Занавес памяти - Татьяна Юрьевна Степанова

следователем. На звук выстрела и сирены в поздний час к дому на отшибе начал потихоньку стекаться кукуйский люд. Но если владения Улиты окружала толпа любопытных, то к участку Кроликовода местные подходили и… особо не задерживались. На участок их не пускал патрульный, вставший на пост у калитки, а со стороны картофельного поля клетки и тело было не разглядеть сквозь заросли и ночной мрак… Местных зевак интересовал единственный вопрос: кому выпадет жребий хоронить Кроликовода? Судачили: раз он мент, пусть «они, органы» его и хоронят, «не мы же»… Горькое пророчество опера Буланова о своем полном забвении, некогда высказанное в раздражении Кате, Гектору и Арсению Блистанову, сбывалось…

В коттедже на излучине силы покинули Катю. А слезы опять… брызнули.

– Гек, сколько раз обещала себе держаться, не реветь… и раньше тоже, когда работала… Но не могу… – Всхлипывая, она размазывала слезы по щекам. – Не привыкну. Никогда!

– К смерти не адаптируешься. – Гектор помог ей снять куртку, стащить водолазку через голову. Взял одеяло и укутал в него. – Когда душа саднит – плачь, Катеныш. Я здесь, рядом… Щассс, приготовлю тебе одно проверенное лекарство.

Он зажег электрокамин напротив кровати, включил чайник, нашел на кухне среди набора посуды ковш, засыпал туда смесь своего черно-зеленого китайского чая, припасенного в путешествии, заварил кипятком, отыскал в холодильнике пачку сливочного масла с фермы и почти две трети пачки бросил в чай. Водрузил ковш на плиту, одновременно мощными движениями ложкой сбивая все в густую смесь.

Разлил напиток по кружкам. В свою добавил щепотку соли.

Знаменитый тибетский чай. Катя его еще не пробовала. Всхлипывая, отхлебнула и… Она ждала чего угодно… бурда масляная… Но горячий напиток оказался хотя и непривычным, но удивительным… Катя глотала тибетский чай, и внутри все у нее словно отпускало, смягчалось: горло, гортань, тело – напряженное, онемевшее, отяжелевшее от шока и усталости.

– Вкусно? – спросил Гектор.

– Твой любимый суп и… травами пахнет, дымом, чаем. И я сразу согрелась.

– Я сам тебя согрею, пей до дна. – Гектор сел рядом на постель, обнял ее крепко за плечи, привлекая к себе. – В Гималаях с первым снегом меня сенсей-лама заставлял проводить на холоде по два часа в одном лишь тонком дагаме[22] во дворе монастыря. Глубокая медитация… Я сосулькой коченел. А он в конце приносил мне пиалу чая. И себе тоже. Мы пили и смотрели на Кайлаш во льдах. И я ощущал себя очень даже живым… Теплым.

– Добавь и мне соль, – попросила Катя. – Хочу как ты.

Она попробовала тибетский чай уже с солью и… даже посмаковала во рту масляный бульон с ароматом дыма и трав. Силы возвращались…

– Гек, мы расследуем совсем темное дело, – произнесла она тихо. – Большая часть его пока для нас в абсолютной тени. Мы появились в Кукуеве, не прошло и нескольких дней – и двое важнейших свидетелей мертвы. Если Улита что-то нашла тогда на Круче, то Буланов… несмотря на свою упертость и любовное соперничество с Гурмыжской, обладал самой подробной информацией. Пусть не давал ей хода, добившись признания от Серафима – личного трофея в пику Гурмыжской… Но хранил! Он знал, возможно, некие факты, не всплывшие во время следствия или намеренно им отодвинутые в сторону, представлявшие угрозу для убийцы.

– Весомый повод для его ликвидации сейчас, когда… все вновь завертелось вокруг дома ведьмы, – согласился Гектор. – Буланов после инсульта на серьезное сопротивление убийце был мало способен, слаб физически.

– Я перебираю их в уме… всех… Тигран – он принял нас на фабрике после полудня. Даже если он явился к себе в офис точно к началу рабочего дня, он вполне мог рано утром убить Кроликовода, когда тот вернулся с травой. И его соседка по Птичьему мысу Раиса… она вообще сегодня дома, не в цеху, кто ее бы увидел утром у Кроликовода? Никто. Им обоим до его дома близко через поля. Аксинья полностью предоставлена сама себе, приехала к Буланову утром, а? И Евдоха со своих выселок могла подгрести… Она бы и пешком дошла.

– Самурай нас вчера покинул, умчался на Кручу с лампочками и пиццей. А на зорьке ясной вернуться в Кукуев, посчитаться с бывшим ментом. Правда, мотоцикл бы его услышали… шумный он, заметный, но Симура мог загнать свой байк в лес и прогуляться к Кролиководу.

– В Кукуеве его вновь первого обвинят. Но помнишь, Милон Поклоныч нам еще про одного теневого фигуранта упоминал? Муж Гурмыжской, по рапорту Буланова отправившийся в тюрьму. – Катя медленно подбирала слова. – К событиям на Круче он имеет лишь косвенное отношение, через покойную жену, но он же грозился отомстить Кролиководу. И он вышел на свободу по УДО. И еще Восьмибратов. – Катя вспомнила фермера над трупом Буланова. – Он теперь словно в роли Улиты оказался, обнаружив тело. Но мы и ее в убийстве Елисеева подозреваем. А вдруг именно Восьмибратов утром убил Буланова, а к вечеру явился разыграть из себя добропорядочного свидетеля? В телефоне Восьмибратова сохранился звонок ему Буланова – если полиция запросит распечатку звонков, их контакт сразу всплывет. Закралось бы подозрение, не отправься Восьмибратов к Кролиководу за замороженными тушками. За кадром у нас – Светлана Жемчужная. Недосягаемая для нас пока, но регулярно беседующая по телефону с Симурой. Если сведения Буланова и находка Улиты представляли для Жемчужной угрозу, она вполне могла явиться тайком в Кукуев… Я опять про слова Улиты про ее покупателей, приехавших до нас. Мотоциклист… и модная женщина в летах на серебристой машине. Туристка… Кто она? Откуда? И где сейчас?

– Узнаем у самурая, водит ли его тетка тачку, и я попрошу Полосатика пробить ее по базе ГАИ. – Гектор помолчал секунду. – Есть еще один, Катя.

– Кто, Гек? Всех уже перебрали. Вообще нам не известный?

– Ты мне сказала насчет вывихов психики Серафима: «Я подумаю сначала, оценю». – Гектор разлил остатки тибетского чая по кружкам, добавил соль. – Ну и я подумаю, ладно? Не хочу огульно ни обвинять, ни подозревать даже пока… Позже озвучу тебе. Или он для нас невидимка, или маячит на глазах, но мы… его не засекли.

– Это я не замечаю. А ты уже взял на прицел призрака. – Катя смотрела на мужа: Гектор был сосредоточен. – Хорошо, поделимся этими идеями позже, когда сами определимся… внутри.

Глава 25

Пробы

– Поспи подольше, – шепнул Гектор утром. – Мы сегодня никуда не торопимся. Вроде… А я потренируюсь на улице.

Но Катя встала вслед за ним. Утро на Оке выдалось серым, пасмурным и теплым. Над рекой господствовал