Смерть в прямом эфире - Найо Марш

За этим дискредитирующим заключением последовало заявление от гравера. Инициалы «А.Г.» внутри кольца были сделаны не профессиональным ювелиром, а нацарапаны каким-то дилетантом.

Братьев Годфри вызвали в полицию и спросили, не хотят ли они, ввиду открывшихся обстоятельств, изменить свои показания.

В ответ на это Илайджа Годфри сделал невероятное до дерзости заявление, по праву занявшее почетное место среди поразительных поворотов в анналах сыска.

Илайджа признался, что в своих показаниях он утаил кое-какую информацию, которой теперь готов поделиться со следствием. Якобы они с братом сидели на песке, когда из-за валуна рядом вышел человек в синих очках-консервах и рыжем парике и сказал:

– Идите сюда! Тут на песке человеческая рука!

Разноцветное видение привело братьев Годфри к находке, и Илайджа сразу сказал:

– Это рука Говарда!

Незнакомец в синих очках и рыжем парике сочувственно отозвался:

– Бедняга… Вот бедняга…

– Почему вы сразу не сказали о неизвестном в очках и парике? – спросили детективы.

– Потому что он взял у меня обещание молчать, – объяснил Илайджа.

Сержант полиции устало пододвинул ему протокол с записью этой ахинеи.

– Подписывай, если наглости хватит.

Братья Годфри прочли протокол с начала до конца и угрюмо расписались.

Полицейские, исполняя свой долг, провели стандартный опрос населения насчет джентльмена в синих очках и рыжем парике в окрестностях Самнера и Ошибки Тейлора шестнадцатого декабря.

К их несказанному удивлению, поиски оказались небесплодными.

Несколько человек сообщили о том, что с ними пытался заговаривать престранный субъект. Он возбужденно совал им газету с именами и адресом братьев Годфри и уверял, что те нашли руку Говарда.

Расследование вышло на новый уровень, охватив всю Новую Зеландию, и вскоре сыщики узнали важную информацию.

Синие очки и рыжий парик видели в ночь предполагаемого утопления Говарда: пассажир с такими приметами находился на пароме, направлявшемся на север страны. Он был задержан за оскорбление дамы, которая позже отказалась выдвигать обвинения. Парень в рыжем парике подрабатывал на разных фермах; на одной он разбудил ранним утром другого батрака и стал уговаривать помочь ему раскопать могилу. Странный человек представлялся Ваттом. Но самое интересное, что восемнадцатого декабря джентльмен в очках и парике совершил долгую прогулку с миссис Сарой Говард.

На основании этой информации полиция арестовала братьев Годфри и миссис Говард по обвинению в попытке обмана страховых компаний.

Еще более драматичное задержание имело место в одном из беднейших столичных пригородов: полиции удалось отыскать неизвестного в слишком большой для него одежде, в синих очках и рыжем парике. Это был пропавший Артур Говард.

На суде слегка ошарашенные присяжные признали обоих Годфри и миссис Говард невиновными по всем пунктам, а самого Говарда – виновным в попытке получить деньги мошенническим путем.

Все это вполне увязывалось со здравым смыслом. Одно было непонятно: почему Говард, пытаясь замаскироваться, превратил себя в запоминающееся диковинное пугало?

Также осталось неясным, кому принадлежала найденная рука. В восьми могилах, которые пришлось вскрыть в поисках изуродованного тела, не нашлось ни следа надругательств над трупами. Согласно заключению экспертов, рука была отпилена любителем. Мог ли Говард подкупить сторожа морга или заручиться поддержкой какого-нибудь помощника гробовщика? Если найденная рука принадлежала женщине, то где все остальное?

И опять-таки к вопросу о сногсшибательном маскараде: зачем Говард одевался так приметно? К чему светиться по всей стране? Может, окончательный план складывался в его голове постепенно или же Говард стал жертвой собственного артистического темперамента?

Покойный Джастис Элпер пишет, что адвокат Говарда говорил ему, что он знает ответ. Но вскоре после этого адвокат умер.

Я часто думала положить это расследование в основу детективного рассказа, но такой материал не удается перевести в литературную форму. Пусть остается как есть, со всеми необъяснимыми странностями. Терпеть не могу притягивать развязку за уши. Пусть это парадоксальное дело хранит свою поразительную тайну. Оно слишком хорошо, чтобы не быть правдой.

Зеркало с купидоном

– «Боллинджер» семьдесят первого года, – сказал лорд Джон Челлис.

– Благодарю вас, милорд, – ответил официант.

Обходительный, уверенный, он с поклоном забрал винную карту и отошел. Лорд Джон убрал из глаза монокль и посмотрел на свою гостью. Она немедленно сморщила носик и приоткрыла подкрашенные помадой губки в дразнящей улыбке. Гримаска была премилая и очень ей шла, и лорд Джон не устоял.

– Вы прелестно выглядите, – произнес он, поглаживая эспаньолку аристократически тонкой рукой. – Ваше очарование отгоняет неприятные мысли.

– А они были неприятными? – спросила гостья.

– Нелестными. Для меня. Мне пришло в голову, что Бенито постарел.

– Но что же в этом…

– Я знавал его, когда мы оба были молоды.

Рядом материализовался метрдотель, жестом отогнав официантов, и лично поставил на стол великолепно сервированного краба. Бенито вернулся с шампанским, показал бутылку лорду Джону и дождался милостивого кивка.

– Вино достаточно охлаждено, милорд, – заверил Бенито.

Шампанское было открыто, попробовано, одобрено, разлито по бокалам, а бутылка ввинчена в колотый лед. Бенито и метрдотель деликатно отошли.

– Вас тут так хорошо знают, – заметила гостья.

– Впервые я отобедал здесь в тысяча девятьсот седьмом году. Мы приехали с вокзала в двухколесном экипаже…

– Мы? – промурлыкала девушка.

– Она тоже была очаровательна. Поразительно, как сегодняшняя мода напоминает тогдашнюю. Те же рукава. И она тоже носила вуаль и сидела под китайским зеркалом с купидоном, как вы сейчас.

– И Бенито наливал шампанское?

– И Бенито наливал шампанское. Он в те времена отличался впечатляющей внешностью – черные глаза, густые сросшиеся брови. Темпераментный тип, как вы бы сказали.

– Вы словно разглядывали его, – беспечно отметила гостья.

– У меня были на это причины.

– Не томите, – с улыбкой попросила гостья. – Я же вижу, у вас есть интересная история, и умираю от желания ее услышать.

– Правда?

– Правда.

– Что ж, будь по-вашему. – Лорд Джон немного подался вперед. – За тем столом, где сидит сейчас одинокая леди, – да, за моей спиной, мне ее видно в зеркало с купидоном, – в тот раз сидела старуха, настоящая карга. Она приехала сюда на лечение и привезла несчастную племянницу, которой недоплачивала, запугивала и унижала в манере старых чертовок всего мира. Девушка могла быть хорошенькой, но вся живость из нее была вытравлена страхом. По крайней мере, мне так казалось. Здесь происходили безобразнейшие сцены. На третий вечер…

– На третий? – протянула гостья, приподняв выщипанные в ниточку брови.

– Мы провели тут неделю, – пояснил лорд Джон. – Всякий раз, спускаясь в ресторан, эта старая ворона, потрясая своей гнусной слуховой трубкой, принималась бушевать, терроризируя всех вокруг. Издерганная девушка