Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Самсону о мальчике из Эл-На и старой партизанке в лесу. Потом они лежали, почти не произнося ни слова, пока она не сказала: «Как будто мы вместе снова и снова терпим кораблекрушение – только мы с тобой знаем, через что мы прошли. Весь этот ужас!»

«Абсолютная нагота», — сказал Самсон.

«Помнишь, я это сказал?»

Он посмотрел на неё в полумраке и кивнул. Она с трудом сняла ночную рубашку и на мгновение остановилась. Чуть ниже её правого плеча была большая повязка. Она была невероятно худой – по её словам, она сбросила двенадцать фунтов и похудела на целый размер. Она откинула одеяло и, держась за спинку кровати для равновесия, села на него верхом и наклонилась вперёд так, что её грудь прижалась к его груди.

Она смотрела ему в лицо. «Мне нужен игрок в моей жизни», — прошептала она.

«Я сдался», — сказал он.

«Ты всё ещё игрок. Ты так сильно рисковал! Как кто-то может просто так решиться похитить человека с улицы? Да кто вообще на такое способен?»

«Это единственное, что я смог придумать».

«Я рада, что ты это сделал, и я так рада быть здесь с тобой. Это просто самое прекрасное ощущение на свете. Мне нравится твой запах и этот забавный мальчишеский восторг в твоих глазах, когда ты думаешь, что собираешься заняться сексом». Она выпрямилась, наклонилась и позволила ему войти в себя. «Я люблю тебя, Самсон, но, Боже, ты сводишь меня с ума. Ты такой упрямый!»

«Ты уже всё это говорила. Пожалуйста, перестань говорить и поцелуй меня», — сказал он.

«Конечно! И теперь, похоже, мне придётся делать всё это самой».

«Ты права. Я вряд ли смогу что-либо с этим поделать». Он дернул подбородком в сторону своей забинтованной и связанной руки. Затем она начала двигаться, и они снова обрели чудо первых дней в Венеции.

На следующий день прибыла команда из КаПо — все они, судя по всему, были примерно того же возраста, что и Сэмсон, или моложе — вместе с человеком с бледным лицом из британского Центра правительственной связи, которого кое-как терпели.

Сэмсон резко изменил своё мнение о решимости Дениса Хисами раскрыть операцию Крейна. Он понял, что был так сосредоточен на освобождении Анастасии, что не до конца осознал значение досье Мисака и лавину открытий, сделанных Наджи. Хисами случайно наткнулся на проект по дестабилизации Европы с использованием российских денег, направляемых через респектабельный американский стартап, и, не колеблясь, раскрыл всё, что имело самые тяжёлые последствия для него и Анастасии. Эта операция, беспрецедентная по масштабу и злонамеренности, стала приоритетом для всех европейских спецслужб, и КаПо распространило соответствующие доказательства по всем территориям, чтобы отреагировать на возникшие угрозы.

Замалчивание в СМИ информации о гибели Крейна и о том, что произошло на Нарвском железнодорожном мосту, дало им немного времени, чтобы задержать ключевых подозреваемых и заморозить активы, прежде чем сети были должным образом предупреждены о последствиях исчезновения Крейна. Как заявил глава французского DGSI (Главного управления внутренней безопасности),

Как позже отмечалось, реакция европейских спецслужб на сети воинствующих правоэкстремистских группировок была практически такой же, как и три года назад, когда сирийский мальчик по имени Наджи Тума предоставил обширную разведывательную информацию об ИГ. Но никто не оценил по достоинству важнейшую роль Наджи в этом деле, поскольку, пока Самсон и Анастасия находились на лечении в больнице, Харланд позаботился о том, чтобы его имя не упоминалось.

Тем не менее, Наджи был неудержим, как всегда, и получал удовольствие, рассказывая опытным сотрудникам разведки о своих последних открытиях о подставных компаниях, банковских счетах и множестве фальшивых личностей, используемых российскими бенефициарами Крейна, а также об операции Крейна по изъятию миллионов из денег, переведенных из Тангки. И все же он был скромен и продолжал говорить, что его работа была бы невозможна без помощи Джейми, его источника по ту сторону Атлантики, или раскопок, проведенных Дэниелом Мисаком до того, как его убил Крейн. Было учтено почти 165 миллионов долларов из 270 миллионов долларов, хотя значительная часть из них была похищена или инвестирована в произведения искусства, которые сейчас хранятся в Швейцарии, Люксембурге и Италии. С помощью той или иной аферы Крейн украл около 32 миллионов долларов из российского террористического фонда.

Сэмсон утверждал, что все возвращенные деньги должны быть возвращены TangKi, чтобы членам совета директоров пришлось признать, что произошло под их надзором.

Сделав это заявление, он отошёл, чтобы позвонить Джиму Талливеру в Нью-Йорк и вкратце рассказать ему о происходящем. Талливер всё ещё не подозревал, что Сэмсон организовал взлом электронной почты его начальника. Он хотел сохранить всё в тайне и многое умолчал, но, очевидно, Талливер уже ознакомился с досье Мисака. Группа судебных бухгалтеров уже собирала информацию о том, как компания использовалась для отмывания денег, и особое внимание уделяла источникам средств в Америке.

«Однако есть и хорошие новости», — сказал Талливер. Власти отступают от решения о гражданстве. Похоже, Денис сможет свободно передвигаться по стране в течение следующих 24 часов. Его паспорт всё ещё приостановлен».

«А фильм Айсель не имел никакого значения?»

«Денис ожидал гораздо худшего. Он это переживёт».

«Но сможет ли Анастасия? Сможет ли Фонд пережить такую огласку?»

«Посмотрим», — сказал Талливер. «Теперь ещё и вопрос финансирования». Он попытался поздравить и поблагодарить Самсона, но тот отмахнулся. «Анастасия там? Могу я с ней поговорить?»

В этот момент в комнату вошли Анастасия и Ульрика. Все встали, и Ульрика жестом пригласила всех вернуться на свои места.

Анастасия встретилась взглядом с Самсоном и улыбнулась.

«Боюсь, что нет», — сказал Сэмсон Талливеру. «Она свяжется с вами, когда почувствует себя лучше».

Талливер снова начал его благодарить.

«Джим?.. Джим?.. Извини, ты расстаешься», — сказал Сэмсон и повесил трубку.

Он кивнул в сторону двери. Анастасия улыбнулась и с энтузиазмом кивнула.

Позже, на пляже, он сказал, что ему понравилась одежда, которую ей одолжила Ульрика. «Эти цвета тебе идут».

«Спасибо», — сказала она и посмотрела на следы, оставленные её чужими сапогами «Веллингтон» на мокром песке. Её лицо потемнело.

Он ничего не сказал, и они подошли к огромным валунам у кромки воды. Море было спокойным. Неподалёку на одном из валунов стоял баклан, просушивая распростертые крылья на слабом зимнем солнце. «Похоже на скульптуру», — сказала она, затем подошла к нему с другой стороны, нащупывая рукой его неповреждённую правую руку. Она повернулась и посмотрела ему в глаза. «Я до сих пор не могу поверить в то, что ты для меня