Месть сэра Левина. Похищение грудного ребёнка - Василий Вячеславович Боярков

– Хорошо, капитан!!! – в едином порыве крикнули лужённые глотки.

Злоязычное приказание незамедлительно было исполнено. Правда, не до конца, то есть не полностью. Поскольку все трое недобросовестных исполнителя оказались напротив, постольку приблизиться сразу втроём, при всём огромном желании, у них бы не получилось. Пришлось бросаться в атаку по очереди. Сначала кольнул «прямой», с полушагом вперёд, менее расторопный Гарис; он очутился ближе, чем все остальные. Его абордажная сабля проткнула воздушную пустоту: боевая красавица изумительно крутанулась (как заправская фигуристка) и ловко отодвинулась в левую сторону. Неожиданно приблизилась к отвлечённому Блэку. Сымитировала разивший замах. Остановила острый клинок у самого горла. Сардонически усмехнулась.

– Первый готов, – бесподобная блондинка освободила Гарри от дальнейшего поединка; ей пришлось ему посоветовать: – Поди, дорогой, – высказывалось, скорей, саркастически, – посиди поскучай, заодно поучись как надо сражаться. Продолжаем! – последнее высказывание относилось к двум «выжившим».

Безупречная фехтовальщица осуществила сногсшибательный переход и встала в оборонительную позицию. Она как бы приглашала к повторному нападению.

– Тедди, – ослепительная особа обращалась к спившемуся соратнику; она кокетливо подмигнула, пытаясь вызвать хоть какой-то интерес к проводимому ими шпажному поединку, – будь немного порасторопней, а то быстро окажешься на «скамеечке запасных» – сядешь с поверженным Гарри. Атакуйте! – она взмахнула любимой арабской саблей (провела ею сверху вниз, а после справа налево).

– Ладно, мисс Доджер, уговорила, – заместо Теодора ответил ей Остин; он выдвинулся на полшага вперёд и приготовился к одному из коварных гвардейских приёмом (их и тому и другому преподали ещё в период официальной армейской службы), – держись: сейчас ты улицезришь неберу́щийся выпад, разящий укол.

– Аха-ха-ха! Напугал, – смекалистая бесовка специально не нападала сама, а провоцировала на непродуманный, в спешке предпринятый, финт; говоря по чести, она давно их все изучила и умело угадывала лишь по начальным движениям. – Не сильно ли сказано?! – применилось высказывание некоего небезызвестного киношного персонажа (оно вдруг всплыло из далёкого детства, оставшегося в умышленно покинутом будущем). – Не поймавши ясную соколи́цу – уж ты ей, излишне хвастливый, перья ощипываешь.

Как и всегда, напористое нахальство сыграло должную роль, и оба оставшихся горе-соперника накинулись на дерзновенную леди. Наиболее расторопным выглядел Райли; он приблизился первым, приподнял повыше офицерскую шпагу, изобразил обманный замах, но сам по-быстрому отпрянул назад, уступая дорогу второму напарнику. Они изобразили обычный обманный манёвр, прожжённой Ловкачке отлично известный, – она парировала его легко и непринуждённо, классно отбив предательский выпад. Его осуществлял Теодор; он выбежал из-за спины отпрыгнувшего товарища и нацелил абордажную саблю в горячее де́вичье сердце. Когда она отлетела, отбитая, строго обратно, неподражаемая задира пониже присела, изящно крутанулась через плечо и, что та быстрая птица, очутилась сзади неловкого нападавшего. Встала. Неожиданно уколола. Остроконечный клинок остановился в миллиметре от красной гвардейской одёжки – замер напротив сердца.

– Мистер Гарис, Вы труп, – бесподобная забияка выразилась частично ехидно, а частью на современный, более ей привычный, манер, – отправляйтесь покуда в морг – если быть точной – на «скамью запасных».

Тед уныло вздохнул, но, делать нечего (поскольку давно уж растратил былые навыки), поплёлся, угрюмый, к боковой балюстраде. Там скучал поверженный первым бывший гвардеец Блэк, а также скучковалась свободная часть команды, не занятая на сменном дежурстве, – все они наслаждались непревзойдённым капитанским умением. Приближаясь, Тедди чуть слышно бросил: «Знамо дело, исход поединка всегда известен заранее. Поддавайся не поддавайся…» Не приглашённые в битву ершистые пираты заносчиво улыбались, чем вызывали у выбывшего собрата немалый мыслительный дискомфорт. Именно поэтому тот и обозначился коротеньким речевым оправданием. Закоренелый пропойца не достиг ещё общей группы, а Валера уж нападала на Остина.

– Защищайтесь, мистер Райли!.. – в пылу сражения она переходила (почему-то?) на «Вы» и применяла уничижительно-вежливый тон; сейчас она кинулась как «поларе́шная», или умалишённая, и направила сабельный «штык» (удерживаемый на вытянутой руке) строго в лицо. – Через секунду Вы изволите присоединиться к нерадивым, на Вас похожим, товарищам, – оскорбительным высказыванием она пыталась сильней того раззадорить.

Бывший гвардеец ничего не ответил, а занял, предусмотрительный, оборонительную позицию. Не прошло и доли мгновения, как ушлый вояка отбивал незатейливый выпад и отстранялся чуть влево, с поворотом на девяносто градусов. Он и не знал, что задиристая оторва решила с ним поиграть и посражаться немного подольше. Далее, в течении минут десяти, сыпался удар за ударом, следовал укол за уколом, случался натиск за натиском, проводился наскок за наскоком; но окончательной победы так ни за кем и не числилось. Оба они: и умудрённый служака, и бойкая девушка – неимоверно устали. Остановились для коротенькой передышки.

– Может, прервёмся? – первым засомневался отставной гвардейский воитель; он тяжело дышал и натужно, раз от раза, покашливал. – Запишем ничью, – что с недавнего времени (с появлением одной прекрасной особы) в пиратском стане считалось как «останемся при своих».

– Устал, что ли, Райли? – на этот раз Валерия предпочла объясниться в обычной манере, но всё-таки и с маленькой долей ехидства. – Меньше надо водиться с Тедди да грязное пойло ночами лакать. Посмотри на меня: я готова сражаться хоть целую вечность, – на самом деле она немножечко привирала, но такова самонадеянная натура, общая женская сущность. – Да и!.. – критичная капитанша язвительно подмигнула. – Неужели в моём бесстрашном войске – есть кто-то! – кто сдастся без боя? Я такого не потерплю!

И! Снова сомкнулись стальные клинки, и вновь полетели алмазные искры, и опять и тот и другая заносились как будто бы заведённые. Они прыгали да скакали, уклонялись да нападали, поднимались на капитанский мостик, а следом, не прекращая отчаянно биться, спускались обратно. Наконец, когда один и вторая, оба разом, приблизились к передней фок-мачте, наступила развя-а-азка…

– Всё, мистер Райли, пора заканчивать, – Лера отобразилась кокетливой рожицей; она отскочила на пару шагов назад, на секунду застыла, словно чего-то прикидывала, одновременно съязвила: – Сейчас Вы получите смертельный укол.

Едва она закончила говорить, как тут же приступила к осуществлению совсем нелестного пожелания. Скрестив, для отвода глаза, и ту и иную шпаги, несравненная (во всех отношениях) бестия осуществила обманный манёвр: во-первых, повернулась вокруг незримой оси; во-вторых, приблизилась к Остину едва не вплотную; в-третьих, неуловимо для глаза переместила вооружённую руку со стороны спины; в-четвёртых, выставила арабскую саблю с другого бока; в-пятых, приблизила острый кончик к незащищённому горлу – словом, продемонстрировала мастерский финт, любимый приём. Странное дело, едва ли не каждый поединок она завершала именно им, но (то ли он проводился настолько эффектно, то ли никто его так и не смог разгадать?) заканчивался он всё время одним и тем же – непременным поражением второго