Всегда подавать холодным - Макс Александрович Гаврилов

любит. А теперь я его понимаю. Где-то там, в глубине души… – Она прикоснулась ладонью к груди. – И совсем не держу никакого зла. Не хотела бы, чтобы он испытал на себе все, что пережила я за последний год с небольшим.

– Что же дальше, милая моя? – Анна прижала подругу к груди. – Как тебе помочь?

– Дальше? – сквозь слезы улыбнулась Наталья. – Дальше я не знаю. Пусть будет как будет. Знаешь, как любил говорить Андрей? «Для того, кто не знает, куда плывет, не бывает попутного ветра». Поэтому помощи мне никакой не нужно, спасибо. Давай лучше пить чай. Как, кстати, твои родители? Здоровы ли?

– Отец зимой сильно простудился. Очень долго приходил в себя, но теперь ему уже хорошо, – улыбнулась Анна. – Он, кстати, о тебе часто спрашивал все это время, а мне и ответить нечего.

Резкий истошный вопль испугал подруг. Наталья вскочила и тут же увидела горничную, выбежавшую из дверей особняка. Лицо ее было белее январского снега, глазищи повылезали из орбит, и волосы растрепались. Она как смерч пронеслась мимо Натальи, едва не сбив ее с ног. Наталья успела лишь ухватить подол ее платья.

– Глафира!

– Ой, святы Бо-о-о-оже!!! – истово вопила Глашка, постоянно крестясь.

– Что?! – стала трясти ее за плечи Наталья. – Что ты орешь, дура?! Что случилось?!

– Ба-а-ар-рыня-я-я!!! Диавол! Диавол там! За грехи наши смертныя! – Руки Глашки тряслись мелкой дрожью.

– На, выпей воды. Пей!

Глашка выпила залпом чашку остывшего чаю, руки продолжали свой бешеный танец, но разум потихоньку начал возвращаться в обыкновение.

– Что случилось? – спокойно спросила Наталья.

Анна глядела на подругу и только диву давалась – так не похожа она сделалась на ту, прежнюю Наталью.

– Я в четвертом нумере пошла прибираться… Отперла дверь, как обычно, ключом. Смотрю, а постель-то измята… А я давеча прибирала там начисто, а опосля уж никто и не заходил.

Наталья усмехнулась.

– Я постель-то поправила, глядь в зеркало, а там… Диавол!!! Бес как есть, в обличье бабьем! Как пропасть адова черная, да зенки только огнем пылают! И голая совсем, груди, волосы как смола! Клыки на меня оскалила, да я и не помня себя оттудова и… За грехи это наши, барыня! Блуд диавола завсегда приманивает!

– Значит, так, Глафира… – вздохнула Наталья. – Ты иди к себе, отдохни, Варвара за тебя закончит. Вечером приходи ко мне, мы всё и уладим. Ступай.

– Хорошо, барыня. – Глашка засеменила во флигель, все так же крестясь на ходу.

Подруги весело расхохотались.

– Ее за новым бельем на мунуфактуру отправляли, четыре дня не было, как раз и нубийку привезли. Князь в Лондоне, говорят, купил. Сложена как Венера! А чернющая как египетская ночь. Сегодня ее представляют гостям, будет валтасаров пир. – Наталья сделалась серьезной и задумчивой.

– Приходи завтра к нам. – Анна положила руку на плечо подруге. – Отец будет очень рад.

– Ты только…

– Разумеется, не скажу. Все образуется, милая. Обязательно.

Они обнялись на прощанье и расстались. Наталья проводила подругу взглядом и побрела по тропинке вглубь сада. Вспомнился Извольский. Все должно было быть иначе. Был бы он жив, пала бы она столь низко?

Глава 9

Засекреченная смерть

Разбудило Извольского поднявшееся из-за старых кленов солнце. Утро было великолепным! По реке стелился туман, молочной пеленой покрывавший гладь воды и рассеивающийся на противоположном высоком берегу. Пахло травами и речной сыростью, где-то высоко в кронах гомонили птицы. Пару часов понадобилось на неторопливые сборы, завтракали остатками ужина и парным молоком, настроение после известий о Наталье было приподнятым, и улыбка не сходила с лица Андрея. Порядин понимал природу настроения Извольского и деликатно не мешал тому наслаждаться приятными мыслями. К десяти часам с почтовой станции прислали лошадей, и друзья попрощались с приютившими их крестьянами.

Ехали не спеша. Всю ночь Извольский боролся с собственными мыслями. Что-то подсказывало ему, что Порядин может быть полезен в расследовании. В конце концов, никакой государственной тайны в материалах следствия нет, Порядин – человек, безусловно, благородный и болтать о том, что услышал, не будет. К тому же, граф это чувствовал, после вчерашнего спасения из реки его благодарность, испытываемая к Порядину, понемногу превращалась в некую привязанность к нему. Иван Францевич был ему все более симпатичен. Умен, но не заносчив, в меру общителен, но не навязчив, благороден, но без выпячивания собственной исключительности. На это указывало его общение с крестьянами – простое, без тени высокомерия. В общем, Извольский решил, что худого из его затеи выйти ничего не может.

Около часа ушло на рассказ о том, как он оказался на службе в Управе благочиния, о первом порученном ему деле, об обстоятельствах убийства ротмистра Валевича и нестыковках в деле. Извольский рассказал и о связи Валевича с Левиным, и о странной смерти последнего, упомянул и о действующей в России сети французских агентов. Иван Францевич слушал молча, изредка кивая, при упоминании о загадочной смерти Левина удивленно поднял брови, но ничего не сказал, а во время рассказа о французах нахмурился.

– Что же вы хотите знать теперь? Как я понимаю, едете в имение Левина?

– Да, я имею намерение поговорить с его домашними, управляющим, если таковой имеется… Может, даже с дворовыми. Не отпускает мысль, что убитый в Петербурге гусар и утонувший в имении Левин каким-то образом связаны.

– Так ведь они служили в одном полку, вы говорили! – вскинул брови Порядин.

– Это да, разумеется! Но если предположить, что Левин утонул не случайно… Приставы после смерти перелопатили все его бумаги, но ничего не нашли, а Левин состоял в воинской комиссии и занимался вопросами вооружения… Предлагал какие-то улучшения…

– Хм…

– Выходит, что его могли и убить, точнее, утопить. А бумаги похитить.

– И если пойти еще далее, то возможно, это следы разведки Бонапарта?

– Именно!

– Не слишком ли мелко для французов, граф? – усмехнулся Порядин.

– Я тоже об этом сначала подумал: а что, если это только начало? В любом случае у меня пока нет других версий, – пожал плечами Извольский. – Возможно, поговорив с приставом и управляющим, я пойму, что мое предположение вовсе несостоятельно.

– Вообще, – Порядин натянул поводья и остановил коня, – вообще, это весьма и весьма возможно.

– Что именно? – не понял Извольский.

– Видите ли, шпионаж у французов организован исключительно. Когда я был вынужденным гостем генерала Фриана, мы часто по вечерам играли в карты. Разумеется, беседовали. В том числе и о войне. Так вот, смею вам доложить, что французы знали о нашей армии если не все, то очень многое. Номера и названия полков, командующих соединениями, даже временных, численность, вооружение,