Любовь по контракту, или Игра ума - Карина Тихонова

– Вы замечательно готовите, – сделал я искренний комплимент хозяйке.

– Ты тоже замечательно готовишь, – неожиданно сказала Марина. В ее тоне мне почудился непонятный вызов.

Ольга Дмитриевна с уважением посмотрела на меня.

– Правда? Вы умеете готовить?

– Только на уровне омлета.

– А как вы его делаете?

– Очень просто. Беру все, что есть в холодильнике, перемешиваю и бросаю на сковородку.

Криштопа рассмеялся.

– Если не ошибаюсь, у Джерома этот рецепт называется ирландским paгy.

– Кажется, да.

Хозяйка собрала грязные тарелки и поставила на стол чайную посуду. Чай был в неуважаемых мной пакетиках, а впрочем, такой я пока не пробовал. Зеленый ванильный «Милфорд», очень приятный на вкус.

Ольга Дмитриевна разрезала вафельный торт. Не ожидал увидеть на ее столе такой взрыв калорий.

– Мы очень любим шоколад и сладкое, – объяснил Криштопа, почувствовав моё удивление. Пес Арчи подошел к хозяину и положил красивую ухоженную морду ему на колени. Собачьи пристрастия явно носили семейный оттенок.

– Не давай ему много, – попросила хозяйка.

Роман Петрович отломил небольшой кусочек торта и протянул псу. Тот обнюхал угощение и деликатно взял его с ладони.

Я сидел в уютной красивой кухне в окружении милых симпатичных людей. Один из них – мой бывший педагог, которого я уважал и любил. Еще в нашем обществе были две красивые умные женщины, одна из которых дотянулась до моей души гораздо ближе, чем мне хотелось. Вкусно пахло ванилью, в углу лежал красивый пес, умостив голову с длинными ушами на бархатных лапах, и тихо отстукивали секунды часы на стене.

Идиллическая картинка.

Но я не мог забыть, почему здесь оказался.

Наблюдать за Криштопой и девушкой моей мечты было противно, но я все равно исподтишка бросал на них короткие взгляды. Роман Петрович вел себя совершенно естественно. Разговаривая с гостьей, не отводил глаза в сторону, обращался к ней совершенно свободно, без преувеличенной вежливости или фальшивой сухости.

Марина почти не разговаривала и редко поднимала глаза от своей тарелки. Пару раз она коротко и пытливо посмотрела на меня, но я забаррикадировался вспыхнувшими подозрениями и на ее взгляд не ответил.

– Никита, ты хотел со мной поговорить? – спросил наконец Криштопа, когда чай был выпит, а нейтральные темы исчерпаны.

– Да.

– Тогда мы вас покинем. Девочки, извините.

Мы встали из-за стола, и я снова поблагодарил Ольгу Дмитриевну за ужин.

Она кивнула и тепло улыбнулась мне. Я мало знаю женщин, которым так идет улыбка.

Маринка пропустила меня, и больше заглядывать в лицо не стала. Даже не сделала попытки незаметно дотронуться, на что я втайне надеялся.

Мы вернулись в хозяйский кабинет. Я сел в кресло и поворошил разноцветные журналы на столе. Один из них привлек мое внимание.

– Ого!

Это был последний номер «Профессионала». Английский журнал для тех, кто занимается сыском. Он очень популярен в детективных агентствах, так как содержит массу полезной информации о новинках в области слежки, подсматривания и прослушивания, о ценах на новые приспособления для взятия под контроль чужой жизни и даже купоны и бланки заказов на подобную аппаратуру. Этот журнал выписывает мой приятель, владелец небольшого, но весьма преуспевающего детективного бюро. И я бы не отнес «Профессионал» к разряду популярной литературы.

– Я не знал, что вы интересуетесь такими игрушками.

– Ты о чем? – не понял Криштопа.

Я молча показал ему журнал.

– Ах, это... Представляешь, мне его бросили в почтовый ящик. Наверное, решили, что, если я юрист, значит, мне это интересно. А может, издательство бесплатно распространяет старые номера?

– Это последний номер, – сухо ответил я. Мне было неприятно, что он так неловко лжет.

– Ну и бог с ним. Так что тебя интересует?

– Роман Петрович, – спросил я прямо, – зачем вы приходили к Юле в тюрьму?

Не самый умный ход, согласен. Но мне хотелось посмотреть на его реакцию.

Криштопа не смутился. Он немного подумал и потер подбородок длинными сухими пальцами.

– Ты будешь смеяться...

– Не буду, – пообещал я. – Мне сейчас не до смеха.

– Мы с Олей подумали...

Криштопа явно чувствовал себя неловко и не знал, как лучше сформулировать ответ.

– Юльке ведь жить негде. Родители ее домой не пустят... Вот мы посоветовались и решили пригласить ее пожить до суда у нас.

Я вежливо поднял брови и сделал короткий утвердительный жест головой. Не то, чтобы я ему не верил. Просто знал, что он не говорит мне всей правды. Так же, как и Марина.

– Очень гуманно с вашей стороны. Особенно, если учесть, что Левицкий был вашим приятелем.

– Никита, он сам виноват в том, что произошло, – устало сказал Криштопа. – О мертвых, как ты помнишь, aut bene, aut nihil1, а то бы я много чего мог рассказать... У меня с Вапеком были свои отношения. И приятелем он мог быть замечательным. Но у женщин к нему свой счет. Не мне их судить.

______________________

Либо хорошее, либо ничего (лат.)

Я встал с кресла и протянул руку бывшему педагогу:

– До свидания.

– Ты уже уходишь? – удивился Роман Петрович.

– А что мне у вас делать? Вы же не хотите сказать мне правду. По крайней мере, до конца.

– Никита, я все тебе рассказал, – твердо ответил Криштопа.

– Тогда говорить больше не о чем. Тема исчерпана.

– Исчерпана.

Он тоже встал, и мы вышли в прихожую. Ольга Дмитриевна, услышав наши шаги, показалась в дверях гостиной.

– Никита, вы уже уходите?

– Да, мне пора, – ответил я с улыбкой.

– Приходите к нам почаще.

– Постараюсь, спасибо.

Я поцеловал хозяйке- руку.

– А где Марина? – вполголоса спросил Криштопа.

– Она ушла, – коротко ответила Ольга Дмитриевна.

И оба посмотрели на меня. Интересно, какой реакции они от меня ждали?

– Очень жаль, что я с ней не попрощался, – вежливо сказал я.

Открыл дверь в коридор и вышел из квартиры.

Вниз я спускался пешком и очень шумно. Нарочно? Конечно! Мне хотелось, чтобы Маринка услышала мои шаги и поймала меня на лестничной площадке. Но, как я ни топал ногами, замедляя ход перед ее дверью, чуда не произошло. Я постоял перед равнодушной черной преградой между мной и девушкой, которую я неосмотрительно быстро пустил в свою жизнь. Глазок равнодушно светился изнутри. Никто не поджидал