Частные предприятия в Китае: политика и экономика. Ретроспективный анализ развития в 1980-2010-е годы - Андрей Павлович Кудин

технологий, будет постепенно преодолеваться диспропорция между первой позицией страны в мировой торговле и пока еще меньшей, чем у более развитых стран, ролью в международном движении капитала и обмене знаниями. Возрастет активность в формировании и расширении «поясов открытости», зон свободной торговли и т. п. в пограничных и сопредельных КНР странах и регионах мира. Глобальная экономическая экспансия, именуемая как «мирное экономическое наступление Китая», будет, таким образом, существенно диверсифицирована и продолжена [105, с. 463].

Следует также отметить, что экспортная ориентация частного бизнеса в Китае явилась и является фактором и драйвером повышения капиталоемкости и высокотехнологичности (см. разд. 3.3) его производства. В то же время одним из результатов этого стал вполне очевидный тренд к отраслевой диверсификации товарного экспорта, наращиванию в нем долей промышленно обработанных товаров с высокой добавленной стоимостью и высокотехнологичных товаров. Так, доля промышленно обработанных товаров (или так называемых готовых изделий) во всем товарном экспорте страны уже в 2009–2010 гг. достигла 94 %, тогда как доля высокотехнологичных товаров в промышленно обработанном экспорте составила 31 % (для сравнения: в других ведущих крупных странах мира эти показатели находились на гораздо более низких уровнях, в частности в Японии соответственно – 88 и 20 %, Германии – 82 и 16 %, США – 67 и 23 %, России – 17 и 9 %)[160].

Обобщая научные результаты настоящего раздела, следует указать и на то, что де-факто синтез двух направлений – внешней и внутренней ориентации частного национального предпринимательства, включая активизацию вывоза капитала в последнее пятнадцатилетие (в том числе вследствие краткосрочного резкого сокращения товарного экспорта в кризисный период 2008–2009 гг.), явился важнейшей причиной того, что постепенная утрата прежнего главного конкурентного преимущества Китая – дешевой рабочей силы – в связи с ее быстрым удорожанием тем не менее не становится ограничителем развития как внутреннего рынка, так и ВЭС страны (в частности, в формах возрастающего вывоза не только товаров и услуг как результатов производства, но и самих факторов производства – капитала, квалифицированной рабочей силы и технологий).

3.3 Инновационная и высокотехнологичная ориентация предпринимательства

Начиная по крайней мере с середины 1980-х гг. и особенно на рубеже XX–XXI вв. научная, политическая и предпринимательская элиты КНР все более четко осознают, что в условиях глобализации и информационно-коммуникационной революции человечество ускоренно вступает в эпоху экономики знаний, в которой наука и техника становятся основными производственными факторами или, как констатировал Дэн Сяопин на XIV съезде КПК (1992), «ведущей силой экономического роста» [33, с. 17]. Это осознание приводит к существенной коррекции всей системы ГРЭП в Китае, постепенно ориентируемой на коммерциализацию и индустриализацию науки, преференциальное развитие высокотехнологичных отраслей промышленности и соответствующую переориентацию структурно-отраслевых приоритетов частного национального предпринимательства.

Уже в первое пятнадцатилетие рыночных реформ отдельные крупные частные предприятия, диверсифицируя свой бизнес, начинают постепенно проникать в высокотехнологичные отрасли, активно используя при этом преимущества формирующихся инновационных сегментов (кластеров и т. п.) китайской экономики[161]. Заметно возрастает интерес частных предпринимателей к передовым научным разработкам государственных НИИ[162].

Но наиболее очевидный пример зарождения и становления национального венчурного бизнеса, успешного выхода и прочного закрепления его на рынке технологий КНР (о нем подробнее – см. ниже) – создание и быстрый рост численности частных («народных» и т. п.) наукоемких инновационных предприятий (минь-бань кэцзи цие). Сфера их деятельности весьма широка и, помимо использования и внедрения научных достижений госучреждений, охватывает уже и собственные самостоятельные научные исследования, консалтинговые услуги предприятиям-производителям наукоемкой продукции, посредничество в экспортноимпортных операциях в сфере high-tech, торговлю высокими технологиями на внутреннем и внешнем рынках и т. п. [163].

В 1992 г. в Китае насчитывалось уже более 15 тыс. частных наукоемких и венчурных фирм с числом занятых свыше 400 тыс. чел., объем реализованной ими продукции и услуг в 1991 г. превысил 10 млрд ю. Причем уровень рентабельности основной массы этих предприятий был значительно выше среднего по стране. По таким относительным показателям, как средняя производительность труда, валовой и чистый доходы на одного занятого, капиталоемкость продукции и т. п., они занимали лучшие позиции не только по сравнению с однопрофильными государственными, но и со многими действовавшими в других отраслях частными предприятиями [124].

В связи с большим инвестиционным риском внедрения новейших технологий, как и других аспектов ведения венчурного бизнеса, в Китае уже в 1980-е гг. взяли курс на создание в стране системы государственного протекционизма наукоемких предприятий различных форм собственности. Эта система, которая, на наш взгляд, сама по себе на правах подсистемы стала весомым компонентом ГРЭП, с тех пор постоянно совершенствуется и включает в себя [84, с. 141]:

• все соответствующие правовые гарантии, подтверждающие легитимность предпринимательства в сфере НИОКР, независимо от формы собственности предприятия;

• детально структурированный механизм премирования инновационных предприятий из бюджетных и внебюджетных источников за выдающиеся научные разработки и их внедрение[164];

• льготный кредитный, налоговый[165] и таможенный режимы;

• преференциальное право и упрощенную процедуру выхода рассматриваемых предприятий на внешние рынки, и т. п.

Заметным структурным элементом указанной системы стали технопарки, или «зоны развития высоких технологий», активно создаваемые в реформенном Китае на территориях крупных научно-производственных центров, а также специальных экономических зон. Так, если до 1983 г. в стране вообще не было технопарков, то уже в 1991–1992 гг. их число достигло 26 ед., причем более половины действовавших в них предприятий уже тогда были частными[166].

В 1990-2010-е гг. система протекционизма венчурных и инновационных предприятий в КНР получила дальнейшее развитие, в частности, по линии создания специальных рисковых фондов, инвестиционных компаний – инкубаторов по образцу американских аналогов, а также в результате совершенствования макроэкономического регулирования в технопарках и других районах льготного инвестирования [84, с. 139–140].

Констатируя всевозрастающий вклад частного национального бизнеса в переход страны к рыночной экономике и инновационному развитию, китайские источники прямо или косвенно подчеркивали его активную роль как драйвера процессов коммерциализации и интеграции науки с производством. Как, например, заключал по этому поводу Лю Чжида, именно частные предприятия «положили конец монополии государственных научных учреждений» на китайском рынке технологий [124].

В 1990—2000-е гг. роль частного национального предпринимательства в становлении национальной инновационной системы[167] в КНР существенно возрастает. В частности, по официальным китайским данным, уже в 1990–2006 гг. доля негосударственного финансирования НИОКР в стране увеличилась примерно с 40 до 66 %, что заметно приблизило Китай по этому показателю к соответствующим уровням более развитых стран мира[168].

Как результат постепенно возрастает и удельный вес экспорта высокотехнологичных товаров в объеме экспорта готовых промышленных изделий страны. В частности, уже в 2000 г. указанный показатель достиг почти 15 %. В 2009–2010 гг., как уже было отмечено выше, этот показатель был увеличен до 31 %, продемонстрировав более чем