Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

к нему. Провела пальцами по руке, покрытой небольшим пушком. Она не понимала, что на нее нашло, но все-таки сделала это. Посмотрев сверху вниз, Итан широко улыбнулся, сверкнув очаровательными неидеальными зубами, и предложил ей выпить.

В тот момент судьба Саттон была предрешена.

Спустя некоторое время они оба были навеселе, а после покинули вечеринку и направились к лифту. Саттон ждала, когда откроются двери, а сердце в это время выпрыгивало из ее груди. Она точно знала, что сейчас произойдет. Последняя крупица здравого смысла кричала: «Не делай этого!» Но задорная тусовщица, от которой она так старательно избавлялась по окончании колледжа, массировала ее кожу, скользила между бедер и говорила: «Ты же знаешь, что хочешь его».

Они вошли в лифт. Двери со скрипом закрылись. И они остались одни в зеркальной кабинке.

– Вот ключ от моего номера, – сказал Итан и потерся о нее, как чесоточный кот. – Приходи ко мне через десять минут.

– Почему не сейчас? – Избыток виски придал ей смелости, даже чересчур. – Что ты будешь делать все это время?

– Доверься мне, – прошептал он ей в ухо и лизнул мочку; по позвоночнику побежали мурашки. – Десять минут.

«Доверься мне». Эти два слова лучше никогда не говорить незнакомцам.

Она пошла к себе, почистила зубы, причесалась, побрызгалась дезодорантом. Взглянула в зеркало, провела пальцами под глазами, чтобы не потекла тушь. Сняла трусики.

От вожделения она вела себя совершенно несвойственным образом, и поэтому ее переполняло волнение. Не в силах ждать десять минут, она прошла туда-сюда по коридору, пока часы не показали, что уже восемь, и легонько постучала. Итан открыл дверь и со смешком впустил ее внутрь.

– Я просто хотел проверить, насколько хорошо ты умеешь выполнять указания, – сказал он и поцеловал ее, долго и глубоко.

У них был лучший в ее жизни секс. Итан был потрясающим любовником. А его ладони… Длинные, великолепные ладони.

Три месяца спустя они поженились, и вспыхнувшая любовь заставила их дать друг другу обещания, которые лучше не давать: клятвы в верности до конца жизни и неизменной взаимной поддержке карьеры, как бы она ни складывалась.

А с карьерой не заладилось очень быстро.

После свадьбы они вместе были на конференции – всего один раз, больше Саттон этого не повторяла, – и ведущий спросил, как они уживаются вместе. Две творческих личности в одном доме. Должно быть, это потрясающе. Вы, наверное, работаете в одном кабинете, каждый пишет свое.

Итан рассмеялся, и в этом порыве веселья было нечто такое, из-за чего присутствующие начали поднимать руки. Один мужчина (разумеется, мужчина) напыщенным и самодовольным тоном пустил стрелу ей в сердце.

– Мистер Монклер, вы не считаете свои книги более важными, чем работы жены? Вы, как мейнстримный писатель, создаете значительные работы, а ваша жена, как жанровый автор, пишет просто развлекательное чтиво?

Ее муж, литературная звезда, Писатель с большой буквы «П», улыбнулся и махнул рукой в сторону Саттон.

– Зато она такая симпатичная.

Вся публика засмеялась, и Итан тоже, а Саттон пришлось улыбнуться, чувствуя себя никчемной и ничего не значащей. Она всегда понимала, что Итан и многие его почитатели считают ее посредственным писателем. Итану Бог подарил талант, а Саттон – гражданин второго сорта. Каждый раз, когда она вспоминала этот момент, слова приходили сами собой. Слова, которые она слышала, когда в угоду толпе Итан принизил ее работу. Ты никто. Ты ничто.

Так что вполне понятно, почему ее первая награда вбила между ними небольшой, но неприятный клин. А вот вторая награда, по-настоящему престижная, создала настоящую проблему. Внешне все выглядело хорошо. Итан во всеуслышание заявлял, как гордится своей замечательной, талантливой женой. Какие у нее прекрасные книги. Но он никогда не называл ее писателем. Никогда.

А тем временем дома их счастливая жизнь постепенно увядала, прекрасные руки больше не касались ни Саттон, ни клавиатуры, ни чего-либо серьезного. Итан совершал долгие прогулки по вечерам, а когда возвращался, от него пахло бурбоном и другими женщинами.

Саттон не справилась. Не справилась с их браком. А потом… вот уж сюрприз так сюрприз.

Его назвали Дэшил.

Призрак отца

Сейчас

Сегодня в Париже было тепло, и Саттон больше не хотелось делать себе поблажек. Она шла мимо Военной школы, двор которой был полон вопящих, смеющихся детей, выскочивших на перемену, и удивлялась, как они вообще чему-то учатся, постоянно находясь на улице и крича от радости, как все дети. Быть может, парижские матери знают что-то такое, чего не знают американские? Возможно, у них есть какой-то ключ, которого Саттон всегда не хватало?

Она не позволила себе вспомнить о Дэшиле. Как и Итана, его больше нет, а Саттон Монклер теперь новая женщина и живет без них. У нее нет прошлого. Не было ни испытаний, ни бед. Даже для себя самой она загадка.

От квартиры до Сены было всего семь минут ходьбы. Саттон взяла левый берег штурмом, шагая вдоль извилистой полоски воды по направлению к Нотр-Даму, высоко подняв голову и размахивая руками. Может, она всего лишь песчинка, но теперь стала парижанкой, и туристы смотрели на нее с восхищением. Она была воплощением их шаблонных представлений – великолепная парижанка в элегантной одежде, идущая вдоль Сены. «Если бы только мы могли выглядеть так же шикарно, – думали они. – Воистину нет ничего более очаровательного, чем парижанка».

Цвета. Цвета Парижа. Такие ошеломляющие. Нежно-розовые и ярко-желтые, черные и зеленые, кремово-белый мрамор, золотистые солнечные лучи. Саттон не переставая рассматривала все вокруг, каждый новый предмет, внимала скрипу велосипедного колеса, гудку клаксона, птичьему крику – все это доносилось с шепотом ветра.

Столько всего, что ее захлестнули чувства, а на глаза навернулись слезы, и она устремила взгляд прямо вперед, на нежно-голубое небо за атласными серыми мостами, не глядя ни вправо, ни влево, пока не взяла эмоции под контроль. Спустя мгновение, а может, и два, ей в голову пришла идея. Ей редко приходилось искать идеи – они имели свойство появляться без предупреждения, с полностью сформированными персонажами, в ярких мысленных образах, сцены сами разворачивались перед глазами.

Она увидела женщину с длинными струящимися рыжими волосами. Она была в платье восемнадцатого века: юбке кремового цвета с пышными рюшами из зеленого бархата и вышитом розовыми и золотыми листьями лифе. Она скакала на лошади к большому замку. Там проходило какое-то торжество – точно, свадьба. Женщина приближалась к стенам замка: да здравствует новая королева. Но действие происходило не в прошлом, а в будущем. Будущее, в котором мир рухнул, и брак между враждующими фракциями поможет