Спас на крови - Сергей Малинин

– Да ты не оправдывайся, я сам опер, если уж на то пошло. И специфику знаю… Кстати, тебе париться не придется. Дело мы заберем, и работать по нему будем сами.

– С чего бы? Потому что убитый расследовал взрыв пограничной базы?

– В том числе, – ответил Бережной. – Но ты только не говори, что возражаешь. Не поверю.

Оперативник горько усмехнулся:

– Какие тут возражения? Мы и так с работой не управляемся. Так что дело заберете – и спасибо. Даже магарыч готов поставить.

– И что, никакого интереса к тому, кто его… исполнил? – удивился капитан-лейтенант.

Оперативник мысленно пересчитал все дела об убийствах, которые он разрабатывал, вспомнил те из них, которые попадали под определение «заказных», а потом покачал головой.

– Да ни капли! – твердо ответил он. – Я уже столько этой гадости на своем веку повидал, что не могу сожалеть, когда ее от меня забирают.

Бережной рассмеялся.

– Завтра все будет оформлено документально – и можешь говорить «до свидания» заказному убийству.

Они пожали друг другу руки, капитан-лейтенант сел в машину, которая стояла поодаль. За рулем был Томанис. На заднем сиденье курил Разин.

– Ну что, поехали, помянем хорошего человека, – сказал Антон. – А заодно и покумекаем, что к чему. Есть возражения?

Возражений не было. В этой троице Бережной был лидером вполне заслуженно. Обладая целым рядом собственных разыскных и оперативных достоинств, он еще и прекрасно умел пользоваться чужими мозгами. Он подмечал в словах и выкладках товарищей то, что должно было представлять несомненный интерес, прекрасно умел проводить критический анализ, а главное – умел при необходимости настоять на определенной точке зрения. Это было особенно важно, когда точка зрения не пользовалась популярностью у остальных.

Они поехали в гостиницу, взяли чайник, лимон, две бутылки коньяка, кофе и устроились в комнате Антона. Это было очень удобное оформление для делового разговора.

– Итак, народ, я чего-то не понимаю, – сказал Антон. – В частности, мне уже не кажется, что наши противники такие умные. Они слишком сильно начали подставляться. Вначале – какая-то дебильная видеозапись, на которой отплясывают экстремисты. Экстремисты такого уровня, какого бывают подростковые тайные общества. Проверили адрес, который был на конверте. Не поверите, но там живет один из этих… деятелей!

– Не поверим, – кивнул Разин, нарезая лимон.

– Хотя классика говорит нам, что нельзя недооценивать предсказуемость тупости, я думаю, это не наш случай. Тупость – неважное подспорье, когда речь идет о серьезных террористических актах. Этих придурков из Независимой Армии сцапали бы еще на стадии подготовки, – согласился Томанис.

– Логично. А теперь новый шаг со стороны наших противников. Расскажите, бога ради, за каким чертом нужно было убивать майора Протасова? Неужели не понятно, что ликвидация руководителя следственной группы привлечет внимание к делу?

– Наверное, противники подумали, что он подошел слишком близко к истине. И решили избавиться от опасного человека.

– А почему тогда не «стереть» всю следственную группу? – усмехнулся Бережной. – Информацией владел не только Протасов. Есть документы, есть показания и протоколы. Тот, кто придет ему на смену, не будет отброшен слишком далеко в работе.

– Может, опасались именно Протасова? Насколько я знаю, у него очень хорошая репутация. Иначе ему бы не дали в разработку два самых громких дела.

– Не исключено. Но все равно это убийство бесполезно.

– Может, бесполезно, а может – и нет. Представляешь, что должен думать потенциальный преемник майора Протасова? Дескать, вот какая ерунда: майор копал-копал в деле да и получил пулю в затылок. А что будет со мной? Расчет на то, что предшественник побоится.

– Логично на первый взгляд, – ответил Разин, наливая кипяток в чашки с кофе. – Но с другой стороны, откуда им знать, кого поставят на место Протасова? Может, труса и не окажется. Нет, глупо рассчитывать на человеческий фактор, если…

– Если точно не знать, что на место Протасова придет именно такой человек, то расчет на это делать ни в коем случае нельзя. Следовательно, мы можем предположить, что на место майора прочили как раз того, кто не раскопает это дело.

– А мы здесь зачем? – удивился Томанис.

– Да вот и незачем, – ответил Бережной. —Про нас могли не знать. Вспомни, мы тут всегонавсего третий день и пока что особо не светимся. Так, втихомолку шастаем по окрестностям инемного присутствуем в здании военной прокуратуры.

– Может, стоит посмотреть, кто придет на место Протасова? – спросил Разин.

– Не стоит. У нас нет времени на игры. Надо работать. Масштабы дела, задуманного Траяносом, подразумевают, что им понадобится очень много оборудования. Значит, будут приходить новые и новые партии. Чем скорее мы остановим контрабанду, тем меньше героина будет производиться на территории России. Более того, перекрывая каналы поставки, мы сделаем так, что наши бандиты перессорятся с греками. Дело масштабное, в него уже вложили огромные деньги.

А бандиты – народ, который не любит, когда их деньги улетают на ветер. Прижмем греков – заставим их бояться раздора с нашими уголовниками. Возникнет такой страх – и они обязательно сделают ошибку, потому что будут дергаться.

– У них есть человек в порту. Надо брать его как можно скорей.

– Чтобы брать его скорей, надо иметь веские причины. И в принципе, мы такие причины имеем. Груз, который задержали под Тулой. Думается, на Беркута уже можно будет аккуратно надавить… Но главное – давить придется незаметно, чтобы греческие компаньоны не заподозрили, что мы сели ему на хвост!

Коньяк был разлит в рюмки – за неимением бокалов.

– Ну, давайте-ка выпьем за упокой души! сказал Бережной.

Тихо звякнуло стекло. Выпили, помолчали надлежащее время. Они уже не в первый раз теряли сослуживцев, а иногда и друзей. Это было такой же частью их работы, как и все остальное. Но привыкнуть к этому было невозможно. Вот и сейчас, хотя майор Протасов не успел стать для них даже хорошим знакомым, они испытывали скорбь. Горько терять бойцов на своей стороне баррикад.

На другом конце города горела маленькая настольная лампа на кухне. У стола, закрыв лицо руками, сидела женщина. Ее спина содрогалась от рыданий. Сегодня она стала вдовой, а восьмилетний сын лишился отца. Только что рухнул ее привычный мир, и женщина пока не знала, как ей жить дальше. Мир выглядел страшным и враждебным…

Максим Протасов еще не знал, что больше никогда не увидит папу. Ребенок спал, когда отца убили. И мать не стала будить сына – пусть хотя бы эта ночь будет у него спокойной.

Сама она такого счастья больше не имела…