Смерть в прямом эфире - Найо Марш

с тысяча девятьсот двадцать первым годом, с датами трех смертей, приключившихся от падения с высоты: Уильяма Джеймса Уэгстаффа, Руфи Уолл и Саймона Касла. Имена угадываются по аналогии: Уильям – стало быть, Шекспир, Наоми – значит, Руфь. Бальбус на латыни стена – Уолл, Саймон – библейский Симон – читай: Петр, а Рук – это шахматная тура, стало быть, Касл – зáмок. А Хэдет, – без всякого ударения добавил Аллейн, – это анаграмма слова «смерть».

– Вздор! Галиматья! – крикнула мисс Харт изменившимся, севшим голосом.

– Наоборот, – возразила миссис Симпсон, – это чертовски хороший кроссворд!

– Злая, дрянная белиберда! Ричард!

– Замолчите! – прикрикнул на них Де’Ат. – Дайте человеку сказать.

– Мы считаем, – снова заговорил Аллейн, – что все три жертвы приняли смерть от одной руки. Мотив в данном случае вторичен, хотя он явно просматривается в некоторых деталях. У кого была причина желать смерти этим троим? У того, кого запугивал старый Уэгстафф, кому он оставил свои деньги – и поплатился за это жизнью. У того, кто был влюблен в Саймона Касла и безумно ревновал его к Руфи Уолл. У того, кто надеялся, унаследовав состояние, завоевать сердце Касла, а потерпев неудачу, решил: так не доставайся же ты никому. Словом, у осиротевшей племянницы Уэгстаффа – Фанни Уэгстафф.

У слушателей вырвался единодушный крик облегчения – за единственным исключением. Аллейн продолжал:

– Фанни Уэгстафф все продала, уехала из деревни, и следы ее затерялись. Но двадцать четыре года назад она вернулась в Коплстоун и живет здесь до сих пор.

Бокал полетел на пол, а стул опрокинулся, когда огромная почтмейстерша вскочила с места.

– Это ложь! Ложь! – закричала миссис Симпсон.

– Вы снова все распродали перед отъездом из Новой Зеландии? – осведомился инспектор Аллейн. Фокс двинулся к ней. – Включая семейную Библию, мисс Уэгстафф?

– Но откуда ты мог знать наверняка? – поразилась Трой.

– Только она могла выйти из церкви незамеченной. Только она достаточно тучная, чтобы задеть бедрами оба косяка узкого дверного проема. Она пользуется анилиновым карандашом. Мы полагаем, что она заманила Бейтса на галерею, пообещав рассказать о Хэдетах то, что знает только она одна. Подчеркивая строку в Библии своим карандашом, она как бы нечаянно ее сдвинула, а когда Бейтс попытался удержать падавшую книгу, эта женщина вытолкнула его через балюстраду.

Когда речь зашла о тысяча девятьсот двадцать первом годе, она забылась и описала события как участница. Она назвала Бейтса типичным новозеландцем, притом что себя выдавала за уроженку Лондона. Она проговорилась, сказав, что анчоус вчетверо меньше кильки; новозеландские анчоусы действительно намного мельче килек, а вот в Англии эти рыбки почти одного размера. Кроме того, мы установили, что она не отправила мои телеграммы. Несомненно, она вообразила, что бедный маленький Бейтс идет по ее следу, особенно когда узнала, что он приехал сюда повидаться со мной. У нее природная склонность к решению кроссвордов; ей ничего не стоило подобрать подходящие цитаты из Библии и без колебаний подставить их к записям. Она невероятно самонадеянна и мстительна.

– И все же…

– Выжидание ни к чему бы не привело, а вот шоковая тактика… Мы застали ее врасплох, и она раскололась.

– Не самая приятная дама, – заметил Фокс.

Аллейн подошел к калитке и окинул взглядом улочку, ведущую к церкви. В свете заходящего солнца шпиль колокольни казался позолоченным.

– Священник поклялся, что обязательно что-нибудь придумает с галереей, – сказал Аллейн.

– Миссис Симпсон, урожденная Уэгстафф, предлагала натянуть металлическую сетку, – напомнил Фокс.

– Что ж, ей лучше знать, – отозвался Аллейн и направился к коттеджу.

Другие рассказы

Рука на песке

Правда порой бывает невероятнее вымысла, и почти всегда она не так логична. Взять хоть дело 1885 года с отрезанной рукой в Крайстчерче, Новая Зеландия. Под вечер шестнадцатого декабря того года к дежурному сержанту центрального управления полиции явились два брата по фамилии Годфри, каждый с маленьким сыном. Набившись в кабинет всей компанией, они с гордым видом шмякнули на стол газетный сверток.

Сержант развернул приношение и среди некрасивых складок мятой влажной газеты увидел человеческую руку. Кожа на руке была сморщенной и бледной, как у прачки, перестиравшей гору белья. На безымянном пальце – рука была левая – осталось золотое кольцо.

Старшие и младшие Годфри дружным хором заявили:

– Это рука Говарда. – И добавили в качестве пояснения: – Акула откусила.

Они многозначительно поглядывали на объявление на стене кабинета. В объявлении давалось описание некоего Артура Говарда и предлагалось вознаграждение за информацию о его местонахождении. Братья Годфри показали захваченное с собой объявление из газеты двухмесячной давности.

«Вознаграждение в пятьдесят фунтов! Артур Говард утонул в Самнере в прошлую субботу. Пятьдесят фунтов будут выплачены за его тело или за часть такового, пригодную для опознания. Обращаться в редакцию “Таймс”».

Годфри готовы были дать показания. Они целый день провели в Ошибке Тейлора – безлюдной бухточке недалеко от морского курорта Самнер, где, как сообщалось, десятого октября утонул Артур Рэннедж Говард. Примерно в два часа пополудни Годфри заметили руку, лежавшую на песке выше линии прибоя.

Илайджа, старший из братьев, попросил сержанта осмотреть кольцо. Сержант стянул золотой ободок с холодного сморщенного пальца. Внутри оказались инициалы «А.Г.».

Годфри были отправлены восвояси без вознаграждения, и с этой минуты за ними установили полицейский надзор.

Через несколько дней сержант полиции вызвал в отделение миссис Сару Говард. Увидев найденную на пляже руку, она залилась слезами и воскликнула, что это рука ее мужа.

Следствие вел коронер. При экспертизе присутствовали представители трех страховых компаний. Если бы рука действительно принадлежала Говарду, им предстояло бы выплатить по полисам страхования жизни две тысячи четыреста фунтов. Выгодоприобретателем во всех трех полисах значилась Сара Говард.

Следствие изучило обстоятельства того, что коронер определил как «предполагаемый несчастный случай». Десятого октября 1885 года Артур Говард, механик железнодорожных мастерских, шел из Крайстчерча в Самнер. По пути он общался с другими пешеходами, которые запомнили его одежду и серебряные часы на золотой цепочке. С их слов, Говард собирался поплавать в Самнере, кишевшем в те времена акулами.

На следующее утро маленький мальчик нашел одежду Говарда и его часы на краю пирса в Самнере. Через несколько дней миссис Говард подала заявление в страховые компании и получила отказ. Тогда она разместила объявление в газетах, и, будто в ответ на мольбу вдовы, шестнадцатого декабря братья Годфри нашли руку.

Однако был еще и отчет не менее десяти врачей, изучивших находку. Эксперты, как и полагается медикам, расходились в мелочах, но единогласно пришли к выводу, что, во‐первых, рука пробыла в море