Технофеодализм - Янис Варуфакис

господству. Однако подобно рыбам-прилипалам, паразитирующим в тени больших акул, некоторые рантье не только выживали, но и неплохо процветали, питаясь щедрыми объедками, оставшимися после прибыли. Например, нефтяные компании получали гигантские земельные ренты за право на разработку определенных участков земли или дна океана — не говоря уже о незаслуженной привилегии наносить вред планете без каких-либо компенсаций.

Естественно, нефтяные компании пытаются легитимизировать свою добычу, представляя ее как капиталистическую прибыль и преувеличивая степень, в которой их доходы являются вознаграждением за инвестиции в интеллектуальные, недорогие технологии бурения, без которых (что, несомненно, правда) добытая нефть будет дороже нефти конкурентов. То же самое касается и девелоперов, земельная рента которых многократно превосходит прибыль от инновационной архитектуры. Или с приватизированными сетями электро- или водоснабжения, чьи доходы в основном обусловлены тарифными платежами, то есть рентой, которую им позволил извлекать политический класс. Всех этих мегарантье объединяет один мотив: они очень сильно хотели бы легитимизировать свою ренту, замаскировав ее под прибыль — что-то вроде отмывания прибыли от своей ренты.

После Второй мировой войны положение ренты улучшилось относительно простого выживания при раннем капитализме: она начала возрождаться благодаря связям в зарождающейся техноструктуре — по протекции сетей гигантских корпораций с огромными ресурсами, производительными мощностями и рыночным охватом, выросших из военной экономики. Прозорливые маркетологи и креативные рекламодатели, нанятые техноструктурой, помогли этому, изобретя нечто гениальное: лояльность к бренду.

Лояльность к бренду дает владельцу торговой марки возможность повышать цены, не теряя клиентов. Эта ценовая премия отражает более высокий статус покупателей Mercedes-Benz или компьютера Apple по сравнению с покупателями, скажем, более дешевого эквивалента, произведенного Ford или Sony. Эти премии составляют ренту бренда. К 1980-м брендинг достиг такой силы и изощренности в извлечении ренты «из воздуха», что молодые начинающие предприниматели меньше заботились о том, кто, где и как что-то производит, чем о владении правильными брендами.

Если в 1950-х идея лояльности бренду дала ренте шанс возродиться и расцвести, то облачный капитал, появившийся в нулевых, дал ей возможность отомстить прибыли и с триумфом вернуться. Ведущую роль в этом сыграла корпорация Apple. До появления iPhone гаджеты Стива Джобса были классическим примером товаров высшего класса, которые продавались по премиальным ценам, отражающим существенную ренту бренда, — так же, как Rolls-Royce и обувь Prada. Компания выдержала жесткую конкуренцию со стороны Microsoft, IBM, Sony и армии менее крупных конкурентов, продавая настольные компьютеры, ноутбуки и iPod, отличающиеся тщательно продуманным прекрасным дизайном и знаменитым удобством использования, что в конечном счете позволило Apple взимать значительную ценовую премию. Однако прорывом, превратившим Apple в компанию стоимостью в триллион долларов, стал iPhone — не только потому, что это был отличный и технически передовой мобильный телефон с большим экраном, но и потому, что он дал Apple ключ к совершенно новому сундуку с сокровищами: облачной ренте.

Гениальным ходом, который дал Стиву Джобсу возможность взимать ренту за доступ к облаку, стала его радикальная идея пригласить «сторонних разработчиков» использовать бесплатное программное обеспечение Apple для создания приложений, которые будут продаваться эксклюзивно через Apple Store. Одним махом Apple создала армию неоплачиваемых рабочих и вассальных капиталистов, чей упорный труд дал массу возможностей, доступных исключительно владельцам iPhone в виде тысяч желаемых приложений, которые инженеры Apple никогда не смогли бы создать сами в таком разнообразии или объеме.

Внезапно iPhone стал гораздо большим, нежели просто желанным телефоном. Это был билет в огромный Луна-парк возможностей, которые не могла предоставить ни одна другая компания по производству смартфонов. Даже если бы конкурент Apple, скажем, Nokia, Sony или Blackberry, сумел быстро отреагировать, выпустив более умный, быстрый, дешевый и красивый телефон, это не имело бы значения: только iPhone открывал ворота в Apple Store. Почему Nokia, Sony или Blackberry не сделали свой магазин? Потому что было слишком поздно: при таком количестве людей, подписанных на Apple Store, тысячи сторонних разработчиков не собирались тратить свое время и усилия на разработку приложений для десятка других, менее популярных платформ. Чтобы быть конкурентоспособными, неоплачиваемые сторонние разработчики Apple, в основном коллективы программистов или небольшие капиталистические фирмы, не имели другого выбора, кроме как работать через Apple Store. Чего им это стоило? Тридцатипроцентной феодальной ренты в пользу Apple от своих доходов. Таким образом, вассальный капиталистический класс вырос из плодородной почвы первого облачного феода: Apple Store.

Только одному конгломерату, помимо Apple, удалось убедить значительную часть этих разработчиков создавать приложения для собственного магазина: Google. Задолго до появления iPhone поисковая система Google стала центральным элементом облачной империи, которая включала электронную почту Gmail и видеохостинг YouTube, а позже к ним прибавились облачное хранилище Google Drive, навигация Google Maps и множество других онлайн-сервисов. Стремясь использовать преимущества своего доминирования с помощью облачного капитала, корпорация Google следовала другой стратегии, нежели Apple. Вместо того чтобы разрабатывать и производить физическое устройство — телефон — для конкуренции с iPhone она разработала Android — операционную систему, которую можно было бесплатно установить на смартфон любого производителя, включая Sony, Blackberry и Nokia, которые решили ее использовать. Идея заключалась в том, что если достаточное количество конкурентов Apple установят ее на свои телефоны, то пул смартфонов, работающих на программном обеспечении Android, будет достаточно большим, чтобы привлечь сторонних разработчиков для создания приложений не только для Apple Store, но и для магазина, работающего на программном обеспечении Android. Так Google создала Google Play, единственную серьезную альтернативу Apple Store.

Android был ни лучше ни хуже операционных систем, которые Sony, Blackberry, Nokia и другие создавали — или могли создать — самостоятельно. Но он обладал суперсилой: огромным облачным капиталом Google, действовавшим в качестве магнита для сторонних разработчиков, которых Sony, Blackberry, Nokia никогда не смогли бы привлечь самостоятельно. Могли ли они сопротивляться? Хотя и неохотно, но они были вынуждены принять роль вассальных капиталистических производителей телефонов, живущих на крохи прибыли от продажи своего оборудования, в то время как Google загребала облачную ренту, производимую другой толпой вассальных каперов и капиталистов: сторонние разработчики теперь выпускали приложения для продажи через Google Play.

В результате сформировалась мировая индустрия смартфонов с двумя доминирующими облачными корпорациями, Apple и Google, причем основная часть их богатства производилась неоплачиваемыми сторонними разработчиками, с продаж которых они оставляли себе фиксированную долю. Это не прибыль. Это облачная рента, цифровой эквивалент земельной ренты.

В течение этого же десятилетия Amazon усовершенствовала собственную формулу продажи физических товаров через глобальную цепочку поставок, проходящую по их облачной вотчине — amazon.com, динамику которой мы уже рассмотрели. Благодаря алгоритмически управляемой формуле электронной коммерции Amazon облачная рента больше не ограничивалась цифровым миром.

Финансируемые деньгами центральных банков, подкрепляемые средствами частного капитала, эти облачные феодалы расширили свои облачные вотчины на весь мир, извлекая гигантскую облачную ренту как из вассальных капиталистов, так и из облачных крепостных. Парадоксальным образом число капиталистов, полагающихся на добрую старую прибыль, росло, даже несмотря на то, что их норма прибыли снижалась, а власть исчезала. Аналогичным образом эти вассальные капиталисты продолжали пользоваться командной властью над большинством рабочей силы, зависящей от заработной платы, и продолжали владеть по крайней мере некоторыми из средств производства: своими компьютерами, своими автомобилями и фургонами, возможно, офисами, складами или фабриками. На самом деле далеко не все вассальные капиталисты являются мелкими ремесленниками, некоторые из них — крупные капиталистические корпорации. Но неважно, большие или маленькие, могущественные или нет, все вассальные капиталисты по определению в большей или меньшей степени зависят от продажи своих товаров через сайты электронной коммерции, будь то Amazon, eBay или Alibaba, при этом значительная часть их чистой прибыли