Врата тайны - Ахмет Умит

нет ни Карен, ни Кимьи. Забудь о них. Есть только Шамс Тебризи, истоптавший сотни дорог, чтобы найти одного из тайных любимцев Аллаха». Странно, когда он говорил, мои губы тоже двигались. Словно говорил не он, а я. Со страхом я оглядела себя. Тело мое было облачено в темный войлок, на ногах – чарыки из грубой кожи, руки потемнели и увеличились. Он говорил правду: тело мое превратилось в тело Шамса. Но ему была нужна и моя душа. «Забудь, – сказал он мягким голосом, похожим на колышущий волосы ветерок, – забудь все, что ты узнала в своем старом мире. Тебя ждет жизнь, которой ты не знала, жизнь в мире, который на семьсот с лишним лет моложе привычного тебе. Ты проживешь ни на что не похожий опыт в городе праведников, ты увидишь невидимое, познаешь непознаваемое. Позволь этому городу самому научить тебя всему, позволь себе обрести новую душу. Разве есть какая-то разница между Карен и Шамсом? Все мы сотворены Аллахом из одной земли, во всех нас он вдохнул свое дыхание. Забудь эту женщину, приехавшую из Лондона. Улыбнись и открой врата сердца бедному дервишу из Тебриза…»

И все случилось так, как он сказал. Меня больше не пугало отражение одетого в одежду из темного войлока человека с черной бородой и глазами, будто от рождения подведенными сурьмой. Потому что я была им. Потому что не было больше Карен Кимьи Гринвуд, а был Мухаммед Шамседдин, сын Али, внук Мелек Дада, также известный как Шамс Тебризи, также известный как Камили Шамс, также известный как Шамс Перенде. Я – странствующий дервиш. Я посвятил свою жизнь раскрытию великой тайны. Как только я приближаюсь к разгадке, она исчезает. Когда она исчезает, я снова стираю ноги в ее поисках. Я – странствующий дервиш. Чтобы узнать божественную тайну, я ищу мельчайшие подсказки, следую за ними бессонно днями и ночами. Выдержав жар пустынь и жестокие ветры гор, я наконец спустился на желтую равнину Коньи. Я спустился сюда, чтобы найти то, что искал, чтобы обрести то, что было обещано, чтобы утолить тоску, которая мучает меня много лет.

Тот, кто обещал мне его, молвил так: «Скрытый ото всех, прекрасный и безгрешный, сын султана всех улемов Бахаэддина Веледа Мухаммад Джеляледдин – вот тот, о ком ты спрашиваешь».

Я же отвечал Тому, кто обещал мне его: «О надежда надежд. О святой свет наших жизней, пожалуйста, покажи мне лицо Мухаммеда Джеляледдина».

Тот, кто обещал мне его, молвил: «Что ты дашь мне в благодарность за это?»

И я, ни секунды не раздумывая, ответил: «Свою голову».

Тот, кто обещал мне его, молвил: «В этом весь смысл. В этом любовь. У любви одна цена – жизнь. Любовь, ради которой нельзя пожертвовать жизнью, не любовь. Поэтому я допускаю тебя к Мухаммеду Джеляледдину, сыну Бахаэддина Веледа. Иди и найди его. Иди, найди его, но не забывай, что ты пообещал Нам».

И как только Тот, кто обещал мне его, закончил свою речь, я вздрогнул и вскочил со старого молитвенного коврика в моей бедной каморке. Помня фразу: «В каждом Нашем слове скрыта мудрость», я сразу пустился в дорогу. На пути было много препятствий, много причин для задержек: горы, моря, города, медресе, дервишеские обители, люди. И тогда Тот, кто обещал мне его, чтобы напомнить мне о данной клятве, явил мне его еще раз.

Это было в Дамаске. Я, совершенно забывший себя, разгуливал среди людей, позабывших о себе, и кто-то вдруг тронул меня за руку. И я увидел светящееся тело в безликих одеждах. И я увидел Мухаммеда Джеляледдина, сына Бахаэддина Веледа. Он взял мою ладонь в свою и прошептал: «Эй ты, меняющий целый мир! Пойми меня». Меня будто обратили в камень, я стоял перед ним не в силах пошевелиться. Он повторно разверз уста и проговорил: «Эй ты, меняющий смыслы мира, найди меня».

Его свежее теплое дыхание сняло грусть с моего сердца, унесло усталость с моих век, налило силой все члены моего тела. Его лик и его слова словно превратили меня в ребенка, очистили мою душу, ниспослали на меня душевную простоту. И когда я, выбравшись из этого чудесного видения, пришел в себя, от этого прекрасного посланного Аллахом призрака не осталось и следа. Но теперь пришло время найти того, кто исчез. Он должен был появиться здесь, чтобы я сдержал свое слово и чтобы события происходили так, как им было предначертано. И пусть этот утративший любые желания мир наполнится новыми свежими смыслами.

Я повернулся в сторону медресе Пембе Фюрушан и стал ждать. Я ждал, поскольку было молвлено: «Узри в черноте Моих глаз призрак кружащегося в танце друга». Я ждал, поскольку обещанный мне прекрасный друг, Мухаммед Джеляледдин, именно в эти часы должен был закончить вести урок, выйти из медресе Пембе Фюрушан и двинуться этой дорогой в сторону дома. Пока я ждал, на лицо мое легла тень.

– Да будет милостив и благостен к тебе Аллах.

Я поднял глаза – передо мной стоял мастер медных дел. Я положил правую руку на сердце и слегка ему поклонился со словами:

– Да пребудет с тобой щедрость и богатство Аллаха.

Темной от постоянного лужения меди рукой он показал мне на один из маленьких деревянных табуретов, стоявших перед лавкой.

– Не стой посреди дороги, странник, присядь, отдохни.

Сейчас у меня не было времени, которое я мог бы потратить на болтовню с ним.

– Спасибо за гостеприимство, – сказал я вежливо, – но мне не с руки сейчас садиться. То, чего я жду, должно свершиться с минуты на минуту.

Он улыбнулся. Это выглядело так, словно кто-то прошел ножом по его полному лицу и прорезал рот. Показались желтые зубы, двух в нижней челюсти не хватало.

– Думаешь, если будешь стоять, то, чего ты ждешь, случится быстрее?

Вероятно, он принял меня за наивного путешественника. Человек заслужил моего упрека, и я с улыбкой заговорил на понятном для него языке:

– Конечно, быстрее не случится. Но если я сяду на табурет, то мне придется разделить сладость ожидания с тобой. Но сладость эта предназначена только для меня.

В его монгольских, без ресниц глазах вспыхнул интерес. Ну вот, этот болтун не собирался от меня отставать.

– А кто он? Тот, кого ты ждешь?

– Мне неведомо, – резко ответил я ему, – он придет, и мы узнаем кто.

Потешался ли я над ним?

– А как это такое может быть, чтобы сын человеческий ждал того, не знаю кого?

– Тот, кто носит