Лёгкое Топливо - Anita Oni

и, кстати, выяснилось, что один из доверенных управляющих Valebrook Heritage Trust оказался в то же самое время учредителем и использовал траст для своих махинаций. Провёл за последние годы несколько подозрительных платежей между собственными счетами. Делал сомнительные отчисления несуществующим бенефициарам. И, к тому же, злоупотреблял наркотиками: буквально сегодня на его рабочем месте были обнаружены запрещённые вещества, так что к этому человеку теперь дело образовалось не только у SFO, но и у полиции. Имя, конечно же, не прозвучало — но этого и не требовалось.

Как прикинул Блэк, оставались считанные дни до снятия ареста с трастового фонда и обвинений — с причастных лиц.

Это само по себе было настолько хорошей новостью, что даже если план с кошкой провалился, уж чёрт бы с ним, сказал он себе.

У порога его встретил Ривз в мокром жёлтом жилете (с погодкой и в понедельник не повезло), сидевший на чёрном ящике. Завидев босса, он вскочил на ноги с резвостью макаронины, брошенной оземь.

— Ну, рассказывай, — вздохнул тот, распахнув дверь.

— Да вот…

Томми понуро указал на кофр, и оба занесли его внутрь.

— Это и есть наша киска?

Томми пожал плечами и съёжился, глядя, как брови начальства ползут к переносице.

— Ривз, мы тут что с тобой, в русскую викторину играем? Я должен угадать, что в чёрном ящике?

— Ну, для начала его хорошо бы открыть, — предложил Томми, слегка осмелев: пропадать, так с музыкой.

— Он до сих пор заперт, что ли? Где ты его раздобыл?

— Где-где, в той самой комнате, — буркнул Ривз, следуя за Блэком, транспортировавшим ящик в гараж.

— И не удосужился заглянуть, что внутри?

— А как я туда загляну? Заперто ведь.

Ну да, логично.

Алан замедлил шаг, обернулся.

— А тогда для чего ты приволок его сюда? Ещё и пешком. Или где ты там провозился аж до полудня… Почему оставил машину? Мамочка не рассказала тебе, что на них можно ездить, а не только складировать в багажнике дурнопахнущие носки?

Томми не знал, что ответить.

— Я… это…

— Оно и видно, что «это»! — проворчал Блэк, удаляясь.

В гараже Алан срезал навесной замок, а заодно петли, и сорвал крышку. Ривз тревожно сглотнул и скрестил пальцы.

Блэк запустил руку в недра сундука, как пират, откопавший сокровища. Пальцы нащупали полированный гладкий холод, ухватили и потянули… Томми зажмурился, затем приоткрыл один глаз и успел заметить, как босс извлёк из ящика чёрную кошку. От неожиданности и облегчения он захлопал в ладоши.

— Так. Это уже хорошо, — оценил Блэк. — Не так уж ты бесполезен в поле. Как говорится, собственность — девять десятых закона. — Он ухмыльнулся, поднёс улов к свету, водрузил на верстак. — А эта статуэтка нынче определённо находится в моей собственности.

Блэк отошёл на два шага назад, пригляделся к трофею и вновь приблизился — резко, как тигр, заметивший в джунглях противника.

— Томми, это что такое?

— К-к-кошка, — отвечал Ривз, стуча зубами от холода и кутаясь в полы насквозь промокшего жилета. В гараже, всё-таки, было не жарко.

— Вижу, что «к-к-кошка». А теперь объясни мне, почему у этой так называемой кошки присутствуют, хм… детали женской анатомии — притом одни из самых выразительных?

Алан небрежно ткнул промеж лапок статуэтки, и Томми почувствовал, что ему срочно нужно сменить очки. Эти явно вышли из строя и показывали какую-то чепуху. Он снял их, с глупым видом повертел в руках и машинально протёр. Попытался посмотреть через них с другой стороны, дужками от него, но увиденное и не думало исчезать.

Прямо под белоснежным воротничком, между гладкими чёрными лапами отчётливо выступали две округлые выпуклости.

У проклятой фарфоровой кошки оказалась женская грудь!

Не какая-то там — человеческая; размер как минимум второй с половиной.

А в ложбинке — серебряный кулон, походящий на застёжку комбинезона.

Алан Блэк в это время листал снимки на телефоне. Увеличил изображение: на фотографии такого безобразия не было.

Он какое-то время переводил взгляд с экрана на статуэтку и обратно, затем вполголоса выругался.

— Если окажется, что эти сиськи не стоят пяти миллионов, Ривз, ты труп. А ну говори, это была единственная кошка в хранилище?

— Д-д-нет… — пролепетал тот.

— Что?

— Ну, там были другие, но мелкие и совсем не чёрные.

— Я спрашиваю, были ли там такие же статуэтки, как эта? Или это — единственный экземпляр?

— Н-ну, д-д-д…

— Что, прости?

— Это единственный экземпляр, — отчеканил Ривз голосом андроида, встав по струнке и вытянув руки по швам.

Славный малый. Даже ребёнку не составило бы труда определить, что он лжёт.

«А ведь ему столько же лет, сколько и Нале, — напомнил себе Блэк. — Вот только с ней не возникает ощущения, что я угодил в дошкольную группу».

Он промолчал. Всё равно ничего путного от парня не добиться. Прогнал его с глаз долой, договорился о встрече с виконтессой, да и контессой тоже. Раз уж взялся за звонки вежливости.

А потом позвонил самой Нале, где его настиг автоответчик. Блэк не придал этому значения: мало ли, девчонка вне зоны доступа или действительно куда-то уехала. Объявится.

Алан снял статуэтку с верстака и отнёс её в новую Тайную комнату, где спрятал в металлический шкаф. «С почином», — улыбнулся он. Пусть даже комнатой не пришлось воспользоваться для планирования ограбления, зато она пополнилась первым трофеем.

* * *

После работы Алан отвёз трофей в клуб. Виконтесса, как и он, не ожидала, что статуэтка окажется с сюрпризом — точнее, именно с таким сюрпризом. Сам сюрприз, как она пояснила, был заявлен производителем и организаторами аукциона. Надеялась выяснить в среду по фотографии, в чём он заключается, но не сумела. Теперь понятно, отчего: ретушь.

Она долго охаживала Фелицию на манер кота-ловеласа, изучила такие места, куда даже после тридцати лет брака не всякий отважится заглянуть, записала детали в блокнот, чем насторожила собеседника.

— Не бойся. Я никому их не покажу. Это нужно для объективной оценки, чтобы ничего не забыть.

— Ничего, говоришь?

Он подошёл сзади, ухватил её пониже спины — до румянца на щеках, до блаженной улыбки. Она облизнула пересохшие губы, заторопилась с оценкой — согласно которой неожиданная анатомия была чуть ли не основным ценообразующим фактором. Сама статуэтка, конечно, высшего качества, без изъянов, даже усы оказались из глины («Очень хрупкие, между прочим, поосторожнее с ними» — на что Алан Блэк показал, что он знает, как быть осторожным).

Затем они вместе поехали к Ираиде хвалиться приобретением. Та пригласила своего эксперта, сказала, что есть у неё на примете один господин американско-голландского происхождения, который мог бы быть заинтересован в