Кабул – Нью-Йорк - Виталий Леонидович Волков

Посочувствовав дехканину, растолковав ему заодно, что никаких компенсаций на самом деле и нет, потому как не найдется дурака, даже в Европе, который поверит, что афганцы перестанут сеять мак, и даст на то деньги, попутчик дальше двинулся пешком. Хозяин арбы наградил его хлебной лепешкой. Не столько подарок, сколько разговор, и особенно известие о маке, исправили его настроение. Он думал о том, что известие это обрадует Логинова. Странный человек этот Логинов! Сначала советский, потом немецкий, а теперь вообще какой-то моджахедский! — обратился Чары к Логинову и рассмеялся от того, что у него такой компаньон-товарищ. Дурак от дурака бежит, а чудак к чудаку липнет!

Поглощенный мыслями о встрече с Логиновым, он даже не успел заметить, как на него напали бандиты. Бандиты были одеты в камуфляжную форму и представились милицией полевого командира, имени которого туркмен никогда не слышал. Они потребовали денег за пользование здешним участком дороги.

Чары к такому было не привыкать. Он сочувственно покачал головой. Бандиты были молоды и тощи. «Хватило бы афганей на такую форму, я бы и сам стоял на дороге, мзду собирал», — ответил он им, уселся перед ними на землю, извлек из-за пазухи пиджака лепешку и протянул им. Те пошушукались, снабдили путника еще одной лепешкой и, дав наставления, куда не следует заходить, отпустили восвояси. Правда, не успел Чары одолеть сто метров, один из ополченцев догнал его и, извинившись, предложил обменять пиджак на свою пятнистую куртку. Обмен состоялся, от чего Чары пришел в еще лучшее настроение: как же, пиджаку десять лет, не могут пиджаки жить дольше ишаков да собак, а явиться перед Логиновым в камуфляже… Он представил себе вопросы изумленного Логинова и, составляя из ответов целую историю, пошел своим путем. Он уже ни капли не сомневался, что уговорит русского покинуть кишлак и отправиться к смертнику, столь счастливо и споро найденному им. Еще он подумал о том, что Логинов все-таки узок умом, сам не догадался убить сразу нескольких зайцев. Ему не пришло в голову просить у Чары найти не шахида, а шахидку! Тут мысли туркмена потекли в ином направлении. Многих женщин ему довелось перепробовать на своем пути. Были и персидские, и иракские, и татарки. Чеченки были во множестве. Аллах ведает, отчего, но чеченские женщины легче других соглашались на короткую связь. Всякие были, всех и не упомнишь и не перечислишь. Но ночь с настоящей шахидкой! Чтобы пояс верности к утру оказался поясом смерти? Самому Чары такого не хотелось, зачем такая крайность путнику Чары, мало ему иных хлопот? Зато чудно́му Логинову такой подарок мог бы показаться королевским…

За этими размышлениями он был остановлен американским военным патрулем, о котором предупредили его ополченцы, да он в рассеянности позабыл их слова.

Чем-то Чары вояк не устроил. Офицер то и дело переводил мрачный взгляд с документов на их обладателя и обратно. Чары решил, что патрульных смутила камуфляжная куртка, не подходящая к брюкам, и пустился в объяснения, как удачно сменял пиджачок. Переводчик-афганец старательно перевел его речь, но в ответ офицер подтолкнул путника под локоть и солдаты отвели его к «Хаммеру».

— Нехорошо. Третий список просматривают, — успел сказать ему афганец.

Услышав это, Чары принялся отчаянно жестикулировать, давая знать, что ему срочно нужно по нужде. Офицер внял просьбе и указал рукой, мол, давай, облегчайся. Для ускорения процесса на него наставили автоматы. Чары уселся на корточки спиной к солдатам.

Офицер презрительно сплюнул и бросил: «Эти орлы только орлом и умеют». Он решил немедля доставить задержанного на базу. Слишком тот походил чертами на террориста, описание которого имелось у патруля. Сержанту остро́та офицера показалась удачной, и он громко повторил ее солдатам и переводчику. Офицер поморщился, но укорять сержанта не стал.

Чары времени даром терять не стал. Он и сам понял, что дело не сладко, раз его не отпускают, хотя документы им от полковника Куроя получены самые крепкие. Расстегивая брюки, он умудрился извлечь хэнди, пока не отнятый американцами, и вслепую набрать сообщение Логинову. «Попался в Чирхи. 3 список. США. Акбар мне, Владимиры»…

На букву «ч» времени не хватило, сержант обратил внимание на подозрительный писк кнопок и бросился к пленнику, сбил того, не церемонясь, с ног и со всей дури пнул ботинком в печень. Чары свернулся калачом, прикрыв голову локтями. Очень больно ему не было, удар пришелся как раз в хлебную лепешку. Если уж Бог и укрывает человека от бед, то прячет свое снисхождение в череду случайностей. То ли от стеснения, то ли испытывая избранника на скромность и на веру.

Следующим пинком сержант намерился размозжить телефон, но офицер помешал, прикрикнул на него. Пока между сержантом и офицером завязалась перебранка, солдаты связали туркмену руки. Офицер одолел подчиненного, и сержант, выражая всем видом презрение и к пленнику, и к начальству, понес трофейное средство связи в «хаммер». По дороге он успел коротко врезать туркмену прикладом в пах.

— Примерно благодарим, — ответил туркмен по-русски.

На этот раз было больно, но отчего-то на этот раз, супротив укоренившейся за жизнь в азиатских зинданах, в российских околотках, в дорожных потасовках, да много где еще — где только туркмена не колошматили — привычке, он не стал сгибаться да хныкать. А перед этими вохрами — не согнулось в нем что-то, чего не знал за собой.

Сержант, почувствовав это «противление», примерился еще раз, но тут один из конвоиров, словно случайно подтолкнув туркмена, встал меж ним и сержантом. Солдат в патруле был единственным черным.

«Ну, ну. Дерьмо к дерьму липнет», — процедил сквозь зубы сержант и на том успокоился.

* * *

От весточки Чары Логинов пришел в растерянность. В критических ситуациях он привык отвечать за себя, но как выручить другого в чужой стране, в одиночку? Ему вспомнился Миронов — тот бы знал, как поступить. Логинов понимал, что Чары способен на каприз, может чудить, набивать себе цену, наконец, сочинять всякую туфту, накурившись дурман-травки, но на сей раз он попался по-настоящему. Присказка про «Аллах акбар», отчего-то окончательно убеждала в этом. И Логинов, хромая, снова пошел в дом, где обитал Горец, к красавице Анахте.

Афганец, выслушав русского, молчал после этого столь долго, что если бы время стало водой, ее хватило бы селянам на все лето.

Логинов не выдержал и прервал думу хозяина:

— Надо освобождать Чары. Он многое