Власть и прогресс - Саймон Джонсон

стимулировать потребность в рабочей силе в других секторах; этот эффект становится сильнее, если они значительно увеличивают производительность или создают связи с другими секторами. Именно это сделали железные дороги, облегчив и удешевив перевозки пассажиров и грузов. Перевозки на дальние расстояния на конской тяге практически прекратились, зато возросла потребность в ближних перевозках, ведь и людям, и грузам необходимо было как-то добираться до железнодорожных станций.

Еще важнее оказались «прямые и обратные связи» железной дороги с другими секторами – как теми, откуда поставляли что-то для транспортной отрасли, так и теми, что активно использовали железные дороги и развивались благодаря им. Рост индустрии повышал потребность в поставках, особенно в продукции из высококачественного железа, используемого для изготовления более прочных рельсов и более мощных локомотивов. А снижение стоимости перевозки угля способствовало развитию угольной промышленности – что, в свою очередь, улучшало качество железа.

Удешевление перевозок готовой продукции пошло на пользу металлургии, где после изобретения в 1856 году процесса Бессемера увеличились объемы выплавляемой стали. Обилие стали и подешевевший уголь, в свою очередь, помогали развивать другие индустрии – текстильную и целый ряд новых секторов, таких как производство консервов, мебели или первых образцов бытовой техники. Кроме того, железные дороги придали новое дыхание как оптовой, так и розничной торговле.

В целом британские железные дороги XIX века представляют собой архетипический пример системно преобразующей технологии, повысившей производительность как в транспортной сфере, так и в некоторых других секторах и в то же время создавшей новые возможности для работников.

Так действовали инновации не только на железных дорогах. Другие новые индустрии также вносили свой вклад в повышение предельной производительности. Явился целый ряд новых производственных технологий, требовавших участия как квалифицированных, так и неквалифицированных рабочих. На переднем крае этого процесса, особенно после инноваций в выплавке железа и стали, оказалась металлургия. Президент Института гражданских инженеров сказал в 1848 году:

«Стремительное распространение чугуна, вместе с изобретением новых машин и новых процессов, потребовало больше рабочей силы, чем мог предоставить класс механиков, так что в эту сферу двинулись люди, более привычные к работе с железом. Сформировался новый класс рабочих, были созданы новые предприятия, при них литейные цеха для железа и меди, с инструментами и станками для изготовления машин по любому чертежу».

Дальнейший толчок развитию этих новых индустрий придали новые средства связи: в 1840-х годах – телеграф, в 1870-х – телефон. Они создали много рабочих мест как в связи, так и в промышленности. Кроме того, повысив эффективность железных дорог и логистики в целом, они открыли в транспортном секторе новые возможности для совместной работы. Хотя телеграф в значительной мере заменил прежние формы дальней связи – почту и посыльных, – количество людей, потерявших рабочие места, было несравнимо со множеством открывшихся в индустрии новых мест.

Схожим образом через некоторое время телеграфы сменились телефонами, сперва внутри городов, затем и на больших расстояниях. Но, как и телеграф, и железная дорога, телефон не был чисто автоматической технологией. Создание телефонных систем и управление ими требовали интенсивного труда с широким спектром новых задач и навыков: здесь и работа на коммутаторе, и ремонт телефонных линий, и различные новые инженерные задачи. Вскоре телефонные компании начали массово нанимать на работу женщин как на коммутатор, так и на другие рабочие места. Поначалу все телефонные звонки производились через телефонисток. Первое автоматическое телефонное соединение в Великобритании появилось только в 1912 году. Последнее соединение вручную в Лондоне продолжало работать до 1960 года.

При этом развитие телефонии шло одновременно с популяризацией телеграмм отчасти потому, что конкуренция снижала цены. В 1870 году, до появления телефонов, в Великобритании было отослано 5 млн телеграмм. К 1886 году цифра выросла до 50 млн в год. Телеграфная сеть в США отправляла и принимала более 9 млн сообщений в 1870 году и более 55 млн в 1890-м.

В целом последствия внедрения этих технологий для трудящихся оказались гораздо благоприятнее, чем автоматизация текстильного производства в первой фазе индустриальной революции, поскольку они создали новые задачи и активизировали производство во множестве секторов, повысив таким образом потребность в рабочих руках. Но такой результат, как мы увидим дальше, напрямую зависел от сознательных решений, касающихся разработки и использования этих методов.

Дары из-за океана

Был и другой фактор, который значительно помог Британии перейти к общему процветанию, – инновации с другого берега Атлантики. Хотя на поляну индустриального роста американцы явились позже своих британских «коллег», во второй половине XIX века американская промышленность стремительно пошла вверх. Технологии американцев были нацелены на увеличение эффективности и повышение предельной производительности работников. Распространяясь в Британии и континентальной Европе, эти технологии вызывали и там рост потребности в рабочей силе.

В США не было нехватки ни в земле, ни в капитале, но остро ощущался недостаток рабочих рук, особенно квалифицированных. Немногочисленные мастера, эмигрировавшие в Америку, наслаждались здесь высокой оплатой труда и могли ставить условия нанимателям намного эффективнее, чем дома. Высокая стоимость квалифицированного труда означала, что для американских изобретателей в приоритете стояла не просто автоматизация, но возможность повысить производительность низкоквалифицированных рабочих. Джозеф Уитворт, будущий президент Института инженеров-механиков, посетивший США в 1851 году, отметил следующее:

«Рабочий класс относительно немногочислен, но это уравновешивается тем рвением, с каким рабочие почти во всех областях промышленности прибегают к помощи машин, – и, пожалуй, является одной из основных причин этой любви к машинам».

В 1897 году Э. Левассер, француз, объехавший американские сталелитейные заводы, шелкопрядильные фабрики и пакгаузы, писал:

«Творческий гений американских изобретателей, быть может, прирожденное свойство нации, однако, без всяких сомнений, его подстегивают высокие ставки заработной платы. Там, где человеческий труд стоит дорого, предприниматель, естественно, ищет способы сэкономить. С другой стороны, там, где машины придают рабочему больше производительной силы, появляется возможность больше ему платить».

Таков был один из результатов инновации Илая Уитни – создание взаимозаменяемых унифицированных частей, совершенно одинаковых деталей, которые можно соединять друг с другом в разном порядке, что облегчало изготовление огнестрельного оружия даже для неквалифицированных рабочих. Сам Уитни так описывал свой замысел:

«Поскольку ручная сборка мушкета требует мастерства, достигаемого лишь долгим опытом и практикой, а в нашей стране такое мастерство встречается нечасто, я решил заменить ручной труд в этой области правильной и эффективной работой механики».

Большинство европейских технологий производства механизмов, в том числе и в Британии, включали в себя работу квалифицированных мастеров, вручную подгонявших детали друг к другу. Новый подход не просто снизил потребность в квалифицированном труде. Уитни стремился создать «системный подход», в котором сочетание специализированных механизмов и человеческого труда приводило бы к повышению эффективности. Для британской парламентской комиссии,