Смерть в прямом эфире - Найо Марш

– Анчоус.

– Точно! – обрадовалась миссис Симпсон. – Тютелька в тютельку! Хотя анчоус вообще не похож на кильку, он в четыре раза меньше. Я бы написала «наживка». Но ведь подходит!

Лизнув анилиновый карандаш, она с торжествующим видом вписала слово в кроссворд.

Детективам удалось снова перевести разговор на Тимоти Бейтса. Фокс, изображая страстный интерес к органной музыке, смог вытянуть из почтмейстерши, что, когда священник начал проповедь, она и впрямь смутно видела, как кто-то тихонько встал с задней скамьи и неслышно улизнул из церкви.

– Он, должно быть, обошел кругом и прошел через ризницу. Вот не думала я, что он крадется навстречу своей смерти, – сказала миссис Симпсон с нескрываемым упоением и шумным вздохом.

– А вы, случайно, не заметили в ризнице ничего подозрительного? – рискнул спросить Фокс, но оказалось, что дверь на хоры была закрыта, и миссис Симпсон, устроившись понаблюдать за праздником урожая с, как она беззастенчиво призналась, коробкой конфет, не могла ничего заметить в ризнице.

Аллейн подал ей две телеграммы: первая была адресована деловому партнеру Тимоти Бейтса в Новой Зеландии, а вторая – одному из коллег Аллейна в Англии с запросом любой информации о родственниках покойного Уильяма Джеймса Уэгстаффа из деревни Литл-Коплстоун, графство Кент, вероятно перебравшихся в Новую Зеландию в 1921 году, а также о лицах, названных Питер Рук Хэдет и Наоми Мурус Хэдет.

Миссис Симпсон не прочитала, а прямо-таки проглотила телеграммы: было видно, как в ее огромной груди борются профессиональная этика и жгучее любопытство. Но почмейстерша сдержалась, заметив только, что события вроде вчерашнего заставляют задуматься.

– Не сомневаюсь, – произнес Аллейн, когда они с Фоксом возвращались с почты, – уже сегодня деревня будет знать, что сюда вот-вот нагрянет весь Скотленд-Ярд с ищейками и наручниками.

– Леди необъятных достоинств, да, мистер Аллейн? – безмятежно отозвался Фокс.

Предварительное слушание было назначено на двадцать минут одиннадцатого в курительной комнате «Звезды и подвязки». Имея в своем распоряжении полчаса, Аллейн и Фокс зашли на кладбище. Инспектор с особым вниманием осмотрел могильные камни старого Джимми Уэгстаффа, Руфи Уолл и Саймона Касла.

– Надо же, нет числа и месяца, – отметил он и добавил: – Интересно, почему. Надо спросить священника.

– Нет нужды беспокоить священника, – раздался голос за их спинами. Это оказалась мисс Харт, беззвучно приблизившаяся по мягкой земле. Вид у нее был воинственный. – Что вам до этого, не пойму… Руфь Уолл умерла тринадцатого августа тысяча девятьсот двадцать первого года, в субботу.

– У вас великолепная память, – похвалил Аллейн.

– Да какое там… В ту субботу я принесла в церковь свежие цветы и наткнулась на… Такое, знаете, не забывается. Молодой Касл последовал за ней месяц спустя, двенадцатого сентября. По моему мнению, это было самое настоящее самоубийство, – отчеканила мисс Харт. – Если не кривить душой.

– А правду ли говорят, что Руфь Уолл была красавицей?

– Я не знаток женской красоты. Вот что у нее отменно получалось, так это рассорить лучших друзей… А вот он был красивый молодец. Фанни Уэгстафф всячески пыталась до него добраться.

– А у Руфи Уолл, – поинтересовался Аллейн, – были другие поклонники?

Мисс Харт не ответила, и Аллейн внимательно посмотрел на нее. На ее лице выступил некрасивый, пятнами, румянец.

– Если хотите знать, она погубила двоих мужчин. Касла и Ричарда Де’Ата.

На этом мисс Харт решительно повернулась и ушла, ничего не прибавив.

– Двенадцатое сентября, – пробормотал Аллейн. – Получается, в понедельник, братец Фокс.

– Да, – согласился Фокс, подсчитав в уме. – Правда ваша. Вот так совпадение.

– Или нет. Ставлю на то, что это не совпадение. Идем.

Они вышли с кладбища и зашагали по улице, обогнав Эдварда Пилброу. Тот был в форме и фуражке городского глашатая и нес свой колокольчик за «язык». При виде детективов он пришел в неподдельный восторг.

– Эй! – заорал он. – Что я слышу? Значит, тут убийство? Вот так поворот! Скажите же, джентльмены, что новенького? Он упал, или его столкнули? Йо-хо-хо! Не скрывайте!

– Только по окончании расследования! – прокричал Аллейн.

– А нам дадут поглядеть на тело?

– Замолчите! – взревел мистер Фокс.

– Но я же должен знать! Это самое интересное, что я когда-либо оглашал. Я так попаду на телевидение! «Городской глашатай объявляет старинной деревне, что смерть бродит по кладбищу!» Йо-хо-хо!

– Уйдем от этого страшного человека, – прошептал Аллейн.

Они ускорили шаг и вскоре прибыли к пабу, где их встретили косые взгляды и гробовое молчание.

В курительной комнате было не протолкнуться: собрались все, включая миссис Симпсон, восседавшую в заднем ряду со своими конфетами и кроссвордом. Слушание шло как по маслу: священник был опрошен под присягой насчет обнаружения тела, Ричард Де’Ат, трезвый и не такой агрессивный, как обычно, на вопрос о его пребывании возле кладбища отвечал, что ничего необычного не заметил, только слышал суматоху потревоженных голубей на колокольне. Оттуда, где он стоял, подчеркнул Де’Ат, не видно фасада с галереей.

В итоге в вердикте записали факт установления совершения преступления.

Аллейн пригласил священника, мисс Харт, миссис Симпсон, Ричарда Де’Ата и – нехотя – Эдварда Пилброу в малый бар паба и договорился с владельцем, чтобы больше никого не пускали. В результате общий бар едва справлялся с наплывом посетителей.

Когда всем подали заказанное и дверь закрылась, Аллейн вышел на середину комнаты и приподнял руку. Жест был самый невинный, однако он привлек всеобщее внимание.

Аллейн начал:

– Вы уже догадались, что следствие не поддерживает версию несчастного случая. Доказательства противного были собраны по фрагментам у всех присутствующих, и сейчас я изложу нашу версию. Если ошибусь, прошу меня поправить. Призываю вас проявить полную откровенность, даже если придется предположить причастность того, кто, по вашему мнению, органически неспособен на умышленное насильственное преступление.

Инспектор сделал паузу. Пилброу, который подошел очень близко, оттопыривал ухо раскрытой ладонью. Священник отчего-то выглядел помертвелым. Ричард Де’Ат выпил свой двойной виски до дна. Мисс Харт поперхнулась лимонадом, а миссис Симпсон жадно бросила в рот конфету с мятной начинкой и запила малиново-винным коктейлем7.

Аллейн кивнул Фоксу, и тот положил перед собой Библию мистера Бейтса и открыл заложенное место.

– Данное преступление, – продолжал Аллейн, – непосредственно связано с этой книгой. Все вы видели записи на форзаце. Напомню вам о якобы скончавшихся в тысяча семьсот семьдесят девятом году трех Хэдетах – Стюарте Шекспире, Наоми Мурус и Питере Руке. Каждая запись снабжена ссылкой на место из Библии, содержание которого прозрачно намекает, что все трое умерли насильственной смертью. В Литл-Коплстоуне никогда не жили никакие Хэдеты, да и дни недели для этих дат указаны неверно. Зато они идеально совпадают