Смерть в прямом эфире - Найо Марш

– Пожалуй, вы правы.

– Ваш вывод совершенно справедлив! А вы обратили внимание, что в конце каждой записи есть ссылки на избранные места из Библии? Для Уэгстаффов указаны обычные благочестивые пожелания, не затрудняйте себя их поисками; лучше откройте места, адресованные трем Хэдетам! Вы только поглядите! Я там закладки положил.

Мистер Бейтс с торжествующим видом выпрямился и пригубил свой шерри. Трой перевернула целую кипу тяжелых страниц и нашла первое заложенное место.

– Вторая книга Царств, глава первая, стих десятый, – подсказал букинист, прикрыв глаза.

Строки были слабо подчеркнуты.

– «И я подошел к нему и убил его, ибо знал, что он не будет жив после своего падения», – прочла Трой.

– Это прощальное слово Стюарту Шекспиру Хэдету, – констатировал мистер Бейтс. – Дальше!

Дальше шла пятидесятая глава книги пророка Иеремии, стих двадцать четвертый: «Я расставил сети для тебя, и ты пойман, Вавилон, не предвидя того».

Трой поглядела на мистера Бейтса. Гость сидел с закрытыми глазами, слегка улыбаясь.

– Это написали для Наоми Мурус Хэдет, – сказал он. – А что там пожелали Питеру Руку Хэдету? Книга пророка Иезекииля, глава седьмая, стих шестой.

Старинные страницы тяжело расступились, открыв последнюю закладку: «Конец пришел, пришел конец, встал на тебя; вот дошла, дошла напасть до тебя, житель земли!»

Трой захлопнула Библию.

– Как неприятно, – сказала она.

– Но как интригующе! – воскликнул мистер Бейтс. Когда Трой не ответила, он добавил: – Прямо как по заказу загадка для вашего супруга.

– Боюсь, – отозвалась Трой, – что даже расследования Рори не включают тысяча семьсот семьдесят девятый год.

– Как жаль! – весело воскликнул мистер Бейтс.

– Правильно ли я поняла, что из всего этого вы делаете вывод, будто со смертью Хэдетов в тысяча семьсот семьдесят девятом году что-то нечисто?

– Не знаю, но умираю от желания узнать. Просто умираю! Благодарю вас, с удовольствием выпью еще стаканчик. Превосходный шерри!

Он так уютно устроился под окном и так наслаждался обстановкой, что Трой не могла не пригласить его на ланч.

– Придет мисс Харт, – сказала она, – нынешняя владелица усадьбы Грабтри. Если в Коплстоуне и есть охотники до слухов, мисс Харт можно считать их предводительницей. Она собиралась зайти сюда за картиной, которую предложила мне пожертвовать для лотереи на празднике урожая.

Мистер Бейтс несказанно обрадовался.

– А что! – воскликнул он. – Один Уэгстафф в руке стоит двух Хэдетов в небе. Дорогая миссис Аллейн, я ваш раб навеки!

Мисс Харт уже стукнуло шестьдесят семь лет. При встрече с мистером Бейтом она приняла такой вид, будто Трой обязана ей объяснением, отчего это она пригласила гостя в отсутствие мужа. Когда на столе появилась старинная Библия, мисс Харт мгновенно вникла в суть дела, наметанным взглядом окинула записи и сосредоточилась на Уэгстаффах.

– Это, несомненно, их семейная Библия, – сообщила мисс Харт. – Весьма полезная, просто необходимая для них книга. Крайне эксцентричное было семейство. Даже испорченное. С гнильцой, я бы сказала. Особенно старый Джимми.

– А кто такой старый Джимми? – тут же спросил любопытный мистер Бейтс.

Мисс Харт указала на последнюю запись об Уэгстаффах.

– Уильям Джеймс Уэгстафф, который родился в тысяча восемьсот семидесятом году. А умер, хотя тут этого не сказано, в апреле тысяча девятьсот двадцать первого. Некому было сделать запись, если не считать племянницы. Но ее я не считаю. Негодница она, пробы ставить негде.

– Племянница, говорите?

– Фанни Уэгстафф, сирота. Старый Джимми ее приютил, а какое с него воспитание? Жил пьяным ерником и умер, как все пьяницы. Поговаривали, он ее колотил, а я скажу – мало. – Мисс Харт понизила голос: – Она была скверной девицей. Вы понимаете, в каком смысле?

Трой, чувствуя, что от нее этого ждут, кивнула с самым зловещим видом.

– Вы сказали, он умер, как все пьяницы? – не утерпел мистер Бейтс.

– О да. В субботний вечер, как рынок отшумел, в одной ночной сорочке перевалился через перила лестницы и размозжил себе голову о каменные плиты холла.

– А ваш отец приобрел усадьбу после смерти старого Джимми? – отважилась спросить Трой.

– Купил и дом, и сад. Ферму приобрел Ричард Де’Ат. Несколько лет порывался купить, все хотел округлить свои владения. Они со старым Джимми враждовали из-за одного случая, а еще из-за Семи печатей – Ричард ведь атеист.

– Простите? – не понял мистер Бейтс.

– Ересь и скверна! – бросила мисс Харт. – Вот что это. Секта так называлась, которую основал Уэгстафф. Узнай об этом приходской священник, он бы старого Джимми от церкви отлучил!

Дальнейшим рассуждениям мисс Харт помешало появление в окне огромной женщины, затянутой в черное платье, с лицом, напоминавшим полную луну.

– Есть кто дома? – шутливо пропела пришелица. – Телеграмма счастливице! Иди, получай!

Это была миссис Симпсон, деревенская почтальонша.

– Вот так сервис! – съязвила мисс Харт.

– Прощенья просим, – сказала миссис Симпсон, уставившись на Библию, лежавшую прямо у нее под носом на широком подоконнике. – Я не знала, что вы не одна. Думала, занесу по дороге, все равно ведь мимо иду.

Пока Трой читала телеграмму, миссис Симпсон, отдуваясь, грузно опустилась на внешний каменный подоконник, разглядывая мистера Бейтса, который даже отодвинулся в замешательстве.

– Мне от жары всегда худо, – объяснила ему миссис Симпсон. – Жара меня просто убивает.

– Большое вам спасибо, миссис Симпсон, – поблагодарила Трой. – Ответа не будет.

– Понятненько. Ну, до свиданьица, – сказала миссис Симпсон и, бросив прощальный взгляд на мистера Бейтса и Библию, а мисс Харт послав презрительную улыбку, переваливаясь, двинулась прочь.

– Это от Рори, – пояснила Трой. – Он вернется вечером в воскресенье.

– Теперь раззвонит всей деревне, – бросила мисс Харт. – Второй такой звонарки свет не видывал. Ей давно пора указать ее место! Где такое видано?

Она кипела на протяжении всего ланча, и Трой с мистером Бейтсом стоило немалых трудов уговорить ее закончить историю последнего Уэгстаффа. Оказалось, старый Джимми умер, не оставив завещания; имущество перешло к негодной племяннице. Та с ходу объявила о намерении все продать и уехала из Кента в поисках, как считала мисс Харт, развеселой жизни в Лондоне, а то и в Париже – этого мисс Харт не знала и знать не желала. По поводу Хэдетов, однако, она ничего не слышала и не выказала ни малейшего желания прочесть строки из Библии, адресованные покойникам.

После ланча Трой показала мисс Харт три свои работы, каждая из которых немедленно ушла бы по высокой цене на выставке современного искусства. Мисс Харт выбрала одну, которая, по ее словам, была «на что-то похожа». Она настояла, чтобы Трой и мистер Бейтс проводили ее до церкви, где мистеру Бейтсу была обещана встреча