Обмен - Джон Гришэм

со своим мобильным телефоном, выскользнула из квартиры через подвальный вход и вернулась к внедорожнику, где ее ждал Кори. Водитель выехал из Нью-Йорка по мосту Джорджа Вашингтона и скрылся в северной части Нью-Джерси. Кори был уверен, что за ними не следят. В городке Парамус они остановились в небольшом аэропорту, сели в самолет «Кинг-Эйр» и взлетели. Через полтора часа они приземлились на аэродроме Айлсборо, где ждали Картер с Кларком, не видевшие мать целую неделю.

* * *

В двенадцать тридцать Джек в пятый раз подряд созвал управляющий комитет. Присутствовали все девять человек. Настроение было напряженным и мрачным. Фирма только что потеряла десять миллионов долларов.

Джек ввел их в курс дела, затем пригласил Митча. Они обрадовались, стали задавать вопросы. Митч сообщил о состоянии Луки, рассказал о претензиях «Ланнак» в Женеве и передал последние слухи из Триполи.

Сбор денег для выкупа застопорился. Правительства Италии и Великобритании по-прежнему упирались, уповая, что кризис разрешится сам собой или просто сойдет на нет. Давать деньги не хотели, поскольку в переговорах не участвовали и не знали, с кем имеют дело.

Теперь, когда похитители получили внушительный залог, Митч планировал попросить еще времени. Крайний срок, как все прекрасно знали, истекал в следующую среду, двадцать пятого мая. Чутье подсказывало, что просить без толку, поскольку переговоры похитителей явно не интересовали.

Подробно обрисовав мрачную картину, Митч перешел к сути дела, еще менее приятной. Расхаживая перед большим пустым экраном, он наконец произнес то, чего они страшились услышать:

– Необходимо, чтобы наша юридическая фирма направила на безопасное возвращение Джованны Сандрони все свои ресурсы! Это станет гарантией того, что требования похитителей будут удовлетворены в полном объеме, вне зависимости от конечных условий. На данный момент речь идет о девяноста миллионах долларов.

В прошлом году средний доход до налоговых вычетов у старших партнеров составил две целых и две десятых миллиона долларов – третье место в списке национальных рейтингов. Они хорошо жили и хорошо тратили. Некоторые откладывали больше, чем другие. Почти все придерживались в вопросах финансов консервативного подхода, однако иные, по слухам, тратили столько же, сколько получали на руки. Формально все они были миллионерами и в недалеком прошлом, лет двадцать назад, считались бы богачами с Уолл-стрит. Однако теперь их доходы затмили новые короли Уолл-стрит – управляющие хедж-фондов, венчурные инвесторы, валютные спекулянты, биржевые игроки.

Первым заговорил Олли Лафорж, который, как ни странно, воспринял происходящее с юмором:

– Наверное, вы шутите.

Митч знал, что лучше не отвечать. Говорил он уже достаточно, в последующем обсуждении должны высказаться члены комитета. Он присел не у стола со всеми, а возле стены.

Шелдон Морлок сказал:

– Я не собираюсь рисковать всем, что заработал, и финансовой безопасностью своей семьи, гарантируя банковский кредит в девяносто миллионов долларов. Об этом не может быть и речи!

На Митча он даже не посмотрел.

Пайпер Редгрейв сказала:

– Я уверена, что все мы чувствуем то же самое, Шелдон, но никто и не ожидает, что вы отдадите столько денег. Долг ляжет на фирму, и я уверена, что, затянув пояса потуже и пойдя на некоторые жертвы, мы справимся. Барт, каковы могут быть условия займа?

– Справимся, – пробормотал Митч. Можно подумать, партнеры «Скалли» способны добровольно отказаться от уик-энда в Хэмптоне или обеда в мишленовском ресторане.

Барт Эмброуз сказал:

– Ну, пока это кредит на девяносто миллионов под три процента – что-то в этом роде. Если подпишемся все, то сможем преобразовать его в долгосрочный вексель.

Беннет Маккью сказал:

– Речь вовсе не о девяноста миллионах, Шелдон! Нам светит отвратительная тяжба со страховой компанией, но в конце концов они заплатят положенные двадцать пять миллионов.

– Тяжба может растянуться на годы, – ответил Морлок. – И еще неизвестно, чья возьмет.

Олли Лафорж сказал:

– Слушайте, вы знаете, я ненавижу долги. У меня их нет и не будет! Отец обанкротился, когда мне было двенадцать, и мы потеряли все. Ненавижу банки, говорил об этом не раз. На меня не рассчитывайте!

Он по-прежнему жил в домике в Квинсе и ездил на работу на электричке. Благодаря своей бережливости Олли, несомненно, сэкономил больше денег, чем любой из присутствующих.

Мэвис Чизенхолл также отличалась прижимистостью. Она посмотрела на Митча и спросила:

– Вы подписали бы личную гарантию, Митч?

Отличный вопрос. Митч только его и ждал. Он поднялся, достал сложенный лист бумаги, бросил в центр стола и объявил:

– Уже подписал. Вот она!

Пока они смотрели на первый лист, Митч достал еще один, бросил его на стол и сказал:

– А вот еще один – от Луки. Мы оба в деле!

Митч изучал их лица, но большинство членов совета уставились в свои блокноты. Пока у него было слово, Митч решил попытаться довести дело до конца.

– Послушайте, почему это важно. Есть вероятность получить деньги из других источников, однако ничего нельзя сказать наверняка, к тому же мы не уложимся по времени. Нам нужна определенность, и на данный момент единственный способ ее добиться – положить деньги в банк. Положить их туда может только «Скалли». В воскресенье я улетаю в Лондон, потом в Рим, потом еще неизвестно куда. Я буду ходить с протянутой рукой, попрошайничать на улицах – да все что угодно! Если я потерплю неудачу, то у нас хотя бы будут деньги в банке. Вся сумма. Я не знаю, дадут ли нам отсрочку. Не знаю, снизят ли выкуп, согласятся ли они на меньшее. Следующие пять дней невозможно предсказать. Зато вполне реально сделать так, что мы сможем заплатить выкуп!

Когда Митч закончил, Джек кивнул на дверь, и они вышли в коридор.

– Отличная работа! – шепнул он. – Пожалуй, тебе пора. Обсуждение займет некоторое время.

– Ясно. Я уезжаю к твоему брату Барри, чтобы повидаться с детьми.

– Обними за меня мальчиков! Я позвоню.

* * *

Водитель выехал на Бруклинский мост, где поток машин почти не двигался. Была пятница в конце мая, и половина Манхэттена направлялась на Лонг-Айленд. Через час они прибыли в Репаблик – небольшой аэропорт для гражданской авиации на окраине Фармингдейла. Митч поблагодарил водителя и понял, что не удосужился проверить, кто ехал за ними следом. Паршивый из него шпион.

Пилот, которому на вид было лет пятнадцать, взял у Митча сумку, подвел к двухмоторному «Бич-Барону» и помог забраться внутрь. Самолет оказался тесный, зато удобный, совсем не похожий на «Фальконы», «Гольфстримы» и «Лиры», которые часто арендовала «Скалли». Митчу было все равно. Он взял отгул на сутки и собирался провести время с детьми. Пилот указал на небольшой холодильник, и Митч подумал: почему