Видеть — значит верить - Джон Диксон Карр

– Стрихнин? – спросил Кортни.

– Вот именно! Стрихнин! Нельзя ли где-нибудь присесть?

По усыпанной гравием тропинке Кортни проводил остальных вглубь сада, к тенистой лужайке. Энн села на каменную скамейку под яблоней, а покрасневший и запыхавшийся Рич устроился на другом ее краю.

– Не сочтите за чрезмерное любопытство, – начала Энн, – но в записке говорится о каком-то «давешнем деле». Что это за дело?

– Но вы же… – прищурился Рич, погружаясь в воспоминания. – Ах да! Во время моего рассказа вас не было в комнате. Вы пришли чуть позже. Совсем забыл. – Он покраснел сильнее прежнего. – Ничего особенного. Не сменить ли нам тему?

– Что за давешнее дело? Расскажите! Ну пожалуйста!

Пару секунд Рич задумчиво смотрел на Энн, а затем помрачнел и кивнул:

– Ну хорошо. Вы имеете право знать, с кем преломили хлеб. Я жалкий грешник, мисс Браунинг. Меня лишили медицинской…

– Ну хватит, хватит, – решил успокоить его Кортни. – Разве это необходимо?

Рич дал ему знак помалкивать и продолжил:

– …Лицензии. И обвинили… говоря приличным языком, «в соблазнении» пациентки, находившейся под гипнозом.

– Понятно…

– Клянусь, я был невиновен и однажды – быть может, в самом скором времени – сумею это доказать, а затем… Во всем, что касается общей практики, мое имя, конечно же, останется очерненным, но я смогу получить официальную должность. К примеру, должность корабельного врача.

Глядя на ветви дерева над головой, Энн кивала в такт его словам.

– Но обвинение в подобном поступке, в том, что я, потеряв разум, мог уколоть человека зараженной булавкой, поставило бы крест на моей жизни. Чувствую ли я облегчение? Господи! Да я готов танцевать фанданго!

– Доктор, – тихо прервал его Кортни, – не будете ли вы против, если я кое о чем спрошу?

– Вовсе нет. Спрашивайте.

Кортни набил трубку, закурил и стал смотреть, как в тяжелом предгрозовом воздухе собираются в серое облако струйки табачного дыма.

Среди ветвей бранились птицы. Каменную стену между лужайкой и переулком покрывали блеклые пятна. Деревья, усыпанные темно-синими сливами и яблоками, зелеными и желтыми, защищали от жары, будто палаточный тент. Монотонно гудели осы.

– Доктор, – начал Кортни, вынув трубку изо рта, – в тот вечер, когда вы показали Энн фокус с булавкой, я стоял на балконе.

Молчание.

– То есть?!

– Я подслушивал. Не по собственной воле, но так уж вышло. Я все видел и слышал – в том числе и вопросы, что вы задали миссис Фейн, когда она находилась под гипнозом.

– Вот как… – сказал Рич. Казалось, в горле у него пересохло. Его пальцы сомкнулись на краешке скамьи.

– И я слышал ее ответы. А теперь хочу знать, почему вы не сообщили об этом. Во время разговора с сэром Генри – того самого разговора, о котором упоминалось минуту назад, – у вас была такая возможность. Но вы сказали, что добавить вам нечего.

Снова молчание.

– Полиции об этом известно? – спросил по размышлении Рич.

– Да.

– То есть через какое-то время меня непременно…

– …Спросят об этом? Да. Странно, что до сих пор не спросили.

Краем глаза Кортни заметил, что Энн тоже внимательно смотрит на Рича. Тихий гул фруктового сада, обнесенного каменной стеной, мягко отдавался в голове.

Рич откашлялся.

– Молодой человек, – сказал он, – суть всей этой череды событий заключается в том, чтобы обманом поставить меня – и только меня – в затруднительное положение. Вы совершенно правы. Не стану отрицать, что я действительно задал миссис Фейн все эти вопросы.

– Спасибо.

– Давайте без сарказма, сэр. Интересовался я из чистого любопытства. Только и всего. Работая с миссис Фейн в гостиной, я самым естественным образом догадался, что у нее имеются сильные эмоциональные ассоциации, связанные с диваном и песней. Мой интерес был научным. Мне хотелось узнать – что, как и почему?

– Вас можно понять.

– Да. Но погодите… – Рич снова помолчал. – Видите ли, тут возникает еще одна проблема, но рано или поздно о ней придется рассказать. Задавая вопросы в спальне миссис Фейн, я услышал определенное имя.

– Да, помню, как вы изменились в лице и стиснули кулаки.

Рич закрыл глаза и открыл их снова.

– Мистер Кортни, когда пару лет назад я давал представления в качестве гипнотизера, мне ассистировала девушка. Беседуя с сэром Генри Мерривейлом – да, при том же разговоре, – я растерялся, допустил оговорку и едва не произнес имя той юной леди.

– Да, – кивнул Кортни. – Ее звали Полли Аллен, верно?

Глава шестнадцатая

Рич побагровел.

– Осмелюсь предположить, – с горечью произнес он, – что полиции тоже об этом известно?

– Нет. По крайней мере, пока что. Хотя все непременно выяснится, когда полисмены начнут наводить справки в театральных агентствах. Я догадался лишь потому, что никак не мог забыть выражения вашего лица; и еще Полли Аллен выступала на сцене, но не говорила, в каком номере. Я много думал об этой девушке, ведь она очень похожа на…

Кортни умолк.

Энн с тревогой и недоумением смотрела на него, вздернув подбородок.

– Да, вы совершенно правы, – признал Рич, поправляя манжету. – Моей ассистенткой была Полли. Теперь видите, в каком я положении?

– Пожалуй. Вы боялись, что, если рассказать обо всем полиции, вас заподозрят…

– В том, что я отомстил мистеру Фейну. Вот именно.

– Но ведь это не так?

Рич усмехнулся, коротко и сухо.

– Нет, не так. Полли мне нравилась, но не настолько… Опять же поймите меня правильно. – На его лице появилось выражение человека, которого постоянно подозревают в одном и том же. – Я не испытывал… интереса к этой девушке. Вернее сказать, к ее личной жизни. По-моему, Полли предпочитала друзей помоложе, а мужчину на пятом десятке попросту подняла бы на смех. Я даже не уверен, что это одна и та же девушка. Но Полли исчезла в середине июля, не забрав вещей… Это был шок. Настоящий шок, черт возьми! Поэтому я решил держать рот на замке.

– И это тоже можно понять.

– Спасибо. Хочется верить, полисмены придут к такому же выводу. Надеюсь, они не подумают, что даже если бы я знал об убийстве Полли – чего, повторюсь, я в тот момент не знал, – то отплатил бы Артуру Фейну ударом кинжала. Я просто обратился бы в полицию.

Задумчиво глядя на траву, Рич – этот неверно понятый всеми Джон Буль – покачал головой. Его глаза сверкнули. Казалось, несмотря на все сказанное, в нем зреет циничное веселье.

– Господи, – добавил он, – сколько же на свете не соблазненных мною женщин!

Кортни рассмеялся. Напряжение спало, и он вновь почувствовал былую приязнь и уважение к доктору Ричу.

– Что ж, – сказал тот, хлопнув себя по коленям и вставая со скамейки, – пожалуй, мне пора признаться. Чем дольше держать этот груз на совести, тем хуже буду спать по ночам.

– Только между нами, доктор. Чтоб вы знали: вряд ли вам стоит о чем-то беспокоиться.

Рич остановился:

– Да? Почему вы так считаете?

– Для начала взгляните на факты. В четверг вы и близко не подходили к этому дому, верно? То есть пока не явились сюда поздно вечером?

– Нет, меня здесь не было. Ага! Понимаю, о чем вы. Стрихнин! – Озаренный, Рич потер подбородок. – За своими проблемами я совсем забыл про стрихнин. В записке сэра Генри значится, что яд находился в грейпфруте.

– Именно так. Поэтому, если науке неизвестен способ дистанционного отравления грейпфрутов, вас нельзя обвинить. Так же, как и мисс Браунинг.

– С чего это вы так уверены? – насмешливо улыбнулась Энн. – Сами знаете, я была здесь.

– Нет. Вы находились у майора Адамса – со мной, Мастерсом и сэром Генри.

– Допустим, это так. И, кроме того, я определенно не приближалась к столовой и кухне, даже если бы у меня были причины желать зла бедняжке Вики. Но все же я заходила проведать ее около двух часов дня, по пути к майору. – Ее глаза задорно блеснули, но за этим блеском пряталось глубокое беспокойство. – Так что при желании можете донести эту зловещую информацию до всех и каждого.

– Таким желанием я не горю, – признался Кортни.

– И я тоже, – улыбнулся Рич. – Должен сказать, я снова чувствую себя свободным человеком. – С удивлением и даже недоверием он провел ладонью по лбу. – Свободным. Освобожденным! Когда я снова увижу Мерривейла…

Ждать пришлось недолго, поскольку Г. М., в мешковатом пиджаке вольного покроя, полы которого развевались над белыми фланелевыми брюками, уже шагал в их сторону. Судя по виду, он был озадачен