Лёгкое Топливо - Anita Oni

Элементарная логика: Нала так или иначе вернётся сама. За Элли ручаться не приходилось.

* * *

В юго-восточном районе Тла́уак ситуация оказалась не лучше: те же подростки в несвежих футболках и костюмах скелетов, те же ростовые куклы и смуглые лица, недавно вошедшие в контакт с текилой и не намеренные его прерывать. Тот же pan de muerto [1], жареные сосиски, лепёшки и сласти в киосках. Те же разукрашенные черепа повсюду, словно в какой-нибудь компьютерной игре в сеттинге дарк фэнтези, но с авторскими модами.

Блэк отпустил таксиста за пару кварталов до Explanada Delegacional, намеренный преодолеть их пешком, и сейчас журил себя за опрометчивость. Здесь, по всей вероятности, тоже готовился парад, и оттого приходилось прокладывать курс в гуще тел и голов, нежели наслаждаться прогулкой.

Он покачал головой, вновь помянув Бонда.

Годом ранее на экраны вышел фильм «007: Спектр», где создатели довольно гротескно изобразили вымышленный парад на День мёртвых в Мехико. Кто угодно посмеялся бы да забыл, но городские власти всерьёз вцепились в эту идею, заявив: «Почему бы и… да?»

Первой ласточкой этого самого «да» стал конец октября 2016. И Алана, по вине его Элли, угораздило угодить в самый эпицентр этого красочного беспредела.

Он кивал проходящим мимо девушкам в пёстрых платьях и улыбался особенно цветастым «Катринам» [2]. Обе руки держал в карманах — чтобы в них не порылись другие.

Вдалеке звучала бодрая перекличка духовых, так что сомнений в верности направления не возникало.

Вот и площадь. Концерт был в самом разгаре. Одна группа только что сменила другую и, судя по звукам, училась заново дудеть в свои трубы и саксофоны, или чем они там запаслись — Блэк не вникал.

Наконец грянули. Музычка оказалась на удивление бодрой и ритмичной. Алан мог бы вполне выкурить сигару-другую под нечто подобное.

Гримированный фронтмен в клетчатой рубашке почесал лёгкую небритость и завёл:

Yo vengo de una tierra lejana

Donde las aves cantan distinto…

Испанского Алан не знал, тем паче мексиканского, но довольно сносно владел итальянским. Часть сознания принялась переводить скороговорку в более привычные слова:

Io vengo da una terra lontana — так, что ли?

Dove le api cantano d'istinto… [3]

Нет, погоди, какие ещё пчёлы поют? Из какого инстинкта? Чушь собачья.

А вокалист тем временем перешёл к припеву:

Y no soy extranjero

Yo no soy extranjero en ningún lugar!

Вот это уже было ясно как день: non sono uno straniero in nessun luogo. Да ещё если lugar повторить раза три. Чтобы усвоилось, так сказать. [4]

К третьему куплету Блэк со стыдом обнаружил, что топает ногой в такт ударным. Вернул себе контроль над телом и принялся обозревать толпу.

Он здесь не ради музыки.

Но Элеонора похоже не намеревалась облегчить ему поиски. Если она вообще не передумала и явилась на площадь. Женщины, в принципе, склонны заявлять одно, а поступать по-другому.

Алан подождал смены песни и отправился прочёсывать толпу. Популярность Paté de Fuá, экспрессивность публики и её костюмированность играли против него. Да ещё эта музыка…

Paso la vida intentando olvidar lo que fuimos,

Pero no puedo olvidar

Voy llevando el dolor

Donde quiera que voy… [5]

Алан замер, прислушался. Чёрт возьми, этот кадр про него поёт, что ли? Он тоже, как ни странно, пытался забыть, кем они были друг для друга с Элеонорой. И у него тоже ни дьявола не выходило.

Nosotros Dos

Nosotros Dos

Seremos siempre una cuenta pendiente… [6]

«А вот это — правильно», — согласился он, хищно сузив глаза, как-то разом сумев угадать перевод. Решил дослушать песню до конца: уж больно хорошо звучала.

А потом слушал другую, La tempestad. Не счёл себя вправе наступать людям на ноги во время баллады, пока они раскачивались из стороны в сторону, как завсегдатаи кабака в изрядном подпитии; впрочем, не все из них были исключительно «как».

Ten en cuenta que yo estaré

Siempre a tu lado en la tempestad

Ten en cuenta siempre estaré

Toma mi mano en la oscuridad… [7]

«Как скажешь», — пробормотал он вполголоса. Пришлось признать, что это было сильно. И что ему тоже было кого держать за руку в шторм и во тьме. Оставалось лишь отыскать эту руку.

«El borracho» его повеселила. «Мексиканцы в своём репертуаре», — фыркнул он, выбравшись в первые ряды и повернувшись к сцене спиной, вглядываясь в лица. Половина разукрашена, другая заросла щетиной. Да что ж такое!

Певец рассказал анекдот, и толпа расхохоталась, зааплодировала. «El fantasma enamorado!», — объявил он, тогда расхохотался уже Алан. Только влюблённых привидений ему не хватало на этом празднике смерти!

Но музыкальное вступление увлекло, затянуло. Чем-то напомнило классику, на которой он вырос, только на мексиканский манер.

Он развернулся, поднялся на носках, оглядел сцену.

Вибрафон?! Серьёзно? А это что ещё за струнная приблуда, мяукающая похлеще кошки Налы у холодильника и завывающая, как настоящий призрак? Озадаченный, он дослушал до конца, а вместе с ней заодно и «El soñador». Это якобы про мужика, который спит и видит женщин? Или какую-то конкретную женщину? Тоже мне, удивил. По крайней мере, ему не снится судья Харпер с волосатой родинкой на лбу, кутающийся в мантию и умудряющийся картавить даже на английском.

Но когда очередь дошла до «La canción del linyera», этого Блэк стерпеть не смог. Слово linyera было ему знакомо в связке с одним аргентинским судовладельцем (точнее, исполняющим обязанности (точнее, не исполняющим)), которого можно было вполне им охарактеризовать: бродяга-лентяй, не пойми кем нанятый рулить сухогрузами и перевозками через Атлантику. Каждый фрахт с этим человеком отзывался болью в душе и документации.

Алан потерял интерес к сцене, хотя одним ухом продолжал слушать песню. Вновь развернулся, принялся рыскать взглядом по лицам, ходить между рядами, аккуратно просачиваясь между зрителями, прямо как ассасин из небезызвестной серии игр от Ubisoft.

И наконец обнаружил искомое. Точнее, искомую.

Она стояла в готическом чёрно-белом платье, таком же чертовски элегантном, как всякая деталь её гардероба. В маленькой шляпке с вуалью, которой позавидовала бы и Кейт Миддлтон. И с половиной лица, разрисованной под calavera catrina. Как ни странно, ей это шло. Даже очень. Даже слишком.

Рядом с ней возвышался мужчина в белом костюме. Время от времени он оборачивался в её сторону и что-то оживлённо говорил.

«Сволочь», — срезюмировал Алан. Преодолел разделявшие их метры, скрылся за его спиной.

Элеонора не просто смотрела концерт или