Кукла на цепочке - Алистер Маклин

– Даю тебе две минуты, – улыбнулся Лаворски. – Выкладывай быстро. У нас еще много дел.

– Где сэр Энтони Скурас? Он должен быть здесь.

– Да. Он в замке с лордом Кирксайдом и лордом Чарнли. «Шангри-ла» пришвартована у западного причала.

– Это правда, что вы с Доллманном разработали весь план, подкупили Чарнли, чтобы тот выдал тайны страхования, что вы или даже Доллманн позволили капитану Имри набрать команду головорезов, что вы ответственны за захват, потопление судов и последующее хищение груза? А также за смерть, прямо или косвенно, наших людей?

– Поздно открещиваться от очевидного. – Лаворски снова раскатисто рассмеялся. – Нам кажется, у нас все хорошо вышло, как думаете, Джон?

– Очень хорошо, – холодно ответил Доллманн. – Мы теряем время.

Я повернулся к Шарлотте Скурас. Пистолет все еще направлен на меня.

– Все кончено, Шарлотта. И так как вы будете виновны в моей смерти, можете завершить начатое. – Я взял ее за руку и приставил пистолет к своей груди. – Прошу вас, сделайте это быстро.

В наступившей тишине слышался только мягкий стук дизельного двигателя «Файркреста». Глаза всех присутствующих в лодочном ангаре были устремлены на нас. Я стоял к ним спиной, но был абсолютно в том уверен. Я хотел, чтобы все смотрели на нас с Шарлоттой. Дядя Артур сделал шаг к двери по правому борту и быстро произнес:

– Ты с ума сошел, Калверт?! Она убьет тебя! Она одна из них.

В карих глазах застыл страх, ничего больше они не выражают. Это глаза человека, который знает, что мир вокруг рушится. Шарлотта убирает палец со спускового крючка, разжимает пальцы, и пистолет падает на палубу с таким грохотом, что эхо, кажется, заполняет лодочный ангар и туннели, ведущие в обе стороны.

– Кажется, миссис Скурас не хочет этого делать, – взяв ее за левую руку, сказал я. – Боюсь, вам нужно найти того, кто…

Шарлотта Скурас вскрикнула от резкой боли, когда ее ноги ударились о порог рулевой рубки. Вероятно, я перестарался, втаскивая ее внутрь, но рисковать я не мог. Хатчинсон стоял наготове, он подхватил ее и упал вместе с ней на колени. Я влетел в эту дверь за Шарлоттой, будто трехчетвертной из международной сборной по регби, оказавшийся за линией, когда дюжина рук пытается дотянуться до него. Тем не менее дядя Артур оказался шустрее. У него удивительный инстинкт самосохранения. В падении я схватил громкоговоритель, который мы заблаговременно оставили на палубе.

– Не стреляйте! – Громкий голос отскочил рикошетом от каменных и деревянных стен лодочного ангара. – Если кто-нибудь выстрелит, вы все умрете. Один выстрел – и вам конец. В каждую спину целится по автомату. Обернитесь очень, очень медленно и убедитесь в этом сами.

Привстав, я устало выглянул из иллюминатора рулевой рубки, отодвинул остальных со своего пути и вышел на палубу.

Я подобрал автомат – самое бесполезное и ненужное действие за последнее время. Автоматов в лодочном ангаре было более чем достаточно. Они находились в двенадцати удивительно надежных парах рук, которые я когда-либо видел. Двенадцать человек стояли полукругом в дальнем конце лодочного ангара. Большие, спокойные, решительные парни в шерстяных шапочках, серо-черной камуфляжной одежде и резиновых сапогах. Руки и лица – цвета угля. Глаза отсвечивают белым, как в шоу «Черно-белые менестрели», но явно дают понять, что развлечения закончились.

– Опустите руки и бросьте оружие! – приказал человек в центре группы, внешне ничем не отличающийся от остальных. – Очень аккуратно. Медленно вниз, бросьте оружие и не шевелитесь. Мои люди хорошо натренированы. Эти бойцы обучены стрелять при малейшем подозрении на сопротивление. Они умеют только убивать. Они не обучены ранить или калечить.

И наши друзья поверили говорившему. Я тоже поверил ему. Они бросили оружие и встали как вкопанные.

– Теперь заведите руки за голову.

Они послушались. Все, кроме одного. Лаворски. Он больше не смеялся, обстановка явно этому не способствовала.

Военные были хорошо натренированы, я верил в это. Ни единого слова, ни единого сигнала. Боец, находившийся рядом с Лаворски, бесшумно подошел к нему с автоматом на изготовку. Приклад, казалось, сместился на три дюйма максимум. Когда Лаворски поднялся, челюсть была в крови, я видел, что нескольких зубов не хватало. Теперь он послушно завел руки за голову.

– Мистер Калверт? – спросил офицер.

– Я, – ответил я.

– Капитан Роули, сэр. Королевская морская пехота.

– Что с зáмком, капитан?

– В наших руках.

– «Шангри-ла»?

– В наших руках.

– Пленники?

– Двое моих людей отправились за ними, сэр.

– Сколько у вас охранников? – спросил я Имри.

Он сплюнул и промолчал. Боец, уладивший вопрос с Лаворски, выдвинулся вперед с поднятым автоматом.

– Двое! – крикнул Имри.

– Двоих достаточно? – обратился я к Роули.

– Надеюсь, сэр, у охранников хватит ума не сопротивляться. – Не успел он договорить, как по длинному пролету каменных ступеней разнесся эхом треск автоматной очереди; Роули пожал плечами. – Боюсь, они никогда не научатся быть мудрыми. Робинсон! – крикнул он мужчине с водонепроницаемым мешком за спиной. – Иди и открой дверь в погреба. Сержант Эванс, выстрой этих по двое вдоль той стены – ряд стоя, ряд сидя.

Сержант Эванс выполнил приказ. Теперь, когда больше не было опасности попасть под перекрестный огонь, мы спустились с судна, и я представил дядю Артура со всеми его званиями капитану Роули. Стоило видеть, как капитан Роули отсалютовал ему. Дядя Артур просиял и обратился к Роули:

– Отлично сработано, мой мальчик! Отлично! За это получишь подарочек на Новый год. А! Вот и наши друзья.

Не то чтобы вся группа, показавшаяся у основания ступеней, – наши друзья. Четверо суровых, но упавших духом людей, которых я видел впервые, несомненно, люди Имри, за ними сэр Энтони Скурас и лорд Чарнли. Дальше четверо бойцов с очень надежными руками, что в целом является отличительной чертой людей капитана Роули. За ними лорд Кирксайд и его дочь. Невозможно сказать, о чем думали бойцы с черным раскрасом на лице, но у остальных восьмерых было одинаковое выражение крайнего замешательства.

– Мой дорогой Кирксайд! Мой дорогой друг! – Дядя Артур поспешил вперед и пожал ему руку; я и забыл, что они знакомы. – Очень рад видеть вас целым и невредимым, мой дорогой друг! Чрезвычайно рад! Теперь уже все позади.

– Что, ради всего святого, происходит? – спросил лорд Кирксайд. – Вы… вы их схватили? Вы их всех схватили? Где мой мальчик? Где Роллинсон? Что?..

Раздался приглушенный взрыв, откуда-то снизу. Дядя Артур посмотрел на Роули, тот кивнул:

– Пластит, сэр.

– Отлично, отлично! – просиял дядя Артур. – Вы увидите их через минуту, Кирксайд.

Адмирал прошел к стене, у которой стоял старик Скурас с заведенными за голову руками, помог опустить их и принялся трясти правую руку Скураса, словно намеревался ее оторвать.

– Тони, мой мальчик, вы встали не в ту группу. – Надо признать, это один из триумфальных моментов в жизни дяди Артура; он повел Скураса туда, где стоял лорд Кирксайд. – Это просто ужасный кошмар, мой мальчик, ужасный кошмар! Но все уже позади.

– Зачем вы это сделали? – мрачно спросил Скурас. – Зачем вы это сделали? Боже правый, вы не понимаете, что натворили!

– Вы про миссис Скурас? Настоящую миссис Скурас? – Все мы немного бездарные актеры, но дядя Артур – самый бездарный актер на свете, он поднял рукав и внимательно посмотрел на часы. – Она прилетела в Лондон из Ниццы чуть более трех часов назад и сейчас находится в лондонской клинике.

– Да что все это значит? Вы совсем не понимаете, что говорите. Моя жена…

– Ваша жена в Лондоне. А Шарлотта была и остается Шарлоттой Майнер.

Я посмотрел на Шарлотту. Полное непонимание на лице и какие-то признаки зарождающейся надежды.

– В начале года, еще до того, как наши друзья стали похищать людей, Лаворски и Доллманн схватили вашу жену и спрятали ее, чтобы вынудить вас работать с ними заодно, предоставив им все ваши ресурсы. Мне кажется, Тони, их сильно огорчало, что вы миллионер, а они – у вас на побегушках. Поэтому они разработали весь этот план и даже