Технофеодализм - Янис Варуфакис

Я помню, как сказал тебе, придав своему голосу наибольшую возможную авторитетность: «Мы наблюдаем нечто, полностью противоречащее любой разновидности капитализма».

— Нет, капитализм полон парадоксов, — возразил ты.

— Но, папа, это не один из многочисленных парадоксов капитализма — это неоспоримое доказательство того, что мир финансов наконец-то полностью отделился от капиталистического мира.

Тебя это не впечатлило, и ты продолжил смотреть на Сароническое море в сторону Пелопоннесских гор, предоставив мне возможность самому разобраться с тем, что на самом деле произошло в Лондоне в то утро среды в августе 2020-го.

Рынки акций действительно растут в ответ на плохие новости, но только когда новости, какими бы ужасными они ни были, оказываются хотя бы немного лучше, чем ожидалось. Если бы биржевые маклеры предсказали, скажем, падение ВВП Великобритании на 22 процента, а фактическое падение в тот день составило «всего» 20,4 процента, у рынков были бы веские причины для роста. Однако в ту среду рынки ожидали падения не более чем на 15 процентов. Вот что сделало в моих глазах события 12 августа 2020 года такими странными: новости, намного худшие, чем ожидалось, заставили рынок акций вырасти. Ничего подобного раньше не случалось.

Итак, что же произошло на самом деле? Новости, как оказалось, были настолько плохими, что трейдеры в лондонском Сити пришли к следующему выводу: «Когда дела обстоят настолько плохо, Банк Англии впадает в панику. Что делают паникующие центральные банки после краха 2008 года? Они печатают деньги и отдают их нам. Что мы делаем с этими свеженапечатанными деньгами от центрального банка? Мы покупаем акции, заставляя их расти. А если ценам суждено расти, только дурак пропустит это действо. На нас наверняка движется цунами напечатанных денег. Время покупать!» И они покупали, заставляя лондонский Сити бросать вызов законам капиталистической гравитации.

Тенденция не ограничивалась Лондоном. Когда пандемия начала накрывать другие страны, реакция властей по обе стороны Атлантики, в Японии и других местах была схожей с тем, что они делали с момента смерти американского Минотавра в 2008 году, только в гораздо больших масштабах: печатать деньги, чтобы отдать их финансистам в надежде, что это поддержит инвестиции в бизнес, тем самым создавая стабильные рабочие места и предотвращая крах экономики. Этого не произошло. Опасаясь, что рядовые предприятия не смогут расплатиться по кредитам, финансисты одалживали деньги центрального банка только Большому бизнесу. А Большой бизнес либо отказывался инвестировать, либо инвестировал исключительно в облачный капитал.

Конгломераты, основанные на традиционном капитале, такие как General Electric и Volkswagen, отказались инвестировать беспроцентные деньги центрального банка, потому что, глядя на продолжающуюся мясорубку пандемии, их аналитики видели то же самое, что видели банкиры: массы маленьких людей, обреченных на низкую заработную плату, бесполезную работу и ухудшение перспектив, — море людей, неспособных позволить себе новые, дорогостоящие вещи. Так зачем же инвестировать в производство таких вещей? Вместо этого руководство делало кое-что прибыльное и не сулящее риска и стресса: они использовали деньги, чтобы выкупать акции своей собственной компании, — увеличивая их цену и вместе с ней свои бонусы.

Тем временем для Большой цифры пандемия оказалась еще более выгодной. В то время как экономика США за один месяц сократила тридцать миллионов рабочих мест, Amazon выбивался из ряда, представляясь американцам гибридом Красного Креста, доставляющего жизненно необходимые товары гражданам, находящимся в изоляции, и Нового курса Рузвельта, наняв сто тысяч дополнительных сотрудников и выплачивая им при этом в придачу на пару дополнительных долларов в час больше, чем до пандемии. Да, Большая цифра инвестировала полученные от центрального банка деньги и создала новые рабочие места, но рабочие места, которые она создала, были заполнены облачным пролетариатом, а инвестиции направлены на наращивание ее облачного капитала. Даже те облачные компании, которые напрямую пострадали от локдаунов, поскольку клиенты не могли пользоваться их услугами, такие как Uber и Airbnb, брали деньги у центрального банка и инвестировали их в наращивание облачного капитала, как будто пандемии и не было.

Именно пандемия с помощью полноводного потока государственных денег, который она высвободила, открыла Эпоху облачного капитала. И если мы хотим отмечать дату ее формального наступления, то летнее утро, которое я описываю, вполне подходит. Но, как я уже намекал, история подъема облачного капитала на волне государственных денег на самом деле начинается раньше, поскольку именно после краха 2008-го мировые центральные банки начали массово печатать и вливать в экономику государственные деньги, которые, в свою очередь, начали оказывать свое странное и противоречащее здравому смыслу воздействие на прибыль.

Секрет нового правящего класса. Ты знаешь, как глубоко очаровывали меня твои рассказы у камина о людях, работавших с металлами, особенно о древних кузнецах, ускорявших ход истории. Однако, повзрослев, я стал более скептически относиться к рассказам, в которых слишком много внимания уделяется технологиям и не анализируется, как могущественные группы людей подчиняют эти технологии себе и манипулируют ими, чтобы достичь и сохранить свое господство. Изобретение парового двигателя было бы рядовой сноской в исторической книге, если бы не капиталисты, которые превратили его в оружие, чтобы свергнуть правивший феодальный класс.

 Конечно, не каждый великолепный новый технологический прорыв порождает отчетливо новую форму капитала, и вовсе не является данностью то, что ее сможет захватить и использовать какой-то новый революционный класс для свержения старого правящего класса. Технологические прорывы Второй промышленной революции — электрические сети и телеграф, затем телефон, шоссе, забитые автомобилями, радио и телевидение, эти обширные сети феноменальных механизмов, возможно, создали Большой бизнес, Большие финансы, Великую депрессию, военную экономику, Бреттон-Вудс, послевоенную техноструктуру, Европейский союз и стали причиной возникновения современного облачного капитала и упадка того мира, основанного на прибыли, который твое и мое поколение считали само собой разумеющимся, но они не породили ни нового типа капитала, ни нового класса, который мог бы бросить вызов господству капитализма.

Однако технологии, породившие облачный капитал, оказались более революционными, чем любые из предшествовавших. Благодаря им у облачного капитала развились способности, которыми никогда ранее не обладали предыдущие типы средств производства. Он может одновременно и удерживать внимание потребителя, и производить его желания, и быть потребителем пролетарского труда (облачных пролетариев), и служить источником массового бесплатного труда (облачных крепостных), и вдобавок выступать создателем полностью приватизированных цифровых трансакционных пространств (облачных феодов вроде amazon.com), в которых ни у покупателей, ни у продавцов нет возможности пользоваться ни одной из тех свобод, которые они имели бы на обычных рынках [20]. В результате его владельцы — облачные капиталисты — обрели возможность делать то, что никогда не было доступно Эдисону, Вестингаузу и Форду: они смогли превратиться в революционный класс, активно вытесняющий «земных» капиталистов с вершины иерархии общества.

В ходе этого процесса облачные капиталисты — некоторые осознанно, другие неосознанно — изменили всё, что предыдущие разновидности капитализма научили нас принимать как должное: идею того, что составляет товар, идеал автономной личности, право на собственную идентичность, распространение культуры, контекст политики, природу государства, структуру геополитики. Насущный вопрос: откуда облачные капиталисты взяли средства, чтобы профинансировать всё это?

Ранние промышленники финансировали свои фабрики, пароходы и каналы кровью и потом привезенных из Африки рабов и разграблением американских и южноазиатских земель и народов. На следующем этапе индустриализации Эдисон, Вестингауз и Форд использовали деньги, созданные из воздуха частными банками, которые в ходе этого процесса превратились в Большие финансы. Облачные капиталисты сделали нечто более утонченное и впечатляющее: они черпали прямо из потока денег, которые печатались центральными банками развитых капиталистических государств.

Это было не что иное, как переворот. Представьте себе, что самые богатые капиталистические государства мира печатают деньги, которые позволяют вам создавать новый тип основного капитала. Представьте, что этот новый тип основного