Дочь Иезавели - Уилки Коллинз

– Лучше б мне не задавать этот вопрос, – сказал Джек. – Я совсем запутался. – Он продолжал сомневаться, по-прежнему не доверяя вдове. Но его смущенный ум бессознательно искал опору. – Если это лекарство, – рассеянно спросил он, – что оно лечит?

При этих словах в голове мадам Фонтен мелькнула адская мысль. Не отходя от камина, она медленно повернула голову в сторону шкафа.

– Есть лекарство лучше того, что находится в синей бутылке, – сказала вдова. – Оно так быстро снимает усталость или головную боль, что я привезла бутылку с собой из Вюрцбурга для личного употребления.

В глазах Джека вспыхнул интерес.

– О, – воскликнул Джек. – Можно мне взглянуть!

Мадам Фонтен вынула из кармана ключ, но в последний момент заколебалась.

– Только одним глазком, – взмолился Джек. – Хочу увидеть эту бутылку.

Вдова отперла шкаф.

Глава V

Джек хотел последовать за ней, но мадам Фонтен его остановила.

– Подождите у окна. Там светлее. И вы лучше разглядите лекарство. – Вдова вынула из ящичка бутылку с «Александровым вином», опять заперла шкаф и положила ключ в карман. – Вспоминаете? – спросила она, поднося бутылку.

Цвет был знакомый. Джек поежился. «Лекарство?» – подумал он, вновь охваченный сомнениями, причину которых не мог понять.

– Что-то не помню, сколько его выпил. А вы знаете?

– Я уже вам говорила. Вы в два раза превысили дозу.

– Так сказал Доктор?

– Да.

– А он назвал безопасную дозу?

– Назвал.

У Джека не осталось больше сомнений.

– Хочу сам увидеть, какая она, – нетерпеливо потребовал он. – Мой хозяин – особенный человек. Он знал все.

Мадам Фонтен посмотрела на Джека. Он ждал, как ребенок ждет обещанной игрушки.

– Так мне отмерить и показать? – сказала она. – Вы, наверное, не знаете, сколько это – две драхмы?

– Не знаю. Покажите.

Вдова снова внимательно посмотрела на слабоумного. Она колебалась, но, неохотно открыв несессер, все же извлекла оттуда мензурку. Руки ее дрожали, на лбу проступил пот. Поставив мензурку на стол, она обратилась к Джеку.

– Почему вам так интересно это знать? – спросила она. – Или думаете, что лекарство может вам понадобится?

Джек жадно пожирал глазами яд.

– Оно быстро снимает усталость и облегчает головную боль, – ответил он, повторяя ее слова. – Может, я и коротышка, но подчас ужасно устаю. Вы даже не представляете, до какой степени.

Вдова утерла платком лоб.

– От камина идет жар, – сказала она.

Джек не обратил внимания на ее слова – он еще не закончил перечислять свои недуги, желая доказать право на малую дозу чудодейственного лекарства.

– Иногда у меня с головой бывает совсем плохо, – жаловался он. – Если я скажу или сделаю что-то неправильное, госпожа может целый день со мной не разговаривать. И тогда я готов повеситься. Если б вы видели меня в такие минуты, то пожалели. Я в этом уверен.

Ничего не ответив, вдова торопливо направилась к двери.

– Там кто-то есть! – воскликнула она. – Кто-то хочет со мной поговорить.

– Я ничего не слышу, – сказал Джек. – А у меня самый острый слух в доме.

– Подождите минуту. Пойду взгляну.

Мадам Фонтен вышла из комнаты, закрыв за собой дверь, и быстро пошла по пустому коридору. Приоткрыв окно в конце коридора, она подставила лицо холодному ветру. Ее охватило сумасшедшее чувство облегчения. Чувствуя себя почти на грани безумия, она не понимала, отчего это. Невинные попытки Джека выманить яд, эта жалкая простота, потрясли ее сложную, порочную натуру. Она видела наперед задуманное ею преступление и содрогалась при мысли о своем дьявольском коварстве. «Что со мной? – вопрошала она в глубине души. – Сейчас у меня такое чувство, что я могу собственноручно уничтожить все яды из ящика в шкафу».

Мадам Фонтен медленно возвратилась по коридору в свою комнату. Свежий воздух ее взбодрил, она обрела прежнюю силу духа. Глядя на бутылочку с ядом, которую она механически сжимала в руке, вдова улыбнулась, вспомнив свою минутную слабость. «Этот слабоумный коротышка может натворить много дел до свадьбы, – думала она, – однако… однако…»

– Был в коридоре кто-то? – спросил Джек.

– Неважно, – машинально ответила вдова. Почему-то ей вспомнился день, когда муж вытащил это тщедушное существо с того света. Странно, что воспоминание о покойном муже пришло к ней именно сейчас.

Джек вернул ее к действительности, протягивая оставленную на столе мензурку.

– Мне страшно при мысли о том, что я натворил, – сказал он. – Но цвет у лекарства такой красивый – хочется еще разок взглянуть.

Вдова молча взяла мензурку, так же молча отмерила две роковые драхмы и показала ему.

– Перелейте лекарство во что-нибудь, – умоляющее попросил Джек, – и дайте мне на хранение. Я чувствую, оно может мне понадобиться.

По-прежнему не говоря ни слова, мадам Фонтен извлекла из несессера маленький флакончик, налила в него яд и аккуратно ввинтила стеклянную пробку. Джек потянулся к флакону. Неожиданно вдова отдернула руку.

– Нет, – решительно сказала она. – Я передумала и ничего вам не дам.

– Почему?

– Потому что вы болтун. У вас язык без костей. Вы каждому в доме по секрету расскажете, что я дала вам это чудесное лекарство. Всем его тоже захочется – и я останусь ни с чем.

– Какая вы эгоистка! – упрекнул ее Джек. – Впрочем, это естественно. Дайте флакончик, я положу его в карман и никому не скажу ни слова. Дайте! Ну же!

И он снова протянул руку. Вдова уже склонялась уступить, но тут перед ней снова возник образ покойного мужа. Узнав с ужасом, что его бедный, полоумный слуга нашел и выпил из бутылки яд, он произнес страшные слова: «Если он умрет, я этого не переживу. И более того, не найду покоя даже в могиле». Мадам Фонтен никогда не была суеверна, считая, что разумный человек не станет верить в призраки. Однако сейчас в этой старой готической комнате ей стало не по себе, и она озиралась, охваченная необъяснимым страхом.

И хотя ничего не случилось, и вообще разумному человеку не к лицу разделять глупые предрассудки, вдове этого хватило, чтобы отказаться от своего намерения. Теперь просьбы Джека не могли изменить ее решения. Оно придало ей силы. «Пока рано, – подумала она. – Нужно еще просчитать возможные последствия. Мне требуется время, чтобы все обдумать». Вдова полезла в карман за ключом от шкафа. Джек тщетно попробовал еще раз обратиться к ней с мольбой, но она решительно отказала.

– Нет, и не просите, – сказала она. – Я оставлю лекарство себе. Приходите, если по-настоящему заболеете.

Ее рука запуталась в кармане. Вдова рванула руку, чтобы высвободиться, и уронила ключ на пол. Джек мигом его поднял. Надпись на ключе заинтересовала