Белый асфальт - Анна Князева

Тот фыркнул, разминая затекшую шею:

– Перевозка золотоносной руды – жирный куш. На него есть много охотников. Год назад машину Зварыкина изрешетили из автомата. Водителя застрелили, он сам три месяца в больнице провалялся. Тут уж лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Есть несколько важных моментов, в которых он прояснил ситуацию. – Анна вздохнула и провела рукой по щеке, пытаясь собраться с мыслями. – Во-первых, Лубнин и журналистка пропали где-то между вторым и третьим контрольным пунктом. Карты маршрутов у нас пока нет, однако насколько я понимаю, это случилось в районе наибольшего удаления от зимовья.

Астафьев встал, подошел к карте Северского района и очертил пальцем небольшую окружность.

– Предполагаю, что где-то здесь. Грязь по колено, кругом болота. Для того, чтобы сгинуть – идеальное место.

– Во-вторых, – продолжила Стерхова. – Лубнин был жестким, целеустремленным и малообщительным. Ничего о себе не рассказывал.

– Зная его подноготную, об этом можно догадаться, – хмыкнул Иван.

Анна еще раз перелистала блокнот и отыскала нужную пометку.

– В-третьих, когда я предположила, что Лубнин мог выбраться из тайги живым, со Зварыкиным случился панический приступ. Из чего можно сделать вывод: он допускает такую возможность и чего-то сильно боится.

Астафьев прищурился, словно обдумывая, как отреагировать.

– Ну… Если Зварыкин боится… Это о многом говорит. – Он медленно обернулся, и она заметила в его глазах настороженность.

Стерхова тоже встала и подошла к окну. Поселок за стеклом тонул в темноте, лишь редкие огоньки вдалеке мигали, как сигнальные маячки.

– Зварыкин не произвел на меня впечатление могучего или хоть сколько-нибудь значительного человека. – Ее голос прозвучал отстраненно, в нем даже проскользнула нотка брезгливости. – Он больше похож на крысу, которая выжила, потому что научилась прятаться.

– Я мог бы многое о нем рассказать. – Усмехнулся Астафьев. – Но это отдельный разговор. Теперь могу сказать лишь одно: Зварыкин знает больше, чем рассказал. Но, если вдруг он окажется причастным к одному из этих трех дел, нам стоит быть предельно осторожными.

В комнате стало тихо, но ненадолго – дверь открылась и на пороге появился Добродеев.

– Как хорошо, что вы еще на работе! Приехал наудачу.

– Мы ждали тебя утром. – Сказал Астафьев.

Добродеев прошел к столу и положил на него большой пакет с документами.

– В аэропорту Черемшанка – обычный бардак. Красноярск задержал вылет почти на девять часов.

– Как вовремя вы приехали! – Анна протянула руки к пакету и стала доставать из него документы. – Посмотрим… Уголовное дело по факту исчезновении граждан в труднодоступной таежной местности… Это Лаврентьева и Лубнин. Еще… Уголовное дело по факту безвестного исчезновения гражданки Зориной. Очень хорошо. – Она развязала веревки, раскрыла папку и вдруг подняла глаза на Добродеева. – Что это?

– Да-да… – Он скорбно покачал головой. – В ней ничего нет. Папка практически пуста.

– Вам как-то объяснили это в архиве?

– Сказали – берите, что есть. Дескать, все так и было.

– Да тут же нечего брать. – Стерхова растерянно огляделась. – Три листа с перечнем документов, из которых в деле остались только… – Она достала две тонких тетрадки. – Копия медицинской карты Зориной и конспект урока литературы по роману Достоевского «Преступление и наказание». Для чего к уголовному делу приобщили конспект?

– Зорина составила его за день до исчезновения. В деле нет ни показаний свидетелей, ни фотографий ее комнаты, ни перечня личных вещей. – Сказал Добродеев. – Нет ничего, кроме этой фигни.

– А что со вторым делом?

– Там – полный порядок. Все проверил, документы в сохранности.

Он медленно опустился на стул замер. Только теперь Анна заметила, что Добродеев вымотан до предела: лицо осунулось, на щеках – двухдневная щетина, под глазами – темные мешки. Под расстегнутой курткой виднелась мятая рубашка с пятном от кофе, воротник расстегнут, галстук болтался на груди бесформенным узлом.

– Вы, наверное, устали? – осведомилась она.

– Если, честно, едва держусь на ногах.

Стерхова перевела глаза на Астафьева:

– Отвезите Вадима домой. Пусть отоспится. О делах поговорим завтра.

– Нет, постойте. – Добродеев решительно припечатал рукой столешницу. – Сначала обо все доложу, а уж потом поеду отсыпаться.

– Ну, хорошо. Давайте.

– Первое. Я отыскал пилота Громова и опросил его по поводу второго прилета на Совиную Плаху. Документ лежит в файле. Вы его найдете, но он вам вряд ли пригодится.

– Почему? – удивилась Стерхова.

– Громов ничего не помнит. Информации – ноль.

– И я почем-то не удивлена…

– Что касается личного дела учащегося ПТУ Лубнина, – Добродеев указал на тощую папку. – Вот оно. Но и здесь с информацией небогато.

Анна раскрыла папку и первое, что увидела – фотографию чубатого парня на анкете.

– По крайней мере есть фотография.

– С этим – все. – Отсек Добродеев. – Теперь самое главное. В Краевом управлении мне сообщили, что вы сделали запрос. У меня было свободное время, я сам решил им заняться. Чтобы значит, побыстрее…

– Ну-ну! – воскликнула Стерхова.

– Я все расскажу, но после того, как сам спрошу. – Он сделал паузу и поднял указательный палец вверх. – Каким из этих трех дел мы занимаемся?

– А вам еще не ясно, что все три дела связаны между собой? Завтра, когда отоспитесь, займитесь оформлением документов для возобновления следствия по делам об исчезновении Зориной, Лубнина и Лаврентьевой.

– Я так и думал. В Северске мы засядем надолго. – Констатировал Добродеев.

– Так что там у вас по запросу? Есть результаты?

Добродеев вытащил из пакета прозрачную папку, стал методично доставать из нее документы и выкладывать их на стол.

– Зорина училась на филологическом факультете в Красноярском педагогическом институте. Вот список студентов ее группы на пятом курсе. Здесь… – он указал пальцем. – Помимо Ларисы Викторовны Зориной вы найдете имя Ольги Сергеевны Лаврентьевой.

– Пропавшая журналистка?! Она и Зорина учились в одной группе?! – голос Стерховой оборвался, словно у нее перехватило дыхание, а глаза расширились до предела.

– И не только. – Добродеев положил на стол еще один документ. – Все пять лет учебы в университете они были подругами.

– Как же вы это раскопали?

– Бывшая одногруппница теперь преподает в том же университете. Я с ней общался.

– Взяли телефон?

– В папке есть визитная карточка.

– Спасибо! – Анна с благодарностью взглянула на Добродеева. – Вы очень хорошо поработали. Теперь отдыхайте.

Астафьев прошел к вешалке и стал надевать пуховик. Оглянувшись на Стерхову, спросил:

– А вы почему не собираетесь?

– Еще поработаю. – Ответила она.

– Но кто же вас отвезет домой?

– Об этом не беспокойтесь. Захочется спать – заночую здесь. Главное, предупредите охранников.

– Так дело не пойдет, – протянул Иван, стягивая с себя куртку. – Тогда я тоже останусь с вами.

– Не глупите. – Анна посмотрела ему в глаза и продолжила приказным тоном. – У вас дома больной ребенок. К тому же, кто отвезет Вадима?

– Я могу вернуться обратно, – не сдавался Астафьев.

– Можете, – согласилась она. – Но такой необходимости нет. Так что – до завтра!

Глава 20

Шифр

В тот день Добродеев и Астафьев приехали в управление раньше обычного. В вестибюле было тихо и почти безлюдно. Офицер, сидевший у входа, поднял голову от бумаг и сообщил:

– Ваша Стерхова всю ночь оставалась в кабинете.

Мужчины обменялись взглядами и направились на второй этаж. Нельзя сказать, что это известие стало для них неожиданностью. Ни тот, ни другой не знали привычек Анны Сергеевны. Возможно, она не тяготела к сверхурочной работе, но вчерашняя информация не оставляла ей выбора.

Когда они подошли к кабинету, дверь была чуть-чуть приоткрыта. Внутри было темно, и только свет от настольной лампы освещал заваленный бумагами стол. Стерхова сосредоточенно читала документ, не обращая внимания на звук их шагов. Было видно – она целиком поглощена работой.

Добродеев зашел в кабинет первым, подошел к столу и постучал по столешнице костяшками пальцев. Тихий, чуть слышный звук подсказал, что ночь прошла, и новый день уже наступил.

– Доброе утро, Анна Сергеевна, – сказал он, улыбнувшись.

Стерхова оторвалась от бумаг и подняла голову. Ее сосредоточенный и усталый взгляд говорил, что работа не оставляла времени на отдых. Она отложила ручку и слегка потянулась, подавляя зевок. Потом посмотрела на часы.

– Очень хорошо, что вы пришли раньше, – проговорила она. – У меня много интересного. Надо бы обсудить.

Астафьев, стоявший чуть в стороне, скинул куртку.

– Давайте! – в его голосе прозвучало нетерпение и тревога.

Стерхова не стала