Белый асфальт - Анна Князева

Тамара поправила очки и внимательно просмотрела записи.

– Так… Вы брали недавно. А до вас… – библиотекарша провела пальцем по строчкам. – Два года назад альманах брала Ирина Петрунина.

– Знаете, кто она такая? – спросила Стерхова. – Где ее можно найти?

– Конечно, знаю, – спокойно ответила Тамара. – Петрунина санитаркой работает в морге.

Анну словно обдало холодной водой, она даже побледнела.

Тамара посмотрела на нее с любопытством:

– Что-то не так?

– Все в порядке.

– Анна Сергеевна, так как насчет вашей встречи с читателями? Люди интересуются вашими детективами, хотят с вами пообщаться. А вы еще не дали ответ.

Мгновенье Стерхова колебалась, но неожиданно для себя сказала:

– Хорошо. Назначайте дату.

Она сама удивилась своей поспешности. Но информация про санитарку из морга выбила ее из колеи сильнее, чем она могла бы предположить.

Глава 23

Тень Михайловской избы

Вадим Добродеев привез санитарку Петрунину в следственный отдел к назначенному часу. Переступив порог, женщина замерла, прижимая к груди свою сумочку. Ее испуганный взгляд метался по кабинету, как будто в поисках выхода. Нервно переступая с ноги на ногу, Петрунина выглядела жалкой и беспомощной.

– Садитесь. – сказала Стерхова и указала на стул. – Предупреждаю. Это официальный допрос. Вы несете ответственность за дачу ложных показаний и должны говорить только правду.

Петрунина присела на краешек стула, продолжая прижимать к себе сумочку. Ее плечи были напряжены, а руки мелко подрагивали.

Добродеев сел за соседний стол. Он наблюдал за допросом, но не вмешивался и лишь изредка кивал в подтверждение слов Стерховой.

Анна достала бланк протокола и положила перед собой:

– Вспомните тот день, когда судмедэксперт Фетисов извлекал пули из тела Визгора. Вы присутствовали в прозекторской?

– Я всегда присутствую при вскрытиях, – тихо ответила женщина.

– Что было, когда Фетисов достал пули?

Петрунина тяжело сглотнула:

– Яков Гаврилович унес их в кабинет готовить сопроводительные документы и отчет. Все, как обычно.

– Фетисов был пьян? – спросила Стерхова, наблюдая за ее реакцией.

Санитарка неуверенно дернула плечами:

– Как всегда.

– Во сколько в тот день вы ушли домой?

– Как обычно, в шесть часов вечера.

– Значит, все, как всегда? – подчеркнуто иронично сказала Стерхова.

– Нет! – вырвалось у Петруниной. – В тот день Фетисов сильно напился и ночевал в морге.

Анна резко подалась вперед и сказала:

– Я знаю, что он пил не один.

Петрунина повелась на ее уловку.

– Ну, да, не один.

– С кем он пил?

– С каким-то мужиком… – чуть слышно промямлила санитарка. – Пришел в конце рабочего дня, я его не видела. Они пили в кабинете. Яков Гаврилович к тому времени был уже в стельку.

– Как думаете, Фетисов это помнит?

Петрунина покачала головой:

– Вряд ли. У него в голове давно нет порядка – он день ото дня не отличает.

– Не видели, не слышали, ничего не знаете… – Стерхова подняла глаза и в упор посмотрела на Петрунину. – Зачем два года назад вы брали в библиотеке книгу с местными легендами?

Петрунина смертельно побледнела и отшатнулась так резко, как будто ее ударили.

– Почитать… – пролепетала она.

– Врете! – Анна повысила голос. – Для кого вы ее брали?

– Для себя…

Анна встала. Приблизившись к санитарке, наклонилась и ее голос понизился до зловещего шепота:

– С чего вы решили, что сможете меня обмануть? Знаете, что бывает с теми, кто скрывает важные сведения и препятствует раскрытию убийства? Вас посадят в тюрьму как соучастницу. Это вы понимаете?

Петрунина вскинула на глаза и отчаянно прокричала:

– Я ничего не знаю!

– Кто-то убедил вас молчать. – Стерхова вернулась на место. – Однако вы должны понимать, что рискуете собой. Подумайте хорошенько и сделайте правильный выбор, прежде чем выйти из этого кабинета.

– Я ничего не знаю… – в голосе Петруниной прозвучало неподдельное отчаяние.

Отпуская санитарку, Стерхова строго предупредила:

– Вы играете с огнем. Все это может плохо для вас закончиться.

Петрунина торопливо поднялась и, затравленно оглянувшись, выбежала из кабинета.

Анна смотрела ей вслед, ожидая, когда закроется дверь.

– Что вы об этом думаете, Вадим? – спросила она Добродеева.

Добродеев вышел из-за стола:

– Врет.

– Вот что мы с вами сделаем, – Стерхова собрала бумаги со стола. – Узнайте, где она живет, и расспросите соседей: с кем живет, кто к ней приходит? Если нужно, подключите Ивана, он все-таки местный, с его помощью быстрее войдете в доверие к местным.

– Могу приступить немедленно?

– Приступайте. – Она подняла голову и пристально посмотрела ему в глаза. Но это не отменяет поручения, касаемо окружения Зориной. С этим тоже не затягивайте.

– Есть, не затягивать. – Сказал Добродеев и вышел из кабинета.

Несколько часов Анна Стерхова работала в одиночестве, погрузившись в изучение следственных материалов. Перед ней лежали бумаги и папки, она перелистывала страницы, иногда делала пометки в блокноте.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату ввалился Астафьев. Он быстро подошел к столу и положил перед ней исписанный листок.

– Вот список жильцов из домов, которые вы обозначили, – Иван старался говорить спокойно, однако волнение прорывалось наружу.

Стерхова внимательно пробежала глазами список и произнесла:

– Егорова, Васильевы, Корчинские, Топорковы. Ну что же, – она вздохнула и откинулась на стуле. – Пока эти имена ничего нам не дают. Мы даже не представляем, кто эти люди.

Астафьев переминался с ноги на ногу, не в силах сдержать нетерпение.

Заметив это, Анна спросила:

– Ну, в чем дело? Есть что-то новое?

Тот быстро прошел к висевшей на стене карте и ткнул в нее пальцем:

– Вот здесь, в пятнадцати километрах к востоку от Совиной Плахи, есть еще одна изба. Не сказать, что хорошее зимовье, избушка так себе. И, если Совиная Плаха – базовое зимовье, то эта изба – путиковая, стало быть, проходная. Избушка старая. Ее называют Михайловской.

Стерхова подошла к карте:

– Как вы это узнали?

– Вчера к бате дружок приходил, охотник. Он рассказал.

Анна задумчиво кивнула:

– Что-нибудь еще?

– От Северска до Михайловской, если идти на северо-запад, около двадцати километров. А от Михайловской до Совиной Плахи – пятнадцать. Напрямую от Северска до Совиной Плахи получается тридцать километров.

– Значит, Михайловская стоит чуть в стороне от основного маршрута…

Она прочертила пальцем по карте от зимовья Совиная Плаха до Михайловской избы:

– В этом направлении пролегал маршрут Лубнина и Лаврентьевой. В этом же направлении уходил убийца москвичей, который бросил карабин. Теперь мы точно знаем, куда они направлялись. И в том, и в другом случае – на Михайловскую. Но только с разницей в тридцать четыре года.

Оторвавшись от карты, Анна повернулась к Астафьеву:

– Найдите Сизова.

– Сейчас? – опешил Иван, еще не понимая, зачем.

– Немедленно! – Стерхова была собрана и резка. – Он знает тайгу. Нужна его консультация.

На поиски Сизова ушло не менее часа. Иван отыскал его в конторе охотничье-промыслового хозяйства. По счастливому стечению обстоятельств Егор Иванович был не в тайге.

Войдя в кабинет, он по обыкновению был невозмутим. Казалось, его ничто не удивит. В том числе, вопрос Анны Стерховой.

– Егор Иванович, расскажите мне про Михайловскую избу. – она указала на булавку, которую воткнула в карту перед его приходом. – Бывали там?

Сизов подошел ближе.

– Говорите, Михайловская? – он усмехнулся. – Неужто еще стоит?

– Об этом я у вас хотела спросить. – Заметила Анна.

– Давненько там не был.

– Когда в последний раз? – настойчиво уточнила она. – Мне надо знать, в каком она состоянии.

Сизов внимательно разглядывал цветные линии и обозначения, которые Стерхова нарисовала на карте.

– Эко вы ее разукрасили…

– Мне надо знать, в каком состоянии находится Михайловская изба. Или по крайней мере, в каком состоянии находилась два года назад.

– Зачем?

– Чтобы понять: можно ли было укрыться в ней зимой и переночевать хотя бы ночь. – Объясняя, Анна превозмогала растущее раздражение.

– Этого пообещать не могу. – Покачал головой Сизов. – Она уж и развалилась, наверное. Давненько там не был.

– Тогда посоветуйте, к кому обратиться за информацией. – Она вернулась за стол, взяла ручку и приготовилась писать. – У вас же есть друзья-охотники? Кто может знать?

– Говорю вам. На Михайловскую уже лет двадцать никто не ходит. Она ж путиковая, для передышки построена. Теперь в тайгу идут сначала на вездеходе, пока есть дорога, а дальше на снегоходах. Прогресс,