Звезда героя - Сергей Малинин

– Несомненно, есть, – подтвердил Лев Георгиевич, одарив собеседника своей лисьей улыбкой, означавшей, что ирония им замечена и оценена по достоинству. – Наниматель всегда в ответе за действия своих подчиненных. Недоглядел, не проконтролировал, ошибся в человеке словом, пригрел змею на груди… Осторожнее, юноша!

Этой вазе полторы тысячи лет! Вы за нее до конца жизни не расплатитесь, даже если станете брать взятки обеими руками.

Пухлый рыжеватый крепыш, которому была адресована последняя энергичная тирада, замер у книжной полки, где до этого рылся, удерживая на ее краю подхваченную за миг до падения на пол фарфоровую вазу – судя по росписи, японскую. Осторожно переведя дыхание, он бережно поставил вазу на место.

– Осторожнее, лейтенант, – сказал ему собеседник Льва Георгиевича. – У господина Волошина, насколько мне известно, отличный адвокат. Не хватало тебе до самой пенсии отдавать Льву Георгиевичу всю свою зарплату!

– И пенсию тоже, – поправил Волошин. – Не мне – я, к сожалению, не настолько самоуверен, чтобы всерьез рассчитывать вас пережить, – так моим наследникам. К слову, вы напрасно тратите время. Ни на этой полке, ни в этом кабинете, ни в этом доме вы не найдете никаких свидетельств моей преступной деятельности. И знаете почему? Потому что деятельности никакой нет. Вы только что упомянули о моем адвокате. А вы заметили, что его здесь нет? В доме Льва Волошина обыск – столичная милиция ищет контрабанду и, может быть, даже законсервированные внутренние органы несчастных жертв. А адвокат Льва Волошина при этом не присутствует! А почему, как вы думаете? Потому что Лев Волошин его не позвал. Потому что Лев Волошин доверяет родной милиции и не сомневается, что она сумеет отличить черное от белого.

Его собеседник откровенно фыркнул, отдавая должное самообладанию и чувству юмора Льва Георгиевича. Впрочем, он понимал, что Волошин во многом прав: показания этого слизняка Коновалова мало что значили без веских доказательств, а Лев Волошин был не из тех, кто оставляет за собой следы и улики.

Оперативник, который просматривал содержимое жесткого диска хозяйского ноутбука, озадаченно поскреб пятерней в затылке и развернул компьютер так, чтобы старшему опергруппы был виден экран. На экран был выведен какой-то текстовый файл.

– Вы только посмотрите, товарищ майор, – со смесью удивления и осуждения проговорил оперативник. – Это ж готовое обвинительное заключение!

– Это детективный роман, – немедленно поправил его Волошин. – Беллетристика, плод моей живой фантазии и, если угодно, таланта. Вы не знали, что я на досуге балуюсь литературой? Это не страшно, все мы знаем друг о друге до обидного мало.

– Мы затем и пришли, чтобы узнать о вас больше, сказал майор, вертя в руках извлеченный из ящика письменного стола пистолет.

Волошин усмехнулся, сложив губы сердечком. Врезанная в рукоятку пистолета золотая пластина с дарственной надписью многое могла рассказать гражданину майору если не о самом Льве Волошине, то о его связях. В то время, когда был сделан подарок, даритель являлся всего-навсего бизнесменом – крупным, удачливым и богатым, но далеким от политики. Зато теперь его имя знала вся страна, и если он больше не работал в Кремле, так только потому, что перестал считать это экономически выгодным для себя. Поэтому Лев Георгиевич не без оснований полагал, что разглядывание данного пистолета послужит гражданину майору хорошим уроком.

– А скажите, – опять встрял оперативник, которого заинтересовали беллетризованные мемуары Льва Георгиевича, – это дело с контрабандным золотишком вы уже описали в какой-нибудь своей книге?

– Еще не успел, – ответил Волошин. – Дело-то не кончено! Ну-ну, не надо напрягаться, это всего лишь шутка.

– Шутка ли? – задумчиво проговорил майор. Лицо у него было неглупое и усталое, на безымянном пальце правой руки поблескивало тонкое обручальное кольцо. – И никакого Кита вы, конечно, не знаете…

– Знаю, – сказал Волошин. – Большого синего знаю, полосатика, кашалота… да много разных, всех сразу не упомнишь. Вас который интересует?

– Зимин Павел Андреевич его зовут, – сказал майор. – А Кит – это кличка.

– Не припоминаю, – заявил Лев Георгиевич.

Он был удивлен, хотя и не подал виду. Фидель раскололся и сдал Кита – это было понятно. Но Фидель не знал ни имени, ни фамилии новороссийского партнера, так откуда они известны этому майору? Лев Георгиевич почувствовал, что ситуация начинает выходить из-под контроля, и ему это не понравилось.

– То есть вы незнакомы? – гнул свое упрямый опер.

– Естественно, – подпустив в голос толику надменного раздражения, подтвердил Волошин.

– Странно. А вот ваш племянник утверждает, что лично вас познакомил у себя на даче. Теперь припоминаете?

Лев Георгиевич стиснул зубы – разумеется, только мысленно. Племянник! Ну конечно! А то кто же еще… Гены пальцем не раздавишь. Иными словами, кровь есть кровь, и рано или поздно она себя покажет. Что с того, что племяшу по наследству от отца досталась дурацкая птичья фамилия? По крови-то он Волошин, и с этим ничего не поделаешь. Сколь веревочке ни виться… Вычислил племяш Кита. Вот так запросто взял и вычислил.

Получалась очень интересная история. Алексей – он кто? Хирург, добрый доктор Айболит, дока по части сращивания сломанных костей и удаления воспалившихся аппендиксов. А Кит – человек-лягушка, морской дьявол, и притом в чинах, не чета капитан-лейтенанту медицинской службы, который всем, что имеет, обязан жене – бизнеследи из мешочников. И при этом упомянутый каплей вот так запросто взял и вычислил матерого спецназовца. Вычислил-вычислил, тут сомневаться не приходится. Иначе откуда московскому мусору знать фамилию крученого новороссийского кавторанга?

Получалось, что Кит – просто кусок дерьма в красивой обертке. На словах у него все схвачено, а на деле его запросто переиграл рыжий сопляк с убеждениями – принц в белом халате, странствующий рыцарь со скальпелем наперевес, Донкихот Новороссийский – победитель ветряной оспы…

– Что-то такое как будто… Правда, очень смутно, сложив губы симпатичным сердечком, сказал Лев Георгиевич. Если бы Киту не посчастливилось оказаться сейчас в этой комнате, Волошин порвал бы его на ленточки голыми руками. – Нет, ей-богу, не помню. Вино, шашлыки… Ну мало ли с кем познакомишься после третьего стакана!

– Спустя какое-то время он разыскал вас в Москве, продолжал освежать его память въедливый и чересчур хорошо информированный мент, – под предлогом покупки для жены дорогого, эксклюзивного, как сейчас принято выражаться, подарка.

– Очень может быть, – с любезной лисьей улыбкой признал Лев Георгиевич. – Но я действительно этого не помню. Вы сказали – под предлогом? И какова же, по-вашему, была его истинная цель?

– Налаживание канала поставки и сбыта контрабандных ювелирных изделий через сеть принадлежащих вам торговых точек, – четко, как по писаному, отбарабанил майор.

– Ай-ай-ай, – огорчился Волошин, – как нехорошо. А знаете,