немцев за распространение ложных слухов386.

13 мая фашистский официоз «Фолькишер беобахтер» поместил новую статью имперского министра пропаганды Германии Геббельса против Польши. Этой статьей Геббельс, по сути, дал фашистской печати сигнал к дальнейшему развертыванию антипольской компании. Заявив о «гонениях», которым якобы подвергаются немцы в Польше, Геббельс выступил с прямыми военными угрозами по адресу Польши. Он открыто заявил, что «Германия держит оружие наготове и ждет дальнейшего развития событий». Геббельс заявил также, что «Германия уже выставила в Данцигской области немецкие штыки», которые в случае необходимости «не оставят никаких сомнений в том, где кончается Польша и где начинается Германия».

С еще большей резкостью выступил Геббельс и против Парижа и Лондона, заявляя, что если там надеялись на разъединение Германии и Италии, то миланское соглашение окончательно разбило эти надежды387.

Нельзя не заметить, что в 1939 году ни Геббельс, ни кто-то другой из нацистской верхушки, ничего подобного по адресу своего главного врага – Советского Союза себе не позволял. Возможно, это был хитрый ход, операция прикрытия, чтобы притупить бдительность Кремля, однако, а конечном итоге, напал Гитлер все-таки на Польшу, которую германские газеты смешивали с грязью, а вовсе не на Советский Союз.

14 мая Молотов вызвал к себе Сидса и вручил ему ответ Советского Правительства на английское предложение от 8 мая, в котором говорилось, что предложения Уайтхолла не могут являться основой для организации фронта сопротивления дальнейшему развертыванию агрессии в Европе. В качестве мотивов такого ответа выдвигались следующие аргументы:

1. Предложения Англии не содержат в себе принципа взаимности по отношению к Советскому Союзу и ставят его в неравное положение, поскольку они не предусматривают обязательств Англии и Франции по обеспечению гарантий помощи Советскому Союзу в том случае, если он подвергнется прямому нападению на него со стороны агрессоров, в то время как Англия, Франция и Польша имеют такую гарантию на основании существующей между ними взаимности. (Очень странный аргумент: Кремль возмущен тем, что у Польши есть договор о взаимопомощи с Англией и Франции, а с Советским Союзом у Польши такого договора нет. Однако, при чем здесь Англия и Франция, если Кремль не может найти аргументов, чтобы убедить Польшу заключить с ним пакт? Обвинения Лондона и Парижа в отсутствии взаимности по отношению к Советскому Союзу со стороны Польши, используя несомненный факт отсутствия договора с ней, очень похожи на апелляции к мужу женщины, которая не хочет ложиться в постель с совершенно посторонним ей мужчиной: в этой ситуации нужно либо с самой женщиной договариваться, либо молчать в тряпочку. Кремль и дальше будет требовать от Англии и Франции, чтобы они договаривались с правительствами Польши и Румынии по тем вопросам, которые Советское правительство официально перед ними не ставило. – Л.П.).

2. Английское предложение распространяет гарантию безопасности восточноевропейских государств, имеющих с Советским Союзом общую границу лишь на Польшу и Румынию, ввиду чего советские северо-западные границы со стороны Финляндии, Эстонии, Латвии остаются неприкрытыми.

3. Отсутствие гарантий Советскому Союзу со стороны Англии и Франции в случае прямого нападения на него агрессоров, с одной стороны, и неприкрытость советских северо-западных границ, с другой стороны, могут спровоцировать агрессию в сторону Советского Союза.

В соответствии с вышеизложенным, Советское правительство полагает, что для создания действительного прочного барьера миролюбивых стран против дальнейшего развертывания агрессии в Европе необходимы, по крайней мере, три условия:

1. Заключение между Англией, Францией и Советским Союзом эффективного пакта взаимной помощи против агрессии.

2. Гарантирование безопасности со стороны трех этих великих держав государств Центральной и Восточной Европы, находящихся под угрозой агрессии, включая также Латвию, Эстонию и Финляндию.

3. Заключение конкретного соглашения между Англией, Францией и Советским Союзом о формах и размерах помощи, оказываемой друг другу, а также государствам, безопасность которых гарантируется, без какового соглашения пакты о взаимопомощи рискуют повиснуть в воздухе, как это показал опыт с Чехословакией.

Прочитав текст ответа, Сидс сказал, что нападение Германии на Советский Союз через Прибалтику невозможно, т. к. Германия должна для этого пройти через Литву, а этому