Видеть — значит верить - Джон Диксон Карр

– Неужели, сэр?

– Ну да. Давайте лучше я расскажу о по-настоящему любопытных вещах. Не докучайте мне вопросами о преступлениях. Они меня не интересуют. Теперь я и близко не подойду…

– Вам звонят, сэр, – прервала его, просунув голову в дверь, тощая пожилая служанка.

– Что-что?

– Звонок из Глостера. Говорят, что от начальника полиции.

Г. М. бросил на гостя сердитый взгляд, полный глубокого подозрения, но Кортни, судя по бесхитростной физиономии, не имел никакого отношения к этому звонку. Проклиная телефоны и начальников полиции, Г. М. тяжелой поступью вышел в коридор, и Кортни услышал, как он орет в трубку, будто сержант-майор на плацу:

– Послушайте, Рейс, я же сказал, что цианид был в сумочке с принадлежностями для вязания, и если арестовать золовку…

Пауза.

– В каком смысле – еще одно преступление? Рейс, говорю же, я не могу! Сейчас я занят важным делом. Надиктовываю… Погодите! Если считаете, что расследование будет непростым, почему бы не позвонить в Скотленд-Ярд? Ах, именно это вы и собираетесь сделать? Ну а меня зачем беспокоите? Что значит «еще одно невероятное происшествие»?

Долгая пауза.

– Ах вот оно что… И как зовут этого бедолагу, которого убили? Скажите по буквам. Да, принял! Фейн. Артур Фейн.

Филип Кортни, начавший было набивать трубку, выронил ее на стол и вскочил на ноги.

За минувший час он испытал самые разнообразные эмоции. Во-первых, ему приходилось сохранять серьезный вид и удерживаться от смеха над важностью сэра Генри; во-вторых, он пришел к выводу, что подобные мемуары оставят равнодушным разве что покойника не первой свежести – при условии, что в процессе Кортни не тронется умом и сумеет свести к минимуму клеветнические, оскорбительные и скандальные подробности; но теперь…

Он снова прислушался к разговору.

– Ну ладно, хорошо, говорю же – хорошо! – громогласно объявил Г. М. – В общем, так, Рейс. Займусь, но при одном условии. Парня, которого надо вызвать из Лондона, зовут Мастерс. Старший инспектор Мастерс… Да, вот именно. Бросьте его в это варево, и я тоже туда прыгну. То есть могу на это рассчитывать? Тогда ладно. Да, сейчас буду, коли вы так настаиваете. Хорошо. Угу. Всего доброго.

Телефонная трубка с грохотом вернулась на рычаг, а Г. М. – в библиотеку, скрывая под хмурой гримасой слегка виноватый вид.

– Берите шляпу, сынок, – заявил он, агрессивно выпятив огромный живот, украшенный толстой золотой цепочкой для часов. – Пойдете со мной.

– Куда?

– В соседний дом, – объяснил Г. М., чья агрессивность вдруг сменилась вкрадчивой настойчивостью. – Некоего солиситора, по имени Артур Фейн, только что укокошила его супруга.

– Боже всемогущий!

– Но не совсем ясно, кто в этом виноват.

Кортни вдруг понял, что проницательные глазки за стеклами очков видят его насквозь, и ему стало не по себе.

– В чем дело, сынок? – непринужденно спросил Г. М. – Вам что-то известно об этом происшествии?

– Нет, но автобиография…

– Наполеон, – перебил его Г. М. – умел делать пять или шесть дел одновременно, а мне выпал случай справиться с двумя. Пойдете со мной. Я разузнаю, что к чему, а в перерывах буду диктовать мемуары, так что не отходите от меня ни на шаг.

Кортни чуть было не заявил, что столь нелепого предложения не ожидал услышать даже от сэра Генри Мерривейла, но, вспомнив Фрэнка Шарплесса, взял себя в руки. В конце концов, почему бы и нет?

– Но не могу же я без приглашения заявиться в чужой дом!

– Можете, – бесхитростно ответил Г. М., – если вы со мной. Полковник Рейс сказал, там его секретарша, девица по имени Энн Браунинг. По его заверениям, она свое дело знает, да и голова у нее на месте. Естественно, это вздор. Не родилась еще женщина, из которой получилась бы толковая секретарша – разумеется, не считая моей конфетки Лолли, хотя это совсем другое дело. Но будет любопытно выслушать, что скажет эта дамочка.

– Но все же…

– Берите шляпу – и за мной! – рявкнул Г. М.

Шляпы у Кортни не было, но, когда Г. М., сняв с вешалки безобразную панаму, протопал по коридору и вывалился в жаркую серебристо-лунную ночь, писатель последовал за ним.

Случись кому проходить в ту пору по Фицгерберт-авеню, этот человек непременно вздрогнул бы, услышав гортанный, неестественный голос, доносившийся из-под сени вязов, подобно голосу вошедшего в транс пророка или басовитого чревовещателя.

– Теперь же, – раздавалось в темноте, – в общих чертах опишу политическую ситуацию, что установилась между годами тысяча восемьсот семидесятым и тысяча восемьсот восьмидесятым, а также о пристальном внимании, с которым я следил за ней даже в самом раннем возрасте.

Глава седьмая

– Вот сюда, – указал Фрэнк Шарплесс. – Положи ее на кровать.

Какими бы ни были планы Кортни на десять тридцать того вечера, он и подумать не мог, что будет поднимать на второй этаж чужого дома потерявшую сознание женщину под аккомпанемент разговора оставшихся внизу полисменов.

Но именно этим он и занимался.

По прибытии в прямоугольный белый дом, на кованой ограде которого значилось малоуместное название «Гнездо», они с сэром Генри Мерривейлом обнаружили, что входная дверь открыта, а посреди ярко освещенной прихожей разгорается спор между Шарплессом, державшим на руках девушку в платье с длинными рукавами и пышной юбкой, и инспектором полиции графства Глостершир.

– Никуда она не убежит, – настаивал Шарплесс. – Позвольте хотя бы отнести ее наверх и уложить в постель.

Инспектор призадумался.

– Ну хорошо, сэр. Но затем немедленно спускайтесь, понятно? – Он повернулся к новоприбывшим. – Вы, должно быть, сэр Генри Мерривейл? – Г. М. кивнул, и полисмен отдал честь. – Я инспектор Агню. Полковник Рейс приказал встретить вас. Не пройдете ли сюда, сэр?

Планировка дома оказалась проста: продолговатые комнаты по обе стороны от коридора, слева одна за другой две гостиные (из второй доносились голоса), позади кухня и еще библиотека, на которую указал инспектор Агню.

– Сегодня я не собираюсь никого допрашивать, – резко произнес Г. М. – Подождем до завтра, когда здесь объявится Мастерс. Но хотелось бы, сынок, чтобы вы описали ситуацию в общих чертах, так что составьте мне компанию.

– Фил, – попросил Шарплесс, – задержись на минутку.

Г. М., дав согласие кивком и окинув капитана проницательным взглядом, проследовал за инспектором Агню в библиотеку, и Кортни остался в распоряжении Шарплесса. Если тот и не ожидал увидеть здесь старого друга, то изумления не выказал.

– Бери Вики, – велел он, – а я покажу, куда ее нести.

Привлекательная, подумал Кортни. Чертовски привлекательная. Неуклюже и с немалым смущением он понес девушку наверх. Шарплесс, шедший первым, включал повсюду свет.

Планировкой второй этаж походил на первый. Здесь было шесть спален и две уборные. Шарплесс открывал двери и щелкал выключателями, пока не нашел комнату Вики и Артура, просторную, справа от коридора, с окнами на Фицгерберт-авеню.

Выглядела спальня симпатично, хотя женский вкус вел здесь беспощадную битву с мужским. На лужайку выходил белый каменный балкончик. Мебель была из клена, на полу – коричневый ковер, на окнах – шторы цвета пыльной розы.

– Вот сюда. Положи ее на кровать.

Кортни послушался, а Шарплесс тем временем закрыл дверь, после чего оба уставились друг на друга.

– Фрэнк, – начал Кортни, – что, во имя Всевышнего…

– Тише!

– Да, но что здесь происходит? Что она натворила? Если потеряла сознание, почему бы не привести ее в чувство, брызнув в лицо водой?

Шарплесс обо всем рассказал. На прикроватном столике тикали часы; ночник с зеркальной подставкой и абажуром из какого-то стекловидного розового материала отбрасывал свет на бесстрастное лицо Вики Фейн; легкий ветер тревожил шторы и ветви деревьев за окном. Шарплесс изложил историю во всех подробностях, а Кортни не сводил с него глаз.

– Послушай, Фрэнк, – наконец вымолвил он, – вы здесь что, спятили?

– Нет.

– И все готовы поклясться, что никто из вас не мог подменить резиновый кинжал настоящим?

– Совершенно верно.

– И вдобавок этого не мог сделать никто из посторонних?!

– Истинная правда. Я сам это доказал.

– В таком случае, – объявил Кортни, – докажи обратное, и чем быстрее, тем лучше. Вот и все, что я могу сказать.

– Это еще почему?

– Господи боже мой, ну сам подумай! Стряхни этот морок и пошевели извилинами! Ты по-прежнему любишь эту девушку?

Похоже, для надлежащего ответа на этот вопрос понадобилось бы столько пламенных слов, что Шарплесс просто подошел к кровати и взял Вики