Клад под старой липой - Виктор Александрович Байдерин

нем редко. Обычно за грибами ходили в густой ельник, что простирался за железнодорожными путями, а по ягоды — на обширную вырубку, где возле старых пней вызревала особенно крупная и сладкая земляника.

Через березовый лес, в котором сейчас находились Негорелов и Ахмеров, ходили к реке лишь любители рыбной ловли. Кстати, один из них и обнаружил труп женщины на полянке. Эксперты установили, что женщина была убита сутки назад.

И вот в этом нехоженом лесу, где трава поднималась почти по пояс, где густой кустарник был опутан липкой паутиной, а упругие грибы-подберезовики топорщились буквально всюду, Ахмеров и Негорелов внимательно осматривали все вокруг.

Разморенный солнцем, потный, Негорелов присел в тени на пенек и тотчас же услышал далекий голос Ахмерова:

— Семен Назарович! Вы где?

— Здесь я! — громко крикнул Негорелов.

— Что-нибудь нашли?

— Нет!

— Идите-ка сюда!

Негорелов встал, отер мокрый лоб платком и пошел в ту сторону, откуда слышался голос Ахмерова. Пришлось еще не раз перекликаться, прежде чем Негорелов увидел сидящего на пеньке Ахмерова. Зуфар Шукурович тоже был разморен жарой и обтирал лицо платком.

Негорелов подошел к Ахмерову, одними глазами спросил его: «Ну?» — и тот молча кивнул на толстый, с ровным срезом пень, на котором лежал лоскуток какой-то грубой белой холстины, а посреди лоскута — кольцо. Тоненькое, с бирюзовым камешком.

— Где вы это взяли? — изумился Негорелов.

— Вон под тем кустом. Кстати, обратите внимание, здесь растет много таких цветов, букет которых мы нашли тогда на поляне.

Негорелов опустился на траву в тени, рядом с Ахмеровым. Он не мог оторвать глаз от лоскута грубой ткани и блестящего кольца.

— Это как же понимать, а? — спросил он скорее самого себя.

— Надо подумать, — ответил Ахмеров.

— Может быть, потерял кто из грибников?

— Едва ли. Та женщина собирала здесь цветы. А грибников не было давным-давно. Смотрите, вокруг множество грибов, причем вон сколько перезрелых. Никто их не собирал. А вот и тропинка, что ведет прямо на ту поляну... Любопытно: зачем она спрятала кольцо? Я думаю, что она его не потеряла, а бросила нарочно, чтоб, не показать ему, что была замужем... Так ей уж не восемнадцать. И кольцо — не обручальное, дешевенькое.

Рассуждая вслух, капитан Ахмеров, казалось, позабыл о Негорелове. Тот не обижался. Сидел в тени, следил за ходом мысли своего напарника.

— А тряпица?

— Что? — встрепенулся Ахмеров, будто внезапно обнаружив, что его мысли кто-то слушает.

— Тряпица, говорю, откуда?

Увидев на мгновение растерянное лицо Ахмерова, Негорелов со смешком добавил:

— Тот самый носовой платочек, о котором вы говорили?

— Шутки — шутками, а тряпица в самом деле прелюбопытная, — сказал Ахмеров.

Они оба вышли из тени, склонились над пнем, где на разостланном лоскуте блестело кольцо.

— Ткань какая-то... оберточная, что ли? — проговорил Негорелов. — Я такой не встречал. Не полотно и даже не бязь. Вроде как грубая марля, а?

— Да, ткань, действительно, упаковочная. Из каких-то обрывков толстых нитей сделана. Домотканая, что ли?

Теплый ветерок налетел на поляну, поднял и загнул уголок лоскутка. Капитан Ахмеров встрепенулся.

— Семен Назарович, тут буква... Смотрите. Видите?

— Это вам уже кажется...

— Да нет же!

Ахмеров не достал — выхватил из кармана лупу, навел ее на загнутый уголок полотна.

— Вот, смотрите...

Теперь и Негорелов видел какие-то буквы. Вернее, следы букв, написанных когда-то «химическим» карандашом. Но с тех пор, как выведены эти буквы, ткань, видимо, стирали. Прочесть что-либо было невозможно.

— Отправим в лабораторию, — сказал Ахмеров. — Может быть, этот лоскуток что-нибудь прояснит.

«Место совершения преступления», как принято говорить на языке юристов, Ахмерова больше не интересовало. Мысленно он был уже в своем кабинете и читал чудом проявленные слова на лоскутке белой материи.

Собственно, так оно вскоре и случилось. Вместе со следователем прокуратуры Салимовым они вертели «проявленный» в лаборатории лоскут и так, и этак.

Лоскуток «заговорил». Он дал в руки следствию два четко написанных слова: «Самарканд» и «Нестерук».

Видимо, это был обратный адрес на посылке. Все остальное было оторвано и не потому, что люди хотели скрыть адреса и фамилии, а потому, что это просто был обрывок ткани, лоскуток ее.

Итак, «Самарканд, Нестерук». Фамилия, как назло, такая, что и не определишь — убийце или убитой женщине принадлежит лоскуток ткани.

— Я еду в Самарканд, — заявил, не задумываясь, Ахмеров.

— Хорошо, — согласился Салимов. — Надеюсь, привезете для прокуратуры точные данные.

— Пока об этом еще рано. Сколько в Самарканде Нестеруков? И ведь все они могут оказаться совершенно непричастными к делу. Представляете такой вариант: кто-то в каком-то городе получил от Нестеруков посылку, тут же, на почте, торопливо вскрыл ее, а оберточную ткань небрежно бросил в корзину для мусора. А другой человек, экономный и скуповатый, дождался, когда получатель уйдет, вынул ткань из корзины, принес домой, отстирал, отутюжил и пустил в дело.

— В какое? — улыбнулся Салимов, восхищенный фантазией Ахмерова.

— Ну, я не знаю, в какое. Мог снова употребить для обшивки посылки.

— Тогда вам незачем ехать в Самарканд.

— Как же? Нестерук-то ведь там...

* * *

— Ткань эта называется карбоз. Это наше, местное ее название. Изготовляют ее из самых бросовых остатков хлопка, и идет карбоз на упаковку хлопковых кип. Ну, иногда ее и продают как упаковочную...

Такую информацию о найденном в лесу под Бугульмой лоскутке ткани получил Ахмеров, когда прибыл в Самарканд.

Сотрудники местного уголовного розыска наперебой стали приглашать гостя в чайхану, посмотреть мавзолей Гур-Эмир, побывать на шумном самаркандском базаре.

— Вот если мне совсем не повезет, я все это увижу, — ответил Ахмеров. — Тогда будет много свободного времени, да и настроение такое, что только ходить в мавзолей Гур-Эмир.

Самаркандцы посмеялись над шуткой капитана и заверили, что помогут ему отыскать нужного Нестерука так быстро, что он с радостью пойдет и в чайхану, и в мавзолей, и всегда с удовольствием будет вспоминать их город.

В Самарканде жило тридцать две семьи Нестеруков. Ахмеров не ожидал, что людей со столь редкой фамилией так много в одном городе. Когда-то с Украины до этих жарких, виноградных мест добрался первый Нестерук. То ли все другие Нестеруки — потомки того первого, то ли вслед за ним приезжали в Самарканд все новые Нестеруки. Но это не так уж важно.

Важно узнать — кто из Нестеруков