Видеть — значит верить - Джон Диксон Карр

Лицо Рича оживилось.

– Сэр Генри, – начал он, – хочу поблагодарить…

– Не за что, сынок, – недовольно и небрежно отмахнулся Г. М. – Как-нибудь в другой раз. Стойте, погодите. Мастерс хочет поговорить с вами. Он сейчас на кухне, доводит кухарку до истерики. Ступайте к нему, хорошо?

– С удовольствием! – объявил Рич и двинулся в означенном направлении, словно под звуки музыки.

Хотя Г. М. старательно напускал на себя беззаботный вид, Кортни понял, что дело нечисто, и в глубине души у него шевельнулось дурное предчувствие. Вспотевший на жаре, сэр Генри промокнул лоб носовым платком, снял очки, протер их и снова водрузил на нос с видом человека, надевающего военный шлем.

– Вы, – обратился он к девушке, – ступайте к миссис Фейн. Она хочет поговорить с вами. – Он взглянул на Кортни. – И вы тоже ступайте. Нет, черт побери, никому вы не помешаете! Она сама сказала, что хочет вас видеть.

Беспокойство усилилось.

– Но что происходит, сэр?

– Это не ваша забота. Просто сделайте, как я велю. Миссис Фейн все расскажет. Через кухню не ходите; там творится черт-те что. Обогните дом и войдите с крыльца. Ну же, кыш!

С видом человека, желающего побыть в одиночестве, Г. М. тяжело опустился на скамейку, вынул из кармана черную сигару, закурил и выпустил громадный клуб маслянистого дыма.

Кортни выбил трубку и, следуя за Энн по тропинке, бросил последний взгляд на сэра Генри. Тот продолжал сидеть под раскидистой яблоней: очки на кончике носа, сигара в уголке рта, зловещий взгляд устремлен на ботинки.

Поднявшись наверх, Энн и Кортни обнаружили, что в коридоре второго этажа солнечно, тепло и безлюдно. Энн постучала в дверь первой по счету спальни.

– Войдите, – отозвался приятный голос.

Казалось, с тех пор, как Кортни побывал в этой комнате, минуло несколько лет. Хотя после уборки все следы Артура исчезли, обстановка осталась прежней: кровать из светлого клена, покрытая темно-золотистым стеганым покрывалом, круглое зеркало на туалетном столике у дальней стены, ночник на зеркальной подставке, письменный стол между окнами и открытая стеклянная дверь, ведущая на балкон.

В постели сидела, прислонившись к подушкам, Вики Фейн – так, чтобы смотреть в окно, поверх деревьев в переулке. Сегодня она выглядела куда привлекательнее, чем в тот вечер, когда находилась под гипнозом. Не без труда она повернула голову, чтобы приветствовать гостей; еще не спавшая опухоль шеи и нижней челюсти, как видно, причиняла ей некоторые неудобства, хотя Вики старалась этого не показывать. Загар отчасти скрывал ее бледность. Поверх ночной рубашки Вики надела кружевное неглиже.

Она улыбнулась, также не без труда, демонстрируя превосходные зубы, и с легкой хрипотцой в голосе пригласила:

– Прошу, входите. Боюсь, комната выглядит не лучшим образом, но сиделку мы отпустили. Чувствую себя превосходно. Могла бы легко сыграть шесть сетов в теннис.

– Сама знаешь, что это не так, – довольно резко заметила Энн, но Вики проигнорировала ее слова.

– Вы мистер Кортни, верно?

– Да, миссис Фейн. Простите, что ввалился к вам в спальню…

– Прошу, зовите меня Вики. Все в полном порядке. – Она протянула руку, и Кортни пожал ее. – Насколько мне известно, вы старый друг Фрэнка. Он много о вас рассказывал.

Казалось, она светилась от глубокого внутреннего счастья, которое питало ее энергией, как и сила воли. Кортни видел, что Вики Фейн еще очень больна, хоть и не хочет этого признавать.

Он не знал, как себя вести. Заявить: «Наслышан о вас и Фрэнке, примите мои поздравления»? Нет, вряд ли такое годится. Но слова соболезнования по поводу смерти супруга могут оказаться еще неуместнее. Поэтому Кортни промолчал, а Вики устроилась поудобнее и продолжила с мечтательной улыбкой:

– Насколько понимаю, в четверг вечером я причинила всем немало неудобств.

– Вовсе нет.

– Совершенно никаких неудобств, – подтвердила Энн, поправляя коврик. – Прошу, выкинь это из головы!

– Но кто-то же должен об этом думать, дорогая моя Энн, – трезво рассудила Вики. – Нельзя не признать, что ситуация весьма неприятная, и я еще легко отделалась.

Кортни спросил себя, знает ли Вики причину своей болезни. Очевидно, нет.

– Но о чем это я… – Помрачнев, она осторожно коснулась горла. – Ах да. Энн, не окажешь ли мне большое одолжение?

– Разумеется.

– Ты не могла бы остаться со мною на ночь? Сегодня и, быть может, завтра? Старший инспектор Мастерс сказал, что договорится с полковником Рейсом, чтобы тот позволил тебе не выходить на работу.

Вдали за окном едва заметно сверкнула молния.

Энн замерла, схватившись за изножье кровати.

– Ну конечно я останусь! – Помедлив, она продолжила: – Но ты же не думаешь, что тебя снова… снова…

Вики попробовала рассмеяться, но ей, должно быть, стало больно, и она отказалась от этой затеи.

– Нет-нет, – заверила она, – ничего подобного! Просто хочу, чтобы кто-то… был рядом, а общества миссис Проппер или Дейзи я не вынесу. – Она опустила глаза и вцепилась в покрывало. – Видишь ли, Энн, так или иначе, но я убила человека.

– Вики!

– Милая моя, это истинная правда. Не собираюсь устраивать истерику или постоянно думать об этом, но все же я убила беднягу Артура, даже если сама не понимала, что делаю. Факт остается фактом, верно?

– Да, но винить тебя – все равно что винить кинжал. Ты была всего лишь… всего лишь…

– Орудием, – подсказала Вики. – Ходячим и говорящим орудием, выполнявшим чужие приказы. Но чтоб ты знала, мне очень не нравится быть «орудием», неодушевленной вещью. Я действительно убила Артура. На его рубашке даже нарисовали крестик, чтобы удар пришелся точно в сердце. По крайней мере, так мне сказали. «Здесь его сердце». Вот что случилось, когда я была под гипнозом. Кто-то заранее все спланировал.

– Вики, что сказали полисмены? – тихо спросила Энн.

– Ничего. То есть… Ничего. Они не расстроили меня, если ты об этом. Вообще-то, они вели себя чрезвычайно вежливо. А сэр Генри Мерривейл полностью оправдывает свою репутацию.

Энн обошла вокруг кровати и аккуратно присела на край туалетного столика. Ее щеки раскраснелись, в глазах светилась тревога.

– Вики, я… я не хотела спрашивать, и даже когда поднялась сюда, старалась молчать, старалась изо всех сил, но… Но что ты помнишь?

Тишина.

– Почти ничего. Помню, как говорил доктор Рич, как сверкала монета… А потом я в изнеможении очнулась на этой кровати. Помню, что меня била дрожь, а рядом сидел Фрэнк и обнимал меня за плечи. Я попросила: «Бога ради, не надо. Что, если нас увидит Артур?» И Фрэнку пришлось все рассказать.

– Хватит, Вики! Довольно!

– Нет-нет, все в порядке, я не против. Но между голосом доктора Рича и пробуждением – сплошная тьма и какой-то шум. Спросишь, на что это было похоже? Скажи, тебе доводилось выпить лишнего? На вечеринке? Наутро просыпаешься и понятия не имеешь, что произошло; противно даже думать о том, что ты могла натворить…

Энн виновато кивнула.

– Не то чтобы я люблю участвовать в таких попойках, – искренне улыбнулась Вики, бросив на Кортни взгляд темно-синих глаз, – но помню, как однажды на Новый год, вскоре после нашей с Артуром свадьбы… По-моему, он так и не простил меня. Его костюмы по-прежнему в шкафу… Не подашь воды? Глотать больно, но в горле совсем пересохло, надо попить…

Из графина, стоявшего на прикроватном столике, Энн налила четверть стакана воды. Вики выпила ее, держа стакан обеими руками. Заметно было, что она держится из последних сил.

– Не позволяй, чтобы тебя загипнотизировали, Энн, – посоветовала она, возвращая стакан. – Чтобы заставили сделать то, что сделала я. Это недопустимо.

– И что будет дальше?

– Я выйду замуж за Фрэнка, – просто ответила Вики, – если пойму, что это не повредит его карьере. В ином случае, если запахнет скандалом, перееду поближе к месту его назначения и буду жить с ним… Фил Кортни, наверное, скажет, что это отвратительно?

– Вовсе нет, – ответил он улыбкой на улыбку, – но, думаю, вам лучше пожениться. Против второго варианта я не возражаю, вот только у таких историй редко бывает счастливый финал.

– Если бы мы только… – Вики сжала кулаки и понизила голос. – Если бы мы только нашли это чудовище! Того, кто за всем этим стоит! Этого безжалостного проныру, что заставил меня убить Артура, а затем хотел избавиться от меня с помощью