Видеть — значит верить - Джон Диксон Карр

не было возможности подменить кинжал. В-третьих, мистер Хьюберт Фейн. Мотива я не вижу. Мне сказали, он состоятельный джентльмен, и даже если это не так, он не получит ни пенни наследства. Кстати говоря, мистер Фейн завещал все деньги супруге, а та, в свою очередь, после смерти оставит капитал благотворительному фонду, как и подобает настоящей леди. К тому же алиби у мистера Хьюберта Фейна не хуже, чем у всех остальных. В-четвертых, доктор Рич. Вообще никакого мотива, и даже намека на мотив. И подобно капитану Шарплессу, он попросту не мог подменить кинжал. Наконец, мисс Браунинг. – Мастерс прервал тираду и с обманчивым добросердечием взглянул на Энн. – Вы же не против, что я включил вас в список подозреваемых, мисс?

– Нет-нет, вовсе нет!

– Никакого мотива, – объявил Мастерс. – А если он и был, мы о нем не знаем. К тому же, – он примирительно улыбнулся, – она физически никак не могла подменить кинжал. Вот и все, что у нас имеется, сэр! – Мастерс закрыл блокнот и потряс им над головой. – Если только вы не хотите включить в этот список служанку Дейзи Фентон или кухарку миссис Проппер.

– Кстати, Мастерс, – снова потер лоб Г. М., – кухарка. Вы взяли показания у служанки. Ну а кухарке, этой миссис Проппер, добавить нечего?

– Нет. По вечерам, ровно в девять, она уходит спать на второй этаж. Вчера она даже не слышала никакого шума. Повторяю, это все, что у нас имеется. Список людей, у которых мог быть мотив для убийства и возможность его совершить. Бога ради, скажите, где тут мотив? Где возможность?!

Кортни, стоявший лицом к дому майора Адамса, увидел, как из-за угла выскочил человек в форме цвета хаки с позолоченными пуговицами. К собравшимся бежал Фрэнк Шарплесс, и хотя солнце клонилось к закату, даже на расстоянии по глазам капитана было видно, что случилось нечто непредвиденное.

За домами, вспомнил Кортни, параллельно улице тянулась в тени вязов поросшая травой тропинка. Очевидно, Шарплесс выбрал кратчайший путь от резиденции Фейнов. «Зря он решил навестить Вики, – с досадой подумал Кортни. – Это крайне неосмотрительно. И без того расползаются весьма недвусмысленные слухи».

Однако по приближении Шарплесса он отбросил эту мысль.

– Сэр Генри, – без прелюдий начал капитан, – вчера вы сказали, что помните меня. Во всяком случае, знаете моего отца, полковника Шарплесса.

– Да, сынок?

– Правда ли, что, помимо юридического образования, вы получили еще и медицинское?

– Совершенно верно.

– В таком случае, – Шарплесс ослабил пальцем воротник рубашки цвета хаки, – ради всего святого, вы не могли бы взглянуть на Вики? Прямо сейчас?

Летний вечер наполнился безмолвием.

– Что с ней случилось?

– Не знаю. Я вызвал ее семейного врача, но он живет на другом конце города, а Вики с каждой минутой становится все хуже. Сперва она жаловалась на тугоподвижность шеи, затем на какую-то странную боль в челюстном суставе, а потом – она не хотела вызывать врача, но я настоял, – а потом…

Лицо сэра Генри разгладилось и приобрело бесстрастный вид. Поправив очки, Г. М. внимательно смотрел на Шарплесса; Кортни чувствовал, как от того исходят волны страха, не менее осязаемые, чем телесное тепло.

– Как долго это продолжается, сынок? – сухо спросил Г. М.

– Около часа.

– И с самого утра миссис Фейн неважно себя чувствовала, верно?

– Да.

– Нет ли у нее затруднений при глотании?

– Точно! – воскликнул по размышлении Шарплесс. – Мы пили чай, и Вики пожаловалась, что ей трудно глотать.

Тут до него дошло, что у окружающих какой-то странный вид. Г. М. бросил быстрый, чрезвычайно быстрый взгляд на руки Кортни, рассеянно вертевшего в пальцах булавку, которой он недавно пытался уколоть себя так, чтобы не почувствовать боли.

Затем сэр Генри достал часы, сверился с ними и провел пальцем по циферблату, словно отсчитывая время.

– Что такое? – спросил Шарплесс, едва не срываясь на крик. – Вам что-то известно. В чем дело?!

– Спокойно, сынок!

– Вы о чем-то умалчиваете! – взвился Шарплесс, шагнул вперед и схватил сэра Генри за плечо. – Что-то утаиваете, но, Богом клянусь, вам придется обо всем рассказать. Так что случилось? Что случилось?!

Г. М. стряхнул его руку.

– Если я расскажу о своих подозрениях, можно ли рассчитывать, что вы не станете путаться под ногами, а при необходимости окажете посильную помощь?

– Конечно. Итак?

– Заражение крови, – без обиняков сообщил Г. М. – Столбняк. Спазм жевательной мышцы. Довольно скверный способ умереть.

Глава одиннадцатая

Издали донесся бой церковных часов. Половина одиннадцатого.

Выглянув из-за туманной пелены, желтоликая луна осветила две фигуры, мужскую и женскую, что стояли под вязами перед домом Артура Фейна, время от времени поднимая глаза к окнам спальни, расположенной в левой половине дома. Эти окна были закрыты и зашторены, поскольку при столбняке даже малейшее дуновение ветра вызывает жестокие судороги.

За оградой стоял автомобиль доктора Нисдейла, а рядом – карета «скорой помощи», доставившая антитоксическую сыворотку.

На лужайке перешептывались Энн Браунинг и Фил Кортни.

– Но есть ли надежда? – тихо спросила Энн. – Вот все, что я хочу знать. Есть ли надежда?

– Этого сказать не могу. Помнится, читал, что, если симптомы развиваются с такой скоростью, ты покойник.

Энн коснулась его руки теплой мягкой ладонью, сжала пальцы и отчаянно потрясла Кортни за предплечье. Здесь, во тьме, глаза Энн казались больше, а лицо выглядело мертвенно-бледным, губы темными. Кортни почувствовал какую-то особенную близость с этой девушкой.

– Но это всего лишь булавка! – настаивала она. – Неужели такая мелочь может причинить столько бед?

– Может. И причинила. Как помните, Рич вонзил ее до самой головки.

– Хвала Небесам, что это не я ее уколола, – поежилась Энн. – Бедняжка Вики!

Кортни пожал ладонь, лежавшую у него на предплечье.

– Я даже не заметила, – продолжила Энн, – что булавка… заржавела.

– Она не заржавела. – Кортни воскресил в памяти эту картину. – Помню, как она сверкнула на свету. Но споры столбняка находятся повсюду, включая воздух и пыль. Особенно пыль.

И снова Энн поежилась. В высоких окнах передней спальни, что была напротив комнаты Вики, вспыхнул свет и замаячила долговязая тень Хьюберта Фейна, стучавшего кулаком о ладонь. Из дома не доносилось ни разговоров, ни другого шума.

– Послушайте, – настойчиво произнес Кортни, – так вы изведетесь до смерти. Здесь, глядя на закрытое окно, вы не принесете никакой пользы. Ступайте в дом, присядьте. Как только будут новости, Г. М. поставит нас в известность.

– Вы… вы думаете, что так будет лучше?

– Определенно.

– Беда в том, – выпалила Энн, – что Вики такая приличная, такая порядочная женщина! Всегда старается поступить правильно и думает о других, даже в ущерб себе. Такое чувство, что у нее в жизни остались одни лишь проблемы, проблемы, проблемы, с тех пор как мы два дня назад впервые увидели…

У ограды что-то щелкнуло.

Доктор Ричард Рич, в темно-синем костюме и мягкой черной шляпе, почему-то наделившей его сходством с актером театральной труппы, закрыл калитку за спиной и нерешительно побрел по дорожке, ведущей к дому.

– Мисс Браунинг, да? – спросил он, вглядываясь в сумрак. – И мистер…

– Кортни.

– Ах да, Кортни! Секретарь сэра Генри. – Рич потер щеку. – Надеюсь, меня простят за вторжение. Я пришел узнать о развитии дела.

– О развитии?! – ахнула Энн.

– Прошу прощения?

– Доктор Рич, – начала Энн, безжалостно чеканя каждое слово, – не знаю, скольких пациентов вы свели в могилу по халатности – с тех пор, как начали профессиональную деятельность, – но вчера вечером вы убили Вики Фейн. Она умирает, слышите? Умирает!

Ничего не понимая, Рич вытаращился на нее в неровном свете луны:

– О чем вы говорите? Что за безумие?

– Держитесь, Энн! – Кортни крепко обнял ее за плечи, и все ее тело обмякло. – Доктор, вы помните, как показывали, что миссис Фейн действительно под гипнозом? Как вонзили булавку ей в руку?

– Да, и что?

– Столбняк. Сейчас миссис Фейн у себя в спальне. К ней вызвали врача.

Они слышали, как Рич набрал полную грудь воздуха, а затем объявил рассудительным басом, за которым таился страх:

– Это невозможно!

– Если не верите на слово, ступайте и посмотрите.

– Говорю же, это невозможно! Булавка была совершенно чистой. Кроме того…

Рич поглубже натянул шляпу. После паузы, во время которой его губы беззвучно шевелились,