Белый асфальт - Анна Князева

похожая на большой ежедневник или дневник. Короче – размером с книгу. Помнится на обложке была фотография Красноярского коммунального моста и Енисея. Мне потом надоело, и я отправился спать в избушку. Мы там на нарах вповалку лежали. Народу-то было много.

– Пойти в поход с записной книжкой… Зачем? Ну, хорошо, она журналистка. Так взяла бы книжку поменьше, чтобы не тащить.

– Я тоже удивился – делать ей, что ли нечего? Мы каждый грамм в рюкзаках считали. Тащили на хребте по двадцать килограмм.

– Журналистка тоже была с рюкзаком?

– А куда бы она делась? Пошла – будь любезна. Магазинов в тайге нет. Провизия плюс снаряжение. Спальник опять же.

– Вы к тому времени уже окончили ПТУ. Почему отправились вместе с учащимися?

– Во-первых, пошел с друзьями. Они учились на год младше меня. Во-вторых, я занимался в секции спортивного ориентирования, и руководитель мне разрешил.

– Как думаете, кто потерял эту бляшку? – Стерхова показала медяшку.

– Этого не скажу. Да мы же все в тот раз были на зимовье. Мог потерять любой. Металл постоянно перетирал нитки. Я сам много раз ее пришивал.

– Хотела расспросить про тайное общество. Как долго оно просуществовало?

– Лучше вам этого не знать, – тихо сказал Семочкин. – Но раз уж начали копать, скажу лишь одно: все, кто имел отношение к нему, так или иначе, поплатились.

– Как? Расскажите.

– В тот же год на нас кто-то настучал, и в училище нагрянули кэгэбисты. Шевердова, Фокина и Зварыкина задержали. Меня забрали прямо с работы. Я тогда на руднике помощником взрывника работал. Большого скандала не было – все шито-крыто. Но нам светило по немалому сроку.

– Кроме вашей пятерки еще кого-нибудь задержали? – спросила Стерхова.

– Больше никого. И это только подтвердило мою догадку. Насчет остальных пятерок тайного общества Лубнин все придумал.

– Чем все закончилось?

– Если бы не Крамов, нас бы посадили. Он в то время был секретарем райкома комсомола и мощно за нас вступился. Сумел доказать, что тайное общество «Клинок и Коготь» – что-то вроде спортивной секции или студенческой традиции. Только училище потом все равно закрыли. Из-за нас или нет, не знаю.

– Интересно, как Крамову удалось вас отстоять?

– А я вам скажу… – Семочкин допивал компот мелкими глотками, словно оттягивал момент, когда придется произнести последнюю фразу. – Крамов только что женился на дочери первого секретаря крайкома партии и его переводили в Красноярск.

– Использовал родственные связи? Теперь понимаю.

– По гроб жизни буду ему обязан. Если бы не он, кто знает, как сложилась бы моя судьба. – Семочкин взял салфетку и вытер губы. – Сожалею, но у меня закончилось время.

Стерхова поднялась со стула и протянула руку.

– Спасибо за разговор. Не исключаю, что нам придется встретиться еще раз.

– А это – всегда пожалуйста.

Глава 16

Полет на Совиную Плаху

На восьмой день командировки Анна Стерхова проснулась раньше обычного. За окном была беспросветная темень, в округе – ни огонька. Зябко поеживаясь, она поспешила одеться.

Пелагея Михайловна уже хлопотала на кухне и что-то негромко напевала себе под нос. Запах свежего хлеба и заваренного чая разносился по всему дому.

– Рано-то как, – заметила старуха, увидев Анну.

– Едем с Иваном в аэропорт, – ответила та, подтягивая шерстяные носки.

– Знаю. Рассказывал. – Пелагея Михайловна поставила на стол битком набитую тряпичную сумку.

– Что это? – спросила Стерхова.

– Тормозок в дорогу. Тебе и Ваньке. Сало, хлеб, пироги с картошкой. На холоде без еды нельзя. Мало ли что…

– Не стоит. На зимовье мы не задержимся.

– Бери-бери. Там в термосе чай, чтоб не мерзнуть.

Пелагея Михайловна так настырно совала ей сумку, что спорить было бесполезно.

Вскоре в доме появился Астафьев – с заспанным лицом, но в хорошем настроении.

– Доброе утро, Анна Сергеевна. Готовы?

Стерхова кивнула, надела валенки, полушубок и вышла вместе с Иваном на мороз. Ледяной воздух мгновенно превратил дыхание в клубы серебристого пара. Туман, как живой, мерцающий саван, обволакивал двор, его тяжелые волны стелились по земле, превращая действительность в зыбкий мираж. Холод в Северске был не просто явлением, он был живой материей и властелином.

Уже через минуту они направлялись в машине в сторону местного аэропорта.

– Туман, – буркнул Астафьев и протер рукой запотевшее стекло. – Не нравится мне все это.

– Думаете, вертолет не полетит? – спросила Анна.

– Пилот сам решит. Но если будет так заволакивать, то можно уже сейчас разворачиваться.

Поселковая взлетная полоса представляла собой расчищенное поле с редкими огоньками. У ангара стоял вертолет Ми-8 – ухоженный, крепкий, будто только что сошедший с заводского конвейера. Его обшивка блестела в мутном утреннем свете, и не было ни намека на ржавчину или облупившуюся краску. Этот вертолет был особым – на нем прилетел сенатор.

Машина тяжело сидела на шасси, как зверь, присевший перед прыжком. Боковая дверь вертолета была сдвинута, внутри виднелся темный салон с удобными креслами и столами, что выглядело чуть ли не фантастически на фоне грубого ангара и обшарпанной полосы.

Возле вертолета суетились двое мужчин в заледеневших комбинезонах и кожаных куртках, проверяя крепления и баки. По металлической лесенке уже поднимались криминалист Ромашов и Сизов, оба в тяжелых куртках и с поклажей.

Стерхова поднялась на борт и прошла в кабину пилота. В кресле командира сидел пожилой мужчина в наушниках. Еще два кресла были пустыми.

– Доброе утро, – поздоровалась Анна.

– Утро как утро, – буркнул командир и постучал пальцем по прибору. – Туман крепчает. Долететь, может и долетим, а вот обратно – не знаю.

– Какова вероятность, что мы застрянем на зимовье?

– Если вдруг погода испортится, дня два точно просидим. Но по прогнозу, вроде, туман к обеду развеется. – Он помолчал и потом кивнул. – Ну хорошо. Если что, определимся по ходу. – Командир обернулся и крикнул в открытую дверь: – Ребята, лезьте в машину! Взлетаем!

На борт поднялся второй пилот, за ним – бортмеханик. Последний убрал лестницу и с силой задвинул дверь.

Вернувшись в салон, Анна устроилась в кресле у иллюминатора. Натужно взревел двигатель, завращались винты, вертолет вздрогнул. Земля начала отдаляться, и вскоре они поднялись над тайгой.

Внизу мелькали темные пятна хвойных деревьев, иногда – змейки замерзших ручьев. Вскоре пейзаж исчез за плотной стеной тумана. Анна всматривалась в белую пустоту, и вдруг ее охватило странное чувство: зачем она здесь? Как ее сюда занесло? Ледяное безмолвие, вертолет, тайга – все это казалось чем-то далеким, почти невозможным.

Вертолет слегка поболтало. Пилот заговорил в рацию, голос его был хриплым и спокойным.

– Пролетаем гряду, минут через десять будем на месте. – Он оглянулся назад. – Сизов!

Егор Иванович встал с кресла и протопал в кабину.

Прошло десять минут, когда стало заметно, что вертолет понемногу снижается. Скоро сквозь туман показались очертания избушки. Она стояла среди деревьев, затерянная в бескрайней тайге. Возле нее темнел большой плоский камень, припорошенный снегом.

В салон из кабины вернулся Сизов.

– Прилетели. Совиная Плаха.

Стерхова ощутила волнение. Что-то древнее, потаенное было в этом названии. За иллюминатором клубился туман, но ей чудилось, что в его молочной глубине движутся силуэты. Это место дышало не ветром, не снегом, а густым, вязким временем.

Вертолет медленно снижался над зимовьем, закладывая плавный круг над заснеженной тайгой. Лопасти с ревом рубили воздух, взметая крошево снега с заиндевелых верхушек елей. На мгновение Совиная Плаха исчезла за белой пеленой.

Анна Стерхова прищурилась, пытаясь разглядеть за поднявшимся снежным вихрем избушку. Сердце билось ровно, но в затылке возникло странное напряжение. Пришло понимание того, что такие места существуют вне времени и вне привычных законов.

Накренившись, вертолет тяжело сел на снег. Лопасти замедлились, бортмеханик сдвинул в сторону дверь и расправил лестницу. Астафьев, вылезший первым, протянул руку Анне. Она спрыгнула вниз, почувствовав, как валенки провалились в снег. За ней вылез Ромашов, прижимая к груди увесистый чемодан. Последним сошел Сизов.

Только теперь Стерхова заметила, что из-за его плеча торчит карабин.

– Это еще зачем? – поинтересовалась она.

– В тайгу без оружия не ходят, – ответил охотник, поправляя ремень на плече. Он хрипло кашлянул и, не глядя на нее, надвинул глубже ушанку.

Они двинулись к избушке гуськом, стараясь попадать в следы