Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

дезориентированной и смутно виноватой. Как, чёрт возьми, она могла вот так просто отключиться? Она позвонила отцу, но обнаружила, что уклоняется от ответа, когда он спросил, почему у неё столько времени на разговоры. Он был занят живописью – свет стоял как надо, темпера только-только смешалась – и предпочёл бы позвонить ей позже. Она прочитала газету и съела немного салата, чувствуя себя неловко, а затем позвонила в больницу Святой Марии. Дольф и Лэппинг всё ещё были слишком слабы, чтобы принимать посетителей, но Харланд сидел в своей комнате. Она попросила их передать ему, чтобы он ждал её.

По дороге она остановилась у магазина Wild at Heart на Уэстборн-Гроув и выбрала ещё один букет цветов. Ожидая оплату кредитной картой, она перевела взгляд на пары, сидящие снаружи.

Кафе на северной стороне улицы, и она подумала, что доктор прав. Ей действительно нужно найти способ отдохнуть и развлечься.

К тому времени, как она нашла комнату Харланда, было 3:25. Он сидел у открытого окна, в тени полузадернутых штор, которые ветерок раздувал в комнате. Одно плечо было обнажено, но остальная часть туловища была обмотана бинтами. Он наклонился вперёд, чтобы не удариться спиной о стул, и поморщился, приветствуя её.

«Что случилось?» — резко спросил он. «Почему тебя не было в офисе? Я тебе звонил. Мне сказали, что ты в отпуске. Что происходит, Айсис?»

«Сегодня утром на совещании я почувствовал лёгкую слабость, и меня вдруг стали считать невротиком. Мне дали двухнедельный отпуск по садоводству. И что ещё важнее, как у вас дела?»

Он опустил глаза. «Вот дерьмо. Мне больше не дадут обезболивающих».

«Ты получила то, что я принесла вчера вечером?» Она понимала, что они разговаривают как супружеская пара, и беспокойство каким-то образом трансформировалось в оживление и официальность.

Он кивнул.

«У тебя в сумке-вкладыше нет обезболивающих?»

«Ты прав», — он указал на прикроватную тумбочку.

Она отдала ему сумку и опустилась рядом с ним на колени, решив положить конец этой проблеме. «Я не знаю, как это сказать…»

«Тебе не нужно этого делать. Она бы тебя не ударила. Я просто подставила себя под удар. Чертовски глупо с моей стороны».

Она покачала головой. «Полиция так не говорит. Они говорят, что ты оттолкнул меня, и я знаю, что это так. Пожалуйста, я хочу поблагодарить тебя… То есть, я благодарю тебя… Просто мне не очень удаётся выразить это словами».

«Исида, тебе это не подходит, — улыбнулся он. — Пожалуйста, встань и расскажи мне, что происходит. В новостях есть несколько намёков, но, должно быть, большую часть информации держат в тайне».

«Они арестовали всех, включая сообщника Рахе в Бристоле. Но всё оказалось серьёзнее, чем кто-либо подозревал: нервно-паралитические вещества, террористы-смертники».

Они до сих пор не знают, что четверо из них собирались сделать. Это по состоянию на сегодняшнее утро, когда я последний раз был в курсе событий.

Наступила тишина. Харланд посмотрел в окно. «Мне только что звонила Ева. Она сказала, что ей нужно увидеть меня в Нью-Йорке».

«То есть все снова в сборе — вы с ней?» — спросил Херрик.

«Не будь такой дурой, Айсис». Он сделал паузу. «Она сказала мне, что на сайте, который не работал последние три недели, наблюдалась какая-то активность».

«Это важный объект, и до того, как он вышел из строя, они получали с него полезную информацию».

«Ты говоришь о том, что было на компьютере Рахе. О зашифрованных сообщениях в заставке?»

«Нет, это то, что они держали при себе».

«Под ними вы подразумеваете «Ха Моссад Ле Теум»», — сказала она.

«Да, старый добрый Институт координации в Израиле», — сказал он.

В этот момент в открытую дверь вошла медсестра с цветами Херрика в вазе. «Надеюсь, вы передадите мистеру Харланду, что ему нельзя пользоваться здесь мобильным телефоном. То, что он любимчик всего отделения, ещё не значит, что он может нарушать все правила». Она суетливо погладила цветы и наклонилась, чтобы заглянуть Харланду в лицо.

«Десять минут назад я был у врача, который пользовался таким средством», — сказал он.

«Если бы вы ограничились редкими текстовыми сообщениями, никто бы не узнал».

«Я буду иметь это в виду», — сказал он.

Харланд проглотил пару таблеток, запив их водой, после чего медсестра ушла, дружески подмигнув Херрику.

«Институт уже некоторое время следил за деятельностью Сэмми Лоза, — сказал он. — И я достаточно хорошо знаю Еву, чтобы быть уверенным, что она не оставила бы умирающую мать и не поехала бы в Нью-Йорк без крайней необходимости. Во-вторых, если она позвонила мне по этому поводу, ей, вероятно, нужна помощь. А я не совсем в состоянии её оказать».

«Вы говорите, что этот сайт не работал последние три недели. Вы думаете, Лоз был с нами именно тогда?»

Он кивнул.

«Что ты ей сказал?»

«Я сказал, что ты пойдёшь и встретишься с ней завтра утром в зале для завтраков в отеле Algonquin. Вот почему я пытался тебе позвонить, чтобы сказать, чтобы ты садился в самолёт».

«Ты сказал, что я поеду в Нью-Йорк к твоей бывшей любовнице! Ты, должно быть, в шоке».

«Ну», — сказал он, и глаза его заблестели от озорства. «Я так и думал, что ты считаешь себя моим должником. Знаю, это было нечестно с моей стороны».

«И ты думаешь, то, что она говорит, серьезно?»

«Да. И я думал ещё кое о чём. Лоз совершенно одержим Эмпайр-стейт-билдинг. Он говорит о нём так, будто это его вторая любовь».

«Его первая любовь стала состязанием между Ханом и самим собой?»

«Я серьёзно, у него есть пунктик по этому поводу, и по поводу значения этих высотных зданий в Нью-Йорке. Он вспомнил цитату Бенджамина Джайди.

После того, как Лоз упомянул об этом, я получил копию книги Э. Б. Уайта «Вот Нью-Йорк», откуда она и взята».

Херрик выглядел озадаченным.

Харланд повернулся к окну. «Одна стая самолетов размером не больше стаи гусей может быстро положить конец этой островной фантазии».

«Хорошо помню», — сказала она.

И это ещё не всё. «Эта гонка – эта гонка между истребляющими самолётами и борющимся Парламентом Человека – застревает у всех в голове. Город наконец-то прекрасно иллюстрирует всеобщую дилемму и её общее решение; эта загадка из стали и камня – одновременно идеальная цель и демонстрация ненасилия, братства рас; эта возвышенная цель, скребущая небеса и встречающая на пути уничтожающие самолёты, дом всех людей и всех наций, столица всего, место, где проводятся дискуссии, благодаря которым