Клан - Кармен Мола

Элена вернулась в гостиницу и забронировала номер еще на две ночи. Ненависть новой начальницы ОКА была ей безразлична. Она решила проверить, не связана ли затонувшая лодка с интересующей их преступной группировкой. Не то чтобы ей нравилось работать в изоляции или наступать на любимую мозоль Мириам Вакеро, но связь между трупами на медицинском факультете и сетью нелегальной миграции из Африки казалась ей очевидной. Почему все-таки Рентеро действовал в этом вопросе с такой опаской?

Элене хотелось как можно скорее снять вечернее платье, принять душ и обработать рану (к счастью, совсем неглубокую), но, прежде чем она успела реализовать свой план, ей позвонила мать.

– С Новым годом, дочка. Ты где?

Одна простая фраза, и Элену сразу охватило нетерпение. Но ведь мать была так дружелюбна! Почему она принимала в штыки любое ее слово даже в такую минуту? Элена рассказала, что приехала на несколько дней в Альмерию и сняла номер в хорошей гостинице, в самом центре города. Закончив разговор, она долго стояла под душем, но ожидаемое облегчение так и не наступило. От контакта с водой рану начало саднить, и, чтобы избежать воспаления, Элена обработала ее дезинфицирующим средством. В голове стоял неприятный шум, и странная тревога сжимала сердце. Совершенно обессилев, она, как была, нагишом, легла на кровать. Дальнейшее расследование без поддержки ОКА казалось ей невозможным.

По телевизору показывали новости о крушении лодки из Алжира. К тому моменту было найдено двенадцать трупов, но ожидалось, что появятся новые. Несколько человек удалось спасти. Элена выключила телевизор и уснула. Ее разбудил звонок телефона. Это была Мириам Вакеро.

– Я внизу, в кафе, хочу с тобой поговорить.

Мириам ждала ее на улице, рядом с гостиницей, в оборудованном для курения месте. Отсюда открывался вид на боковую стену собора и барельеф «Солнце Портокарреро». Когда-то Элене говорили, что этот собор в Альмерии – единственная церковь-крепость во всей Испании, но она не знала, правда это или нет, так как в этом городе ей всякий раз рассказывали новую историю об уникальности местной достопримечательности: то о ее особой башне, то о надписях в крипте, то об ортогональной форме.

– Наверное, тебя удивило, что я хочу с тобой поговорить.

– Если честно, да.

– Я получила заключение Буэндиа о гибели Мануэлы. Он осмотрел труп и полностью исключает вину Сарате. Он считает, что выстрел по машине был произведен снаружи, а Сарате сидел рядом с водительским местом. В салоне есть отпечатки, волокна ткани, даже несколько волосков. Они принадлежат ему, стало быть – убийца не он.

– Ты потребовала объяснений у первого судмедэксперта? Его явно подкупили, чтобы он перевел стрелки на Сарате.

– Я предпочитаю считать заключение Буэндиа вторым мнением, а не впадать в манию преследования. Различающиеся выводы двух экспертов при проведении аутопсии – довольно частая ситуация.

– А когда на двух агентов ОКА хотят повесить убийства, которых они не совершали, – это тоже частая ситуация в твоей практике?

– Элена, я пришла не для того, чтобы спорить. И не хочу, чтобы ты в очередной раз рассказывала мне о Клане или изображала из себя жертву заговора.

– Если ты не видишь заговора, значит, у тебя тяжелая форма близорукости. Совершенно очевидно, что ОКА под прицелом. Я не верю в случайности.

– На самом деле я хотела поговорить с тобой о крушении лодки. С вертолета морской спасательной службы заметили три лодки, которые пересекали море Альборан и находились уже недалеко от берегов Альмерии. Из-за шторма катер не смог выйти им навстречу, и по этой же причине одна из лодок перевернулась. Две другие смогли добраться до берега, их пассажиры находятся в центре содержания нелегальных мигрантов.

– И?

– У меня есть фотоснимки с вертолета. Я хочу, чтобы ты на них посмотрела и подтвердила мое подозрение.

Мириам показала Элене фотографии с экрана мобильного телефона. На снимках инспектор увидела три лодки, каждая – человек на пятнадцать. Все пассажиры были чернокожими, кроме одного. У Элены дрогнуло сердце. Она растерялась. Изображения были нечеткие, с плохим разрешением, сделанные ночью, и прожектор, освещавший лодки, создавал дополнительную контрастную светотень, но этого человека Элена узнала бы среди миллиона других. Она жадно всматривалась в фотографию, сначала – затаив дыхание, затем – переполнившись эмоциями.

– Это тот, о ком я думаю?

Элена кивнула: это был Анхель Сарате.

Глава 36

У Сарате было ощущение, что он много лет не заходил в «Ла Реха» – так назывался бар, расположенный напротив комиссариата Карабанчеля, но на самом деле времени прошло не так уж много. В последний раз он сидел там после того, как навестил Сантоса и Асенсьон. Сейчас он заказал пиво и думал о том, как сложилась бы его жизнь, не вторгнись в нее дело Сусаны Макайя. В баре все было по-старому, потому что эти принадлежащие каждый своему кварталу бары никогда не меняются. Они не обладают особым очарованием, зато в них чувствуешь себя в безопасности, даже когда весь мир летит в тартарары. На том же месте, что и каждое утро, сидел и завтракал его бывший сослуживец Коста. Он всегда хорошо относился к Сарате и был надежным другом, к которому можно обратиться в трудную минуту. Анхель хотел верить, что Коста не изменился. Он растроганно смотрел на немного сутулую и размытую льющимся из окна светом фигуру приятеля, поднабравшего несколько килограммов и подрастерявшего некоторую часть волос.

– Коста…

Тот обернулся, но отреагировал не сразу.

– Что ты здесь делаешь? Тебя ищет весь белый…

– Знаю. Поэтому и пришел, мне нужна твоя помощь. В очередной раз.

– Сюда может забежать кто-нибудь из наших, и тебя узнают. Подожди меня в парке, рядом с футбольным полем. Я приду минут через десять. Ну и заварил ты кашу, приятель…

На Сарате был старый, засаленный комбинезон и куртка ему под стать, как у бездомного бродяги. Он шел в парк, радуясь, что Коста оказался на месте, хотя второго января вполне мог взять выходной. Коста был единственным надежным человеком, которому Анхель стал доверять после того, как бывший коллега помог ему найти Антонио Висиосо, агента отдела внутренних расследований, в свое время занимавшегося убийством его отца. Сейчас Сарате казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Ему даже не верилось, что он всего двадцать четыре часа назад высадился из лодки на испанском берегу.

Грунтовое футбольное поле Санта-Рита, на котором он однажды играл с коллегами еще во времена службы в Карабанчеле, было почти безлюдным: только один-единственный парнишка тренировал удар по воротам. Он ставил мяч на расстоянии десяти-двенадцати метров и целился в перекладину. У него отлично получалось, и он почти