Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Он посмотрел на неё какое-то время, затем пожал плечами. «Она ушла через шесть недель после одиннадцатого сентября», — сказал он. «Первого ноября, если быть точным. Просто исчезла. Ни писем, ни сообщений, ни телефонных звонков; никаких операций по её расчётному счёту; никаких записей о том, что она покинула Соединённые Штаты или купила билет на самолёт на своё имя. Ничего».

«Вы долго были вместе?»

«Примерно год. Я влюбился в неё почти тридцать лет назад. Но ничего не вышло, и мы снова сошлись пару лет назад. Это было после того бизнеса на Балканах. Вы, наверное, слышали об этом».

«Я знаю, что для Вальтера Виго это было так — по крайней мере, временно. У вас родился сын?»

«Да. Когда он умер, это стало для неё настоящим потрясением. Она переехала ко мне в Нью-Йорк, но так и не остепенилась. Она никого там не знала и замкнулась в себе. Работа отняла у меня всё время. Это было тяжело».

«И вы пытались ее выследить?»

Харланд кивнул. «Она знала, как исчезнуть. Она уже делала это однажды, когда мы были молодыми».

«Где она?»

«В Тель-Авиве».

«Она еврейка?»

«Да, хотя для неё это никогда не имело особого значения, если не считать того факта, что семья её матери в Чехословакии была уничтожена во время Холокоста. Осталась только её мать».

Херрик на мгновение задумался. «Может быть, она пыталась вернуть себе своё еврейское происхождение. Пыталась найти для себя какой-то контекст».

Харланд кивнул. «Что-то в этом роде».

«Как они ее нашли?»

«Заметил ее в аэропорту Хитроу, проследил за ней, а затем нашел ее путь до Израиля».

Она подумала: «Он что-то умалчивает. Либо это, либо он чего-то ещё не понимает».

«Значит, ты попытаешься с ней увидеться?»

«Да, я поеду прямо отсюда. У меня всё равно есть работа в Дамаске».

«И тебе теперь нужно идти?»

'Да.'

'Почему?'

«Потому что у меня есть чертова работа, которую нужно выполнить».

К полудню ртутный столбик старого эмалевого термометра в её комнате достиг отметки 105 градусов. Всё замерло. Листья на деревьях поникли, птицы и насекомые давно затихли. В поисках хоть какого-то движения в воздухе Херрик поднялся на крытую башенку и посмотрел на зелёные полосы по обе стороны реки, на суровые горы на западе и востоке. Харланд заметил её и крикнул, что Хан проснулся. Она бросилась вниз по узкой лестнице и пошла с ним в комнату.

«Как дела?» — спросила она, подходя к кровати.

«У него все хорошо», — сказал Лоз.

«Это хорошо», — сказала она, улыбаясь Лозу.

«Я как раз говорил ему, что он, должно быть, похудел на сорок фунтов с тех пор, как мы виделись в последний раз», — сказал Лоз. «Не могу поверить, что он всё ещё жив». В его глазах, безусловно, была любовь, но также и ожидание.

«Вы объяснили, что мы должны задать ему несколько вопросов?» — спросила она.

«Ещё слишком рано, — ответил он. — Не думаю, что у него хватит сил».

Она присела на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с Ханом. «Мы знаем, что вы ужасно страдали, — тихо сказала она, — но я хотела бы узнать, не могли бы вы немного поговорить с нами?»

Он взглянул на Лоза. «Всё будет в порядке», — сказал он. И снова её удивил идеальный английский, который она слышала в Албании. «Я могу попытаться помочь».

Она отложила блокнот и диктофон и коснулась его руки.

«Мне очень жаль, Карим. Как только почувствуешь себя слишком усталым, обязательно скажи нам».

«Всё в порядке, — сказал он. — Но есть некоторые вещи, которые… пока не совсем ясны».

«Он принимает очень сильные обезболивающие», — вмешался Лоз.

«Могу ли я спросить вас о Поэте?»

«Я уже рассказывал тебе о нем», — сказал Лоз.

«Знаю, но нам действительно нужно узнать о нём побольше», — она повернулась к Хану. «Поэт, кто он?»

«Поэт был человеком в Боснии. Но это было лишь наше прозвище».

«Какое у него было настоящее имя?»

Хан беспомощно покачал головой.

«Знаете ли вы, что человек, назвавшийся Поэтом, пришёл к доктору Лозу в Нью-Йорке просить у него денег? Он упомянул ваше имя, и после того, как доктор Лоз дал ему деньги, он передал ему вашу фотографию. Она у мистера Харланда». Харланд сунул руку в карман рубашки и протянул ей фотографию. «Это вы?»

«Да, это я... но я думал...» — он с сомнением посмотрел на Лоза.

'Что?'

«Я не знаю… Я в замешательстве».

Она подождала. «Кто сделал фотографию?»

«Мужчина в Афганистане. Я не знаю его имени».

«Вы отдали картину? Как она попала в руки человека, называющего себя Поэтом?»

Он покачал головой. «Я не помню… Извините».

«Всё в порядке. Мы вернёмся к этому, когда у вас будет время подумать». Она помолчала и посмотрела на диктофон на полу. «Вы знаете, почему мы задаём эти вопросы, не так ли? Мы считаем, что один из тех, кого вы знали в Боснии, теперь является лидером террористов».

Он медленно моргнул и слегка кивнул.

«Помните ли вы еще кого-нибудь из Боснии или, если уж на то пошло, из Афганистана, кто выражал взгляды, которые мы связываем с «Аль-Каидой» или другими экстремистскими группировками?»

«В Афганистане их было много, но я держался от них подальше. Мне не хотелось нападать на Запад».

Лоз кивнул в знак согласия.

«Но, должно быть, было трудно не поддаться влиянию атмосферы.

Вы мусульманин, а большинство людей, вернувшихся из Афганистана, были категорически против западных верований и образа жизни».

«Я верю в учение Пророка. Я молился ему, когда был в тюрьме… Я молился Аллаху… В эти последние дни я молился… и был спасён… но меня мучили минуты сомнений. В Афганистане было много жестокости. Много насилия. Но я никогда не ненавидел Запад». Всё это вырвалось очень медленно. Внезапно его глаза закрылись, лоб нахмурился. Слёзы потекли по его щекам.

Лоз положил руку ему на плечо, но что-то в этом жесте заставило Херрика подумать, что Лоз доволен ситуацией.

«Опишите мне Поэта?» — спросила она, когда он пришел в себя.

«Он был ростом около пяти футов пяти дюймов или шести дюймов… невысокого роста… У него были тёмные волосы, редеющие на лбу. Щёки впалые, отчего он выглядел старше своих лет, но это потому, что в Сараево у нас было мало еды. Он мог сутками не есть. Позже я его не узнал…»

«Позже? Это было