Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

Вот мне и хочется выпить за то чтобы ваш сын Алексей, после окончания академии, двигаясь по служебной лестнице, также помогал и моему сыну расти в должности, когда он будет служить под его началом.

Тост всем понравился и мы дружно выпили за будущий совместный тандем своих детей, даже не подозревая, что уже через год генерал Шпанагель будет начальником моего сына, а Алексей, его сын, через два года будет начальником штаба полка, где мой Денис будет проходить службу командиром взвода. Пообщавшись ещё немного, мы оставили генерала с сыном наедине.

* * *

Зная «дурную» привычку начальника вставать рано, я в шестом часу утра был уже на ЦБУ, где застал удручающую картину. Пьяный «в дымину» Гутник спал, уткнувшись лицом в крышку стола, в лужице слюней, натекшей из уголков рта.

– Гутник, скотина, вставай…. Вставай, сволочь…. – Но все мои усилия и тормошения были бесполезны. Гутник лишь поднял, не открывая глаз, голову и положил её на ладони, упёршись локтями в стол, продолжая спать. Зашуршали складки полога входа и в палатку ввалился возмущённый генерал Шпанагель. Сделав шаг в сторону, я закрыл собой спящего Гутника.

– Копытов, проверил караул: охранение несёт службу хреново. Никакой бдительности. Чего яйца тут чешешь иди и разбирайся со своими караульными, – последние слова предназначались уже оперативному дежурному, а я воспользовавшись тем, что генерал отвернулся от меня, сильно ударил Гутника по лицу ладонью.

Капитан от удара очнулся, вскочил на ноги и очумело уставился на Шпанагеля, который разбирался со схемой обороны командного пункта, но потеряв равновесие, мой начальник разведки с шумом рухнул на табурет, судорожно пытаясь натянуть наушники радиостанции на голову, изображая несение службы. Генерал рассеянно поглядел в нашу сторону и ничего не разглядев, вышел из палатки с оперативным дежурным на улицу.

Вскоре оперативный дежурный вернулся обратно, а удаляющий звук двигателя БМП возвестил об отъезде генерала к сыну в батальон. Значит, у меня есть ещё один день для того, чтобы подготовиться к проверке артиллерийских подразделений.

После завтрака на землю упал плотный туман и по тому, как он покрыл окрестности, стало ясно – это надолго. К обеду прибыла колонна с гуманитарной помощью и с посылками для офицеров и прапорщиков. Гуманитарная помощь была от администрации области для наших двух полков, но на аэродроме гуманитарку нагло и обманно перехватил ОМОН и теперь мы стояли над жалкой кучкой продуктов и имущества: три мешка с сахаром, пять мешков с различными крупами, упаковок двадцать с тушёнкой «Гвардейская», сигареты без фильтра, пару ящиков с сухофруктами, немного сгущёнки и штук пятнадцать запакованных, непонятно с чем, больших картонных упаковок. Рядом лежало несколько коробок с шампунью, несколько тюков с нижним бельём и всё.

Никитин матернулся и повернулся к Тимохину, который и привёз гуманитарку: – Владимир Васильевич, вот как делить всё это на полк?

Зам. командира, был не виновен в происшедшем, но ощущая себя замараным, начал оправдываться: – Товарищ полковник, не виноваты мы. Приехали туда, а там уже последняя машина ОМОНовцев догружается, сопровождающих груза уже не было. Вот эти остатки мы и забрали. А лётчики рассказали, что ОМОН десять машин увезли…, – Тимохин угрюмо замолчал.

– Да не виню я тебя Владимир Васильевич. Мне просто досадно. Как делить будем, товарищи офицеры? – Командир повернулся и посмотрел на нас, ожидая помощи, но мы лишь пожали плечами. А мне вспомнился эпизод из книги «Люди с чистой совестью», где автор пытался разделить шестьсот семьдесят четыре селёдки на тысячу пятьсот пятнадцать человек. Я фыркнул и рассмеялся.

– Борис Геннадьевич, у тебя что, решение есть?

– Да нет, товарищ полковник. Вспомнил как один, сугубо гражданский человек, будучи во время войны призван на должность зам. по тылу стрелкового полка не мог поделить 674 селёдки на полк. На этой должности он пробыл всего два часа, после чего стал обычным командиром взвода. А старый сверхсрочник мигом разделил её.

– Хм…, – командир улыбнулся вместе со всеми, – там только селёдка была, а здесь – Во…!

Командир секунд десять думал, а потом засмеялся: – Ладно, я не сверхсрочник, а старый и мудрый командир полка. Делим следующим образом: пехоту этим не накормить, поэтому тушёнку делим между разведчиками и взводом управления начальника артиллерии – они наравне с разведчиками на корректировках рискуют. Хорошая добавка к сухим пайкам будет. Мешок сахара в развед. роту, мешок на ПХД командного пункта и мешок разделить между комендантским взводом и артиллеристами начальника артиллерии, – таким образом были разделены и другие продукты. Три нераспечатанных картонных ящиков, достаточно тяжёлых, отправились ко мне в кунг, где я появился через пять минут. Здесь меня ждал приятный сюрприз – на кровати лежала посылка из дома. Открыв её, достал к своему радостному удивлению две полутора литровые бутылки пива.

– Ребята, не обижайтесь, – увидев радостный блеск в глазах своих подчинённых, я сразу «обрубил хвосты», – каждому налью по стаканчику, но остальное выпью сам. Мне пиво уже по ночам снится.

Выпив залпом кружку янтарного и холодного напитка, уже не спеша потягивая пиво, прочитал письмо из дома и успокоился – дома всё нормально. Хотя прекрасно понимал, что если что-нибудь и случилось, жена ни за что бы мне не написала.

От чтения меня оторвали радостные возгласы офицеров: оказывается, в запечатанных картонных коробках лежали палки колбас. Причём, двух видов. Одну коробку я сразу же отдал во взвод управления, а две оставил для офицеров и гостей. Отломив по большому куску колбасы, мы весело поглощали её с хлебом, а я ещё запивал всё это пивом.

Вечером опять пригласил к себе Макушенко и узнал, что Шпанагель осмотрел первую миномётную батарею и остался доволен организацией службы и работы на огневой позиции.

Утром Шпанагель и Макушенко уехали в арт. полк, а ко мне пришёл полковник Кинякин.

– Борис Геннадьевич, у тебя не хватает месяца, чтобы отправить документы на звание.

– Как не хватает? – Удивился я и после совместного подсчёта действительно удостоверился в нехватке 32 дней до срока. Я выжидающе смотрел на полковника и ждал его совета, но тот неловко поёрзал на табурете и несколько виновато сказал: – Ничего не получиться, Копытов, а на досрочное присвоение никто не пойдёт. Ты уж извини, но ты из «простых» и никто за тобой не стоит.

– Ну а то, что сейчас я воюю – сыграет свою роль? – Заикнулся и понял – «не сыграет», увидев, как отрицательно закачал головой опытный кадровик.

– Ну, тогда и не дёргайтесь, товарищ полковник, – я загремел кружками, наливая водку, – давайте, товарищ полковник, тогда просто так выпьем.

День прошёл спокойно,