Технофеодализм - Янис Варуфакис

class="p1">Успех TikTok в переманивании внимания пользователей других социальных сетей обусловлен не более низкими ценами, которые он предлагает, или более высоким качеством «социальных связей» или ассоциаций, которые он обеспечивает. TikTok создал новый облачный феод для облачных крепостных, которые ищут другой онлайн-опыт. Disney Plus не предлагает зрителям те же фильмы и сериалы, что и Netflix, но по более низким ценам или в форматах с более высоким разрешением, — он предлагает фильмы и сериалы, недоступные на Netflix. Walmart не сбивал цены на товары на Amazon и не улучшал качество своих товаров — он использовал собственную базу данных, чтобы привлечь больше пользователей в свой недавно созданный облачный феод. Что касается корпорации Apple, пионера строительства облачных феодов, то она внедряет то, что она называет «правилами конфиденциальности» (например, не позволяет конкурентам, таким как Facebook* и Google, собирать данные владельцев iPhone), которые нацелены на то, чтобы не дать другим облачным феодалам изменять поведение любых пользователей, которых они разделяют, в результате чего Марк Цукерберг обвинил Apple во взимании «монопольной ренты» и «удушении инноваций».

Подобно Форду, Эдисону и Вестингаузу, облачные капиталисты, владеющие Amazon, Tencent, Alibaba, Facebook*, Apple и Google, инвестируют в исследования и разработки, в политику, маркетинг, борьбу с профсоюзами и картельные тактики, но опять же они делают это не для того, чтобы продавать товары с максимальной прибылью, а для того, чтобы извлечь максимальную ренту из своих вассальных капиталистов.

Великая трансформация от феодализма к капитализму была основана на узурпации капиталистической прибылью роли движущей силы нашей социально-экономической системы — у феодальной ренты. Вот почему слово «капитализм» оказалось гораздо более полезным и информативным, чем такой термин, как «рыночный феодализм». Именно этот фундаментальный факт — то, что мы вступили в социально-экономическую эпоху, движущей силой которой будет не прибыль, а рента, — требует от нас использования нового термина для ее описания. Думать о ней как о гиперкапитализме или капитализме рантье означало бы упустить этот существенный, определяющий принцип. И чтобы отразить возвращение центральной роли в ней ренты, я не могу придумать лучшего названия, чем технофеодализм.

Что еще важнее, определив и обозначив ее должным образом, я считаю, что теперь мы лучше подготовлены к пониманию смысла и важности этой системной трансформации и того, что поставлено на карту для всех нас.

Технофеодальный подход к твиттерному безумию Илона Маска. Если бы мне пришлось выбирать кого-то одного, чтобы проиллюстрировать необходимость как слова, так и концепции технофеодализма для осознания нашего общего затруднительного положения, это был бы Илон Маск.

 Блестящий и неидеальный, сочетающий редкие инженерные таланты с нелепым и демонстративным публичным хвастовством, Маск является Томасом Эдисоном нашей эпохи — человеком, который, как вы помните, убил слона электрическим током, чтобы дискредитировать конкурента. Совершив революцию в отраслях, которые обычно являются кладбищем выскочек — от производства автомобилей до космических полетов и даже интерфейсов мозг–компьютер, Маск продолжил покупкой находящейся в кризисе социальной сети Twitter за десятки миллиардов долларов, рискуя в процессе всем, чего он достиг как производитель и инженер. Многие комментаторы высказали мнение, что Маск просто оказался очередным богатым ребенком, ищущим более впечатляющую игрушку, чем те, которые у него уже были. Но в его покупке была логика: технофеодальная логика, которая объясняет гораздо больше, чем образ мышления Маска.

Не стоит удивляться, если Маск действительно чувствовал себя неудовлетворенным. При всём своем успехе как производителя и несмотря на достижение статуса самого богатого человека в мире, ни его достижения, ни его богатство не дали ему возможности войти в новый правящий класс. Его автомобильная компания Tesla ловко использует облако, чтобы превратить свои автомобили в узлы цифровой сети, генерирующей Большие данные и привязывающей водителей к системам Маска. Его ракетная компания SpaceX и стая спутников, которыми она замусоривает низкоорбитальную периферию нашей планеты, вносят значительный вклад в развитие облачного капитала других магнатов. Но сам Маск? К сожалению для enfant terrible делового мира, у него нет шлюза к гигантской ренте, которую предоставляет облачный капитал. Но им может стать Twitter.

Сразу после того как Маск взял Twitter под свой контроль, он заявил о своей приверженности сохранению соцсети как «общественной площадки», где мы можем обсуждать всё и вся. Это была небольшая доза пропаганды, которая успешно отвлекла внимание общественности на бесконечные дебаты о том, должен ли мир доверять свой главный форум для кратких дебатов магнату, которого уже ловили на манипуляциях с правдой на этом же форуме. Пока либеральные комментаторы переживали из-за восстановления аккаунта Дональда Трампа, порядочные люди возмущались массовыми увольнениями сотрудников Twitter, а левые мучились из-за появления технически подкованной версии Руперта Мердока, Маск не спускал глаз с мяча. В откровенном твите он признался, что надеется превратить Twitter в «приложение для всего».

Что он имел в виду под «приложением для всего»? Он имел в виду не что иное, как шлюз к технофеодализму, который позволил бы ему привлекать внимание пользователей, изменять их потребительское поведение, превращать их в бесплатную рабочую силу в качестве облачных крепостных и, наконец, взимать облачную ренту с торговцев за право продажи ими своих товаров. В отличие от владельцев Amazon, Google, Alibaba, Facebook*, TikTok и Tencent, Маск не владел ничем способным развиться в «приложение для всего» и не имел ни возможности, ни времени, чтобы создать его с нуля. Только один такой интерфейс не принадлежал никакому другому магнату или гиперкорпорации и, следовательно, был доступен для покупки: Twitter.

Как частная вотчина, Twitter никогда не сможет стать свободной публичной площадкой. Вопрос на самом деле заключается в том, сможет ли Маск использовать его для создания крупного облачного феода и, таким образом, получить право на членство в новом технофеодальном правящем классе облачных капиталистов? Это будет зависеть от того, сможет ли он успешно увеличить облачный капитал Twitter, возможно подключив его к своей существующей сети Больших данных, которая постоянно пополняется его автомобилями и спутниками. Удачная или неудачная, покупка Маском Twitter показывает, как само понятие технофеодализма и перспектива, которую оно открывает, помогают нам лучше осознавать, что на самом деле происходит в нашем мире.

Это один конкретный пример, результат которого будет относительно ограниченным. Но технофеодализм также раскрывает более глобальную и насущную проблему, которая коснется нас всех.

Технофеодальные основы Великой инфляции. Каждая Великая трансформация приносит с собой новый тип кризиса. Когда мы изобрели сельское хозяйство, неестественная концентрация одинаковых растений и животных в наших сообществах невольно привела к размножению болезнетворных бактерий, которые вызывали ужасные эпидемии. Приход капитализма породил экономические кризисы, такие как Великая депрессия. Сегодня технофеодализм усугубляет уже существующие источники нестабильности и превращает их в новые экзистенциальные угрозы. В частности, Великую инфляцию и кризис стоимости жизни, последовавшие за недавней пандемией, невозможно правильно понять вне контекста технофеодализма.

 В предыдущей главе я рассказал, как в течение двенадцати долгих лет после краха 2008-го центральные банки печатали триллионы, чтобы возместить убытки банкиров. Мы видели, как социализм для банкиров и режим жесткой экономии для всех остальных ослабили инвестиции, притупили динамику западного капитализма и подтолкнули его к состоянию позолоченной стагнации. Единственные серьезные инвестиции отравленных денег центральных банков в это время шли на накопление облачного капитала. К 2020-му облачная рента, начисляемая на облачный капитал, составляла большую часть совокупного чистого дохода развитого мира. Вот вкратце описание того, как облачная рента взяла верх, а прибыль отступила.

Не нужно быть левым, чтобы понимать, что победоносное возвращение ренты может означать только более глубокую и токсичную стагнацию [34]. Заработные платы тратятся огромным количеством людей, большинство из которых едва способны свести концы с концам. Прибыль инвестируется в средства производства, чтобы поддерживать способность капиталистов получать новую прибыль. Но рента обращается в собственность (особняки, яхты,